ВОЛКИ: Братство порока - Стенберг Леа

– Ага. – Пытаясь перекричать музыку, отозвалась Тиль.

Она опрокинула рюмку с неизвестным содержимым, и желудок неприятно обожгло.

– Круто здесь, правда? – Прокричала Малин, взъерошивая свои кудряшки. – Этот особняк называют Гравар.

На ней был короткий топ и широкие джинсы. Она пританцовывала в такт музыке, рыща в толпе глазами. Ее, кажется, не смущало, что Гравар переводится как «волчья нора» или «яма», и что особняк в принципе создавал довольно мрачное впечатление.

– Ага. – Отозвалась Тиль, почувствовав, как мурашки пробежали по спине.

Она словно смотрела на себя со стороны, поднимаясь над сборищем пьяных студентов. Зависая в воздухе над собственным телом и пытаясь упорядочить взглядом происходящее. Визжащая в экстазе толпа казалась ей неискренней, уродливой, бессмысленной. Какое удовольствие в том, чтобы пропитываться чужим потом, пока тебе отдавливают ноги и словно нечаянно лапают за открытые части тела?

– Только не это. – Поморщилась Малин.

– Что? – Сощурилась в попытке разглядеть хоть что-то Тиль.

– Это Стеллан, мы учимся на одном факультете. Черт, так не хотела с ним тут столкнуться.

– Где? Кто он такой?

– Бегает за мной. – Закатила глаза Малин. – Знаешь, это так напрягает, когда кто-то настойчиво добивается твоего внимания!

Тиль показалось, что она, напротив, выглядит жутко довольной. Словно только и ждала встречи с этим Стелланом. Прежде, чем его высокая угловатая фигура выросла перед ними, Малин успела игриво откинуть волосы с плеч и поправила очки.

– О-о, Стеллан! Какой сюрприз! – Она буквально прыгнула ему на шею. – Не ожидала увидеть тебя здесь!

– Привет. – Засмущался он.

Похоже, парень действительно был рад ее видеть.

– А это моя соседка. – Представила она подругу. – Тиль.

– Очень приятно. – Стеллан пожал ей руку.

Его ладонь оказалась горячей и липкой от пота.

– Мы так и не раздобыли пива! – Пожаловалась Малин, прижимаясь грудью к его плечу.

– Это не проблема, пойдем, покажу, где стоят бочки. – Крикнул парень.

– Мы сейчас. – Бросила Малин.

И они скрылись в толпе.

И снова это давящее чувство – напряжение и тревога. Тиль ощущала себя не в своей тарелке. Платье, в которое она вырядилась, было таким неуютным, что сковывало ее, словно цепи. Кто-то выдохнул струйку дыма ей в лицо, и Тиль закашлялась. Ей захотелось уйти. Она не была стеснительной, иногда ей даже нравилось внимание, но сейчас ей хотелось спрятаться подальше от обращенных на нее взглядов.

– Тиль, – как будто прошептал кто-то.

И она обернулась. Незнакомцы хохотали занятые танцами, выпивкой и друг другом. В таком грохоте нельзя было расслышать никакой шепот, это все бред, игра воображения. Виски́ больно сдавило от духоты. Она провела руками по влажным после дождя волосам и застыла, заметив, как в другом конце комнаты что-то вспыхнуло. Приглушенный свет. Похоже, будто открылась дверь в какое-то помещение, и несколько человек скрылись внутри.

Ведомая каким-то странным желанием разгадать тайну этой двери, Тиль стала пробираться сквозь толпу. Наконец, она замерла, наблюдая, как двое отворяют эту дверь и скрываются за ней. Там были ступени, они вели вниз, в подвал. Тиль узнала парней, которые туда спустились. Это были волки.

– Тебе помочь? – Перед ней выросла тень.

– А? – Вздрогнула Тиль и подняла взгляд.

Один из них. Худой парнишка с копной каштановых волос. Он улыбался – казалось, даже искренне. И его лицо не было таким надменным и самоуверенным, как у его товарищей.

– Мне показалось, ты заблудилась. – Сказал он. – Я – Мартин.

– Тиль. – Произнесла она.

– Ох, ты дрожишь. – Всполошился он, неловко коснувшись ее локтя. – Попала под дождь?

– Это ерунда. – Тиль обхватила себя руками.

