Шейн прижимает меня к себе, его руки скользят по моим ягодицам. Мы не танцуем, скорее стоим, прижаты друг к другу.
— Так что ты и Уайатт Грэхем, — начинает он.
— Что насчёт нас? — Делаю вид, что не понимаю.
— Ты когда-нибудь спала с ним?
Я поднимаю бровь. — Что бы ты сделал, если бы я сказала да?
Шейн прижимается нижней частью тела к моей, его подбородок ложится на моё плечо, и он шепчет мне на ухо. — Я бы отвёз тебя домой и трахал так, что ты не вспомнишь времена, когда мой член не был в тебе.
Чёрт.
Я глотаю внезапный поток слюны.
— Так что? — Спрашивает он, исследуя моё лицо.
— Нет, — признаюсь я. Потом, чтобы его разозлить, добавляю, — Но, может быть, стоит попробовать. Может быть, я уеду домой с ним сегодня ночью.
Из его груди вырывается рычание.
— Что?
Шейн скользит рукой по моей голой руке, слегка касаясь стороны моей груди, и прижимает моё лицо своей ладонью. Его кончики пальцев дразнят бок моей челюсти.
— Ни один другой мужчина не имеет права трогать тебя, кроме меня, Диксон. — Его голос низкий, насыщенный желанием. — И если кто-то попробует, я оторву его руки.
Горячая дрожь пробегает по мне. Это странно, потому что ранее я думала, как непривлекательно проявление собственничества Перси, и это поведение привело к нашему расставанию. И все же угроза Шейна не заставляет меня морщиться. Линдли меня не пугает.
Но то, как я начинаю чувствовать себя по отношению к нему, действительно пугает.
Кому: [email protected]
Тема: Официальная жалоба на нарушение правил о шумах
Уважаемая Брэнда,
Я обращаюсь с официальной жалобой на моих соседей сверху, жильцов квартир 2А и 2Б в здании Red Birch. Моя жалоба основывается на правилах о шуме, изложенных в Разделе 3, Параграфе 2 Руководства для владельцев домов Медоу-Хилл.
За последние две недели я стал свидетелем чрезмерного и нарушающего покой шума, включая вокальные выражения (стоны, всхлипывания), ненормативную лексику (нецензурные слова, такие как черт и блять), а также структурные помехи (громкий стук по стенам, чрезмерное скрипение пружин кровати).
В соответствии с S3 P2 руководства, подобное поведение должно быть наказано штрафом. Прошу рассмотреть этот вопрос на ближайшем собрании ассоциации владельцев домов. Я доступен в большинстве вечеров и выходных, если вам потребуется дополнительное обсуждение.
Благодарю за внимание к этому вопросу.
С уважением,
Найл Гентри
Red Birch, Квартира 1B
Глава 33
Шейн
Шейн — король колбасы
Сентябрь
— Это то, о чем я всегда мечтал.
— Что? — подозрительно спрашивает Диана с водительского сидения. Я благосклонно разрешил ей вести до Оук Риджес, но это только потому, что мне нужно просмотреть кучу писем от тренера Дженсона касаемо предстоящего сезона. Тренировки начинаются на следующей неделе.
— Встретить реальную семью моей фиктивной подруги, — объясняю я с улыбкой.
Иронично, но она даже не пригласила меня на этот прощальный летний пикник у её папы. Я сам пригласил себя. Но что ещё мне было делать, как только я узнал, что это не просто обычный пикник — это мероприятие, где нужно приносить собственное мясо. И да, есть миллион шуток, которые я мог бы сделать о том, какое мясо я могу принести Диане, но кто сейчас думает о шутках, когда можно думать о всей колбасе, которую я купил у Густава.
— Ну, я уже провела выходные с твоими, — говорит она. — На этом этапе мы должны объявить о нашей помолвке.
— Я не буду объявлять о нашей фиктивной помолвке твоему отцу-военному. Он размажет меня по стенке, когда я оставлю тебя у алтаря.
Диана фыркает. — Мы оба знаем, что я не приду на нашу свадьбу.
— Эй, твоя мама будет сегодня?
Она начинает смеяться. — Абсолютно нет. Даже если бы она и мой отец были в хороших отношениях — а у них, в лучшем случае, вежливые отношения — она не любит мою мачеху. Лариса слишком обыденна для неё.
—Что это вообще значит?
— Ну, моя мама — это претенциозная академическая снобка, а Лариса — парикмахер, так что складываем два и два.
— Не знаю, если бы мне пришлось выбирать, я бы предпочел стрижку, чем лекцию о философии или чем-то таком. Более практично.
— Скажи это моей маме, если когда-нибудь встретишь её. Надеюсь, ты не встретишь её, потому что она, вероятно, будет тебя ненавидеть.
Я немного напрягаюсь. — Почему? Потому что я наполовину черный?
— Нет, потому что ты играешь в хоккей, а она считает спортсменов глупыми. Моя мама не расистка. Она сноб.
Теперь я усмехаюсь. — Наверное, я переживу это.
— Должно быть, очень тяжело попадать в ситуации, когда не знаешь, будет ли кто-то проявлять расизм или нет.
— Это не весело, — признаюсь я. — И это странно, потому что отчасти я чувствую себя таким везучим, выросшим с привилегиями, которые у меня были, и с теми родителями, которые у меня есть. Но иногда кажется, что всё это не имеет значения, когда я захожу в отдел электроники в магазине и за мной начинают следить охранники.
— Чертовы мудаки. — Диана рычит от моего имени, что мило.
— Да. Это дерьмово. Но я пытаюсь напомнить себе, что я более привилегирован, чем большинство, и держусь за это, наверное. — Я смотрю на неё с любопытством. — Твоя мама действительно подумает, что я тупой?
— Наверное. Она не воспринимает спортсменов всерьез. Я встречалась с игроком в футбол в старшей школе, и каждый раз, когда он приходил, она жаловалась, что теряет мозговые клетки просто находясь рядом с ним. Между тем, он один из самых умных людей, которых я когда-либо встречала. Он учится на математика в Нотр-Дам.
— Она звучит довольно невыносимо.
— Иногда да.
Диана попадает в яму, заставляя Мерседес подпрыгнуть.
— Эй, — ворчу я. — Будь осторожна.
— Извини...
— У нас в багажнике холодильник с сосисками.
— О. Ты переживаешь за сосиски. Я думала, что ты беспокоишься о шинах. — Она качает головой. — Не могу поверить, что ты потратил столько денег на мясо.
— Ты сказала, что твой отец любит мясо.
— Ты такой подхалим.
— Ну, он твой папа, и он полицейский. Я не идиот. Я не хочу попасть ему в немилость. И поверь мне, когда ты попробуешь эти телячьи браутвурсты, ты поймешь, почему они стоят так дорого.
