Подари мне сладкую смерть (СИ) - Рябова Анастасия Анатольевна

Принцесса на секунду сдвинула брови, явно не радуясь появлению представителя диких племен варваров. Но ее мать, бывшая королева, что-то тихо шепнула дочери, после чего принцесса постаралась сделать более радостное лицо. Но это выглядело довольно наигранным.

Посол подошел, поклонился, хлопнул в ладоши и в зал вошли слуги, несущие дары. Редко мне приходилось видеть щедрость хандрианцев, а эта не означала ничего хорошего, по крайней мере, для меня.

— Вождь диких и свободных варваров просит вашей руки, о несравненная принцесса Алакриона Джиннайна! — это прозвучало, как гром среди ясного неба. — Это послужит укреплению мирных отношений наших народов.

— Нет! — Джин вскочила с места, не дав королю сказать и слова, но последовавшая за этим речь просто поразили меня: — Я уже дала согласие императору Лартиссов Вескальду!

Король Гвенаэль позеленел, и даже закашлялся. Придворные замолчали, в зале стояла идеальная тишина. Мать принцессы резко побледнела. Я чувствовал, что сейчас будет скандал, и решил вмешаться:

— Простите, ваше высочество, и вы, посол. Вчера на балу между нами вспыхнули чувства, и я сделал принцессе предложение. Мы собирались объявить об этом сегодня, — король менялся в лице, переходя из гневно-зеленого в разъярено-красный цвет. Если бы он мог, то сейчас же задушил бы меня и посла, а Джиннайну выпорол.

Представитель Хандрии откланялся и быстро удалился. Джиннайна опустила голову, под обвиняющим взором. Я был на седьмом небе от счастья, несмотря на то, что глаза короля расчленяли мое тело, сжигали и развевали мой прах по ветру. Мать Джиннайны удалилась в покои, по-видимому, пить успокоительные настои. А я последовал за королем, словно овечка на закланье. Джин хотела было пойти за нами, но Гвенаэль жестом остановил ее.

Мы вошли в кабинет, король плеснул в стакан огненную воду, и одним залпом выпил ее. Я последовал его примеру.

— Ты же не думаешь, что я в самом деле отдам ее тебе? — фамильярным тоном изрек он.

— А почему бы нет? Ты же не хочешь нанести оскорбление мне?! — глаза Гвенаэля стреляли молниями, он сжимал кулаки. Я плеснул себе в стакан еще огненной воды, так приятно обжигающей горло. — Варвары после этого не будут соблюдать мирное соглашение. А я, в обмен на Джин, буду защищать ваше государство.

— С каких пор ты называешь ее Джин? — Гвенаэль резко встал, его стул с грохотом опрокинулся. — Знаешь, я никогда не думал, что ты пойдешь на шантаж!

— Какие времена такие и нравы! — я вальяжно развалился на тахте, потягивая выпивку, зная, что уже выиграл главный приз.

— Пожалуй, вы правы, ваше величество, как я понимаю — нам стоит обсудить условия брачного договора! — какая-то минута и он уже взял себя в руки, превращаясь в холодного и расчетливого дипломата.

— Какие еще условия, кроме моей военной помощи, вам необходимы?

Два часа он мучил меня, добиваясь наиболее выгодных условий для своей страны. Он понимал, что я на все согласен, а я знал, что он не отдаст свое королевство на растерзание варваров. Мы давили друг другу на самые больные точки с попеременным успехом. А когда наш словесный поединок закончился, я ушел изможденным, но довольным. Теперь сокровище Алакриона принадлежит мне.

Когда я вышел, то из кабинета раздался ужасающий грохот. Я уже знал, что там происходит. Все следующие дни пребывания в королевстве Алакрион я нежно ухаживал за принцессой, так мило красневшей и извиняющейся. Я был весь в предвкушении. Но настал день отъезда. Я попрощался со своей невестой и поехал домой, готовиться к свадьбе, и выполнять условия договора. Уже в пути меня застало донесение о том, что варвары стягивают свои силы у границ Алакриона. Я отправил депеши с приказом собирать войска, хотя и знал что уже слишком поздно. Моя армия может не успеть. Когда я приехал, полк уже ждал приказа выступать. И я помчался обратно вместе с авангардом, не дожидаясь основных сил, но когда мы вошли в город — оказалось слишком поздно. Горы трупов, смрадный запах разложения и гниения, повсюду раненые и обездоленные. Я поспешил в замок с передовым отрядом, убивая по пути горстки варваров, оставшихся охранять захваченную территорию. Но в чертогах Миэлера уже никого не было, лишь хладный труп королевы. Ужас охватил меня. Боль и отчаяние рвали душу в клочья. Я хотел убить всех и каждого, кто покусился на мое сокровище. И я собирался ее вернуть, во что бы то ни стало!