– Идем. – Бесцеремонно, но очень аккуратно и нежно взяв ее за руку, парень потянул девушку за собой.

Она не успела даже возразить. Прикосновение было таким невесомым, что ей сразу стало уютно.

– Сейчас ты согреешься. – Мартин достал из встроенного бара в одном из залов увесистый граненый бокал и плеснул в него из бутылки что-то коричневое. – Не бойся, пей. Он крепкий, но там совсем чуть-чуть.

– Спасибо.

Звуки на мгновенье утихли, когда Тиль смотрела в его лицо. Он как будто был смущен или нервничал, одновременно хмурился и улыбался. «Волки не такие уж небожители, какими их тут все представляют. Обычные парни. Например, этот вовсе не кажется опасным», – пронеслось в ее голове.

Глава 10

Она никогда не видела такого бездонного, черного неба. Оно как будто собиралось поглотить ее. Ветер царапал кожу, в воздухе пахло влажной землей, и холод пробирал буквально до костей.

А потом Тиль проснулась.

Где-то на границе сознания надрывался ее телефон. От попытки пошевелиться голову прострелило чудовищной болью.

– Ай… – Простонала Тиль, поднимаясь.

Мобильник продолжал трезвонить. С трудом дотянувшись до него, она приняла входящий вызов и приложила телефон к уху.

– Привет! – Голос матери вонзился сотнями игл в висок.

– Привет. – Ответила девушка.

Собственный голос показался ей скрипучим и чужим.

– Все хорошо, милая?

– Да. – Зажмурилась Тиль в надежде унять головную боль. – Да.

Во рту было так сухо, что язык прилипал к нёбу.

– Ты собиралась вчера зайти.

– Да… Я… – Девушка открыла глаза и в ужасе посмотрела на свой внешний вид. На ней все еще была вчерашняя одежда. – У меня… у меня не получилось, мам.

– А я вчера рано легла спать. Приняла снотворное, и меня вырубило, а утром смотрю – твои вещи на месте, значит, так и не заходила. Когда тебя теперь ждать?

– Мам, я… – По спине Тиль поползли ледяные мурашки, желудок скрутило узлом. – Мам, я перезвоню. Мне пора.

Скинув вызов, она уставилась на экран. Половина одиннадцатого. Что за… Черт! Она проспала занятия! Вот почему за дверью так тихо: ее соседки уже на лекциях в университете. Нужно тоже собираться, чтобы не пропустить оставшиеся часы. Но новая попытка двинуться, отозвалась болью во всем теле, и перед глазами поплыло.

Что за черт…

Тиль поднялась с кровати и чуть не упала. Ноги отказывались ее держать. Откуда такая слабость?

Ухватившись за спинку кровати, она уставилась вниз. Ее колготки были разорваны, ноги перепачканы в грязи, словно Тиль бежала куда-то босиком. А на платье было какое-то пятно, похоже на засохшую рвоту. Оно жутко воняло. Звон в голове мешал соображать.

Что со мной? Что произошло? Как закончился вчерашний вечер? Как я оказалась дома? Она не помнила ничего.

Пошатываясь, Тиль добрела до ванной. Там ее вырвало еще раз.

Заперев дверь, она стала раздеваться.

Синяки – они были повсюду. На предплечьях, плечах, на бедрах. Словно кто-то грубо ее хватал, но, сколько не силилась, девушка не могла ничего вспомнить. Отбросив в сторону то, что осталось от колготок, она осторожно стащила разорванное нижнее белье. Новый рвотный позыв вынудил ее броситься к унитазу.

Ее трясло. От страха, боли, непонимания. От слабости, сковавшей искалеченное тело. Из последних сил забравшись в ванну, Тиль включила воду и разрыдалась.

– Черт, ну, хоть что-нибудь!

Все воспоминания обрывались на том моменте, когда симпатичный парень угостил ее виски. Или чем-то вроде. Она помнила тяжесть бокала в ладони, его взволнованный взгляд, беззлобную улыбку, а дальше всё. Провал.

Что произошло?

Судя по тому, как все болело между ног – худшее.

Стиснув зубы, Тиль опустила голову под прохладную воду.

Небо. Пустое, бездонное. Жуткий холод. Она бежит, бежит, бежит. Легкие горят, ступни деревенеют, уже не ощущая колких камