Бархатный ангел (ЛП) - Фокс Николь Николь

— Чего он от тебя хотел? Что он сказал?

Я делаю шаг вперед и кладу руку на плечо Эрика. — Эй, успокойся, старик. Мы только разговаривали.

Я решаю пропустить ту часть, где я раздвинула ноги перед Исааком и позволила ему выебать меня к черту. Почему-то я не думаю, что Эрик воспримет это очень хорошо.

— Успокоится? — Эрик повторяет. — Ками, он был в твоей спальне.

— Не в первый раз.

Морщит нос. — Избавь меня от подробностей.

Я почти смеюсь. — О, повзрослей, старый ханжа.

Я смотрю в сторону дома. Конечно, Руди сидит у окна, как всегда. Разница в том, что Лилиан стоит у него за плечом. Они оба наблюдают за нами.

— Я полагаю, они ничего не знают? — спрашивает Эрик.

— Руди слышал голоса, — признаюсь я. — Он проверил меня, но я заверила его, что все в порядке.

Выражение лица Эрика становится неподвижным.

— Что? — Я спрашиваю.

— Это второй раз, когда ты солгала, чтобы защитить его.

— Ты видел размеры Исаака? Я солгала, чтобы защитить Руди.

— Ты играешь с огнем, Камила.

Камила. Еще раз полное имя. Он настроен серьезно к делу.

— Я не знаю, чего ты хочешь от меня. Не то чтобы я просила Исаака залезть ко мне в окно. Он пришел по собственной воле.

— Что он тебе сказал?

Прежде чем я успеваю ответить, я слышу визг шин. Эрик смотрит вверх, сразу настороже.

— Это просто какой-то идиот превышает скорость, — пренебрежительно говорю я.

Но когда я смотрю в окно, Лилиан исчезает, а Руди поднимается на ноги. Он никогда не покидает это место, если может помочь.

— Ками, возьми… — Затем стекло, отделяющее нас от Руди, взрывается. Я чувствую, как ветер ударяет мне в лицо, и сразу после этого потная рука Эрика сжимает мою руку, когда он тянет меня назад.

— Что за черт… — Пистолет в руке Эрика заставляет меня замолчать. Я не оглядываюсь и следую за Эриком на соседский задний двор. Две немецкие овчарки, привязанные к своей конуре, вскакивают на четвереньки, пока мы несемся по их лужайке.

К счастью, к тому времени, как собаки сбежали за нами, мы уже были во дворе соседнего дома.

Затем я слышу звук выстрела.

Затем еще один.

Я замираю, все мое тело погружается в шок. Я поворачиваюсь на месте и смотрю в сторону дома Руди и Лилиан.

— Нет! Нет, Эрик, мы должны вернуться.

Он не говорит ни слова. Вместо этого он снова хватает меня за руку и направляет в противоположном направлении.

— Что ты делаешь? — Я истерически плачу. — Руди и Лилиан. Руди и Лилиан…

— У нас сейчас нет времени, Ками, — шепчет он. — В любом случае может быть слишком поздно.

После этого я слепо следую за Эриком. В основном потому, что я не могу видеть сквозь пелену слез, которая застилает все передо мной.

Я не знаю, как долго мы продолжаем. Налево, направо, направо, налево, никогда не останавливаясь, не замедляя шага и не оглядываясь назад.

Пока, наконец, Эрик не вздыхает и не отпускает мою руку.

Если бы я не была так чертовски разрушена внутри, я была бы серьезно впечатлена его выносливостью. Он движется быстро для старика.

Мы ныряем на заправку и направляемся к задней части магазина, чтобы не стоять ни у одного из окон. Эрик идет по одному из задних проходов и останавливается рядом с автоматом по производству слаша у стеллажей с конфетами.

— Хочешь один? — он спрашивает.

— Хочу что?

— Коктейль со льдом?

Я недоверчиво смотрю на него. — Я… я не думаю, что могу есть или пить прямо сейчас.

— Это реквизит, дорогая. Нам нужно что-то купить, раз уж мы здесь.

Он выходит из прохода и останавливается у стеллажа, на котором лежит куча унылых серых толстовок и бейсболок. — Выбери одну.

Я беру первую на полке и проверяю.

— Давай осмотримся, — говорит Эрик, подталкивая меня вперед.

Я поворачиваюсь и сажусь прямо перед ним. — Эрик, — говорю я, пытаясь дышать сквозь панику, — что только что произошло?

— Он нашел тебя.