Глава 7

За три месяца до указанных событий. Страна Алакрион, город Миэлэр.

От лица великого вождя варваров Ярла Лейва.

Я прибыл на материк в Алакрион, преодолев северное море, чтобы проследить за исполнением договора.

Я, Великий вождь варваров, не собирался идти на королевский прием, устроенный в честь совершеннолетия принцессы. Но услышав молву, захотел посмотреть, правдива ли она. Я решил подарить Джиннайне рог скадригора, чудовища, терроризировавшего наши земли, убитого мной. Его украшало золото и драгоценные камни — подарок достойный короля.

Я вошел в этот вычурный замок с множеством непонятных мне убранств. В доме все должно быть просто и функционально, а это… Слишком непригодно для обороны.

Меня раздражали эти слащавые мальчики в обтягивающих штанишках и пышных кружевах, с чопорными лицами, а еще этот церемониймейстер, так и дал бы ему… От страха еле выговорил мое имя!

Рядом с королем-юнцом стояла красивая женщина. Да, пожалуй, самая восхитительная. У варваров женщины под стать мужчинам-воинам, а эта даже меч не удержит. Но хороша чертовка! Ох, как хороша. Румяная, глазки большие, зеленые, как весенняя травка, да и подержаться есть за что. Да, такая украсит любого мужчину, вот достойная жена ярлу — правителю свободных и диких варваров. Я слегка склонил голову, не престало правителю кланяться, и преподнес подарок. Принцесса улыбнулась, поблагодарила. А присела-то как — царица. Ох, чертовка одним своим видом соблазняет. Даже чресла возбудились. Весь вечер смотрел на нее, глаз не мог оторвать. Решил пригласить на танец, а нет же, чертовка отказала. А сама все глазками стреляет, то на Вескальда, то на Гвенаэля, а на меня не глядит — боится. Ну ничего, после свадьбы не только смотреть будет! И я уже знал как возьму эту чертовку, как она станет кричать и извиваться подо мной, обхватывая своими стройными ляжками. Я ухмыльнулся и погладил бороду, погружаясь в грезы.

Прием оказался ужасным, даже выпивки нормальной не было, только сладкая жидкость с пузырьками — вино. Да, не по мне все это. Мне по нраву больше наши танцы, развлечения. Дав указания послу, я пошел тешиться с пухленькими служанками, что так мило улыбались мне сегодня.

Утро выдалось тяжелым и неприятным. Ужасно болела голова.

Я упражнялся с мечом, когда вернулся посол.

— Она согласилась? — не поворачиваясь, спросил я.

— Нет, милорд… — я развернулся и от злости чуть не снес башку этому дурню.

— Значит, отказала! Вот чертовка!

— Он-на, — заикаясь, произнес парень. — Она обещана императору Лартиссов!

— Ничего, это мы еще посмотрим!

Отказать мне — вождю! Если не захотела по-хорошему, будет по-плохому! Я сравняю их чертово королевство с землей, и отыщу хоть на краю света тебя, Джиннайна. Ты будешь валяться у меня в ногах, вымаливая прощение! Вот тогда я вспомню твой презрительный взгляд, когда я приглашал тебя на танец, и твой отказ.

— Мы отправляемся домой! Вели собираться, мы сегодня же отчаливаем!

Как только мы вернулись, я собрал все свои войска и двинулся в поход на Алакрион. К черту их мирный договор, к черту мирные отношения. Я — варвар, и я беру то, что хочу! А я хочу ее, красавицу Джиннайну, жемчужину Алакриона!

Я послал в поход своего лучшего командира, Торольва, и приказал привести принцессу живой. Но он захватил в плен не только Джиннайну, но и ее нареченного братца.

Мне доставляло огромное удовольствие ломать их, причинять боль и покорять. В особенности Джиннайну. Даже стоя на коленях, без платья, она не теряла своего достоинства и благородства. Гордо вздернутый подборок и вызов в глазах. Моя кровь кипела, в паху зудело. Мысленно, я ставил ее раком и жестоко вбивался в нее, удовлетворяя свое дикое желание. Я не собирался ее насиловать, лишь хотел, чтобы она поняла: кто здесь хозяин. Но я напился и перегнул палку. О, всемогущие боги, мне было ее жаль. У меня до сих пор перед глазами стоит картина: ее маленькое изящное тело, закрывающееся руками. И очи, блеск которых потух после оргии. Я хотел пойти и снять с нее ошейник. Предложить ей стать моей женой! И что я увидел — хладный труп любимой. О, боги, как я хотел его убить! Никто не смеет лишать меня моих вещей.