Зи.»
Глава пятая
2011–2012
Зевсу 30, Луизе 11.
«Маленький воин,
Я собираюсь выйти отсюда, малышка. Даже не верится, но я выйду по УДО (прим. пер услоно-досрочное освобождение) через два с половиной года. У меня хороший адвокат, но все дело в моем «хорошем поведении». Первый раз в жизни кто-то похвалил меня за «хорошее поведение». Я чуть не лопнул от смеха, когда они мне об этом сказали. Думаю, они подумали, что я сошел с ума. Полагаю, что я должен благодарить тебя и моих детей. Я так много времени провел в камере, переписываясь с ними и, в основном, с тобой, что был слишком занят, чтобы создавать проблемы. Я создавал их всю свою жизнь, так что да, Лу, не могу, блять, в это поверить. Если я выйду через два с половиной года, а не через восемь? Я смогу увидеть, как растут мои гребаные дети. Кингу уже двенадцать лет, он почти мужчина. Я могу научить его быть лучше меня. Парень умен как хлыст, скажу я тебе. Он точно поступит в университет. Харли десять лет, как тебе, и она слишком умная, слишком непослушная, как ее отец, чтобы оставаться с мамой. Она дважды сбегала, так что старший сержант и его семья содержат ее и Кинга, пока моя бывшая жена снова станет чистой. Ты, наверное, не понимаешь, что это значит, потому что, Господи, я разговариваю с ребенком о вещах, выходящих за рамки ее возраста. Тебе не нужно беспокоиться о моем дерьме. Ты просто волнуйся о том, чтобы оставаться здоровой, хорошо?
Итак, я должен поблагодарить тебя, потому что это ты. Это ты напоминаешь мне о доброте. Я потерял её из виду на какое-то время… Но прежде чем ты начнешь волноваться, блять, если уже слишком поздно для меня, чтобы исправиться или еще какое-нибудь дерьмо, так что не проповедуй это, слышишь? Я просто… счастлив. Я счастлив, а это редкость в жизни осужденного преступника, в жизни человека, который очень рано все испортил для себя. Так что спасибо, что дала старику надежду.
Зи.»
«Дорогой мистер Зи,
Я ТАК ВЗВОЛНОВАНА! Я СОБИРАЮСЬ НАПИСАТЬ ЭТО ПИСЬМО БОЛЬШИМИ БУКВАМИ, ПОТОМУ ЧТО Я ТАК СЧАСТЛИВА, ЧТО МОГУ КРИЧАТЬ! ТЫ ПОКИДАЕШЬ АД НА ЗЕМЛЕ? ТЫ СМОЖЕШЬ УВИДЕТЬ, КАК РАСТУТ ТВОИ ДЕТИ? Я УЖАСНО СЧАСТЛИВА. КОГДА ТЫ ПРИЕДЕШЬ В ГОСТИ?!
УРА, УРА!!
Маленькая Лулу.»
«Дорогой мистер Зи,
С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ! Прости, что не посылала тебе ничего раньше, но ты не говорил мне, когда у тебя день рождения, поэтому в этом году я спросила Бетси, и она мне сказала, так что ХА! Я купила тебе еще один журнал для байкеров, этот называется RIDE, и я провела много исследований, так что я думаю, что это, вероятно, лучший журнал. Тебе нравится? Я знаю, что у тебя там не так много дел, кроме физических упражнений и работы на ферме. Не могу поверить, что тебе 30! Это очень старо. У тебя уже есть седые волосы и все такое? Хотела бы я лучше помнить, как ты выглядишь. Я пыталась найти тебя в интернете, но там нет ни одной твоей фотографии. Как это возможно? Я поискала себя, и там есть несколько статей с моими фотографиями, потому что папа теперь мэр. К счастью, там нет ни одной моей лысой фотографии. Мои волосы теперь доходят до плеч, едва-едва, но все равно, я могу сделать прическу и все такое.
Когда у тебя встреча с надзирателями ада, чтобы узнать, когда ты сможешь вернуться домой? Ты не ответил мне в прошлый раз, но когда ты сможешь навестить меня?
xoxo,
Маленькая Лулу.»
«Маленькая Лу,
Встреча была вчера. Лу, я ухожу. Я ухожу в конце месяца. Должен тебе сказать, это чертовски здорово — знать, что я снова увижу Мейн-стрит, похлопаю своих братьев по спине и почувствую под собой свой мотоцикл, несущийся по горячему участку дороги, ведущему от Энтранс к Уистлеру, как по ветреному раю для байкеров. Не могу дождаться, когда снова буду жить.