— Он?

— Максим, — говорит Эрик, оглядываясь по сторонам так, будто действительно ищет что-нибудь на полках. — Максим Воробьев. Ну, я имею в виду, это также мог быть…

— Это не Исаак, — тут же перебиваю я. — Он знает, где я, Эрик. Ему известно уже несколько дней, если не больше. Он мог просто забрать меня в любое время. Не говоря уже о том, что он не позволил бы мне выйти из своего поместья, если бы просто планировал снова поймать меня.

— Братва сложная, Камила, — тяжело говорит он. — Планы меняются, и люди вроде Исаака и Максима меняются соответственно.

Я качаю головой. — Исаак… я не говорю, что он святой или герой. Но он и не такой, как Максим.

— Ты надеешься, — многозначительно говорит Эрик.

Я провожу руками по лицу. — Это были выстрелы, которые мы слышали, когда бежали, — говорю я. — Выстрелы, Эрик.

— Я знаю.

Мое дыхание перехватывает всхлип. — Лилиан и… Р… Руди…

— Эй, мы еще ничего не знаем.

— Были грёбаные выстрелы, Эрик. На кого еще они нацеливались?

— Стоп, — говорит Эрик голосом, которого я никогда раньше не слышал. — Прекрати. Ты сходишь с ума, и это не поможет.

Я делаю глоток и смотрю в его обеспокоенные глаза. Он лезет в карман, достает телефон и начинает набирать номер. — Подожди здесь, — говорит он мне. — Держись подальше от окон.

Я остаюсь за полками, а Эрик начинает с кем-то разговаривать по телефону. Наверное, мне следует обратить внимание, но его слова постоянно выскальзывают из моих ушей, и я не могу их удержать, как бы ни старалась.

У бензоколонок снаружи стоят три машины. За ними я вижу улицу и пару человек, выгуливающих своих собак. Кажется, никто не знает, что в нескольких кварталах от них на вышитом желтом ковре может истекать кровью пара.

— Хорошо, — говорит Эрик, снова подходя ко мне. — Подкрепление направляется к дому.

— Руди и Лилиан?

— Как только я что-нибудь узнаю, ты узнаешь первой.

Это не сильно утешает, но я вынуждена принять это. — Что нам делать, Эрик?

Он колеблется.

— В чем дело? — Я спрашиваю. — Скажи мне.

— Парень, которому я только что позвонил, — мой старый друг. Я доверяю ему.

— Хорошо?

— Но как только я сообщу агентству, что ты со мной, они сообщат соответствующему отделу. В том числе Эндрю.

Вот когда меня осенило. — Ты ему не доверяешь, да?

— Я… я не люблю обвинять, — говорит он. — Это всего лишь догадка, и я могу ошибаться…

— Я тоже ему не доверяю.

Эрик кивает. — Дело в том, что если моя догадка верна, и Эндрю знает, где ты, то и Максим знает тоже.

Он оглядывается, как будто надеется, что решение упадет с неба прямо к нам в руки. Когда этого не происходит, он берет банку кока-колы и пачку чипсов и направляется к кассе.

Как только он все купил, выходим с заправки через боковой выход. Район довольно пригородный. Это достаточно далеко от города, чтобы быть спокойным, но достаточно близко, чтобы мы могли смешаться с толпой.

— Что мы делаем?

— Убираемся отсюда, — отвечает Эрик. — Мы слишком близко к дому. — Он останавливается перед широкой улицей, застроенной полуразрушенными домами.

— Подожди меня здесь.

Я хмурюсь. — Куда ты идешь?

— Дай мне пять минут.

Не предлагая мне больше ничего, он идет по дороге и поворачивает за угол.

Я стою на обочине, чувствуя себя чрезвычайно незащищённой и очень на грани.

Я надеваю серую толстовку и застегиваю ее. Я начинаю ходить по тротуару, задаваясь вопросом, не каждый ли человек, который смотрит в мою сторону, прячет оружие, которое они собираются внезапно выхватить.

Все, о чем я могу думать, это: как я теперь доберусь до Джо?

***

Кажется, через час прямо передо мной останавливается белая машина.

Я собираюсь броситься в противоположном направлении, когда понимаю, что Эрик сидит на водительском сиденье.

— Залезай.

Я не жду, когда меня спросят дважды. — Где ты взял машину?

— Чем меньше ты знаешь, тем лучше.

Я поднимаю на него бровь. — Вау, Эрик Келлер, угонщик.