Хотел бы я навестить тебя, Лу, очень хотел бы. Но я не буду. Ты еще не поняла, но писать письма маленькой девочке — это семь степеней пиздеца. Мы с этикой никогда не были так близки, и даже не начинай с морали, но все же человек должен где-то провести черту, и для меня это — переход этой странной дружбы по переписке в реальный мир. Я подумывал даже не писать тебе больше, и, если ты будешь давить на меня, я этого не сделаю. Будь довольна этим, потому что это все, что ты получишь. И прежде чем ты начнешь обижаться на меня, это правда о том, как устроена жизнь, Лу. Я знаю, что ты получила тяжелый удар от рака, но твои родители балуют тебя, и ты должна знать, что настоящая жизнь полна боли, разочарований и темных дел. Я здесь, чтобы помочь тебе справиться с этим, но только как голос, написанный чернилами на бумаге, да?
Зи.»
«Лу,
Я уже неделю дома и не знаю, какого хрена я разговариваю с ребенком о чем-то подобном, но вот оно. Так или иначе, ты единственный свидетель, которого я хочу видеть. Потому что дело в том, что я должен быть счастлив быть дома с детьми, братьями, работать в гараже над мотоциклами, которые я любил всю свою жизнь. Знаешь, что я чувствую,?
Странно, хреново, как все.
Я не могу спать, потому что мой матрас слишком мягкий. Да, слишком мягкий после дерьмового матраса, на котором я лежал два с половиной года. Так что я сплю на полу. Вчера утром пришла Харли Роуз, хотела пообниматься, а я чуть не откусил ей голову. Просто тронула своего старика за плечо, невинно, как любой десятилетний ребенок, и я чуть не снес ей голову. В аду нельзя прикасаться. Вы не улыбаетесь, а если смеетесь, то это жесткий смех, означающий угрозу. Моя дочь этого не понимает, я не хочу, чтобы она это понимала.
Это значит, что я должен стать мужиком и покончить с этим дерьмом. Но, блять, это трудно.
Я знаю, что слишком много ругаюсь, знаю, что не должен разговаривать с десятилетней девочкой, у которой свои проблемы (у тебя все еще есть проблемы в балетной школе?), но я понял, что должен поговорить об этом с кем-то, и это точно будет не психиатр. Ты не против, малышка Лу, снова стать моим маленьким воином, чтобы я мог немного переложить этот груз на тебя и перевести дух?
Зи.»
«Дорогой мистер Зи,
Я думаю, что мне нужно преподать тебе два урока, потому что, хотя ты взрослый, а я еще ребенок, я уверена, что знаю эти две вещи лучше, чем ты.
Первое: не извиняйся перед друзьями за то, что они тебе нужны. Я знаю это не потому, что у меня много друзей, ты знаешь, что из-за рака, пропуска школу и прочего я потерял всех своих друзей. Я знаю это, потому что во всех действительно хороших книгах и фильмах друзья делают друг для друга все и вся. Очевидно, что ты сделаешь все для меня, ведь еще до того, как мы стали друзьями, ты спас мне жизнь, приняв пулю за меня, и я стараюсь не злиться, что ты не знаешь, что я сделаю то же самое для тебя. Ты хочешь ругаться? Хочешь поговорить со мной о своих детях?
Или ад, через который ты прошел в тюрьме из-за меня? Это мой долг как девушки, которую ты спас, моя радость как твоего bff (прим. пер. лучшего друга навсегда) и моя честь как девушки, которая уважает тебя больше, чем своих родителей и всю семью, выслушать все, что ты хочешь мне сказать.
Второму сложнее научить, но я много думала об этом с тех пор, как вышла из больницы. У всех нас есть шрамы. Некоторые из них, как те, что у нас с тобой, можно увидеть глазами. Некоторые из них, как у тебя, ты наносишь чернилами на кожу, чтобы они рассказывали историю, как книжка с картинками. Как почетный знак того, что ты преодолел что-то очень плохое. Но есть и другие, например, шрам, который остается в сердце, когда ты остаешься один в больничной палате на неделю, и никто тебя не навещает, или когда ты спишь на металлической кровати в бетонной тюрьме, наполненной плохими или слабыми людьми, которые прикасаются друг к другу только для того, чтобы согрешить тем или иным образом.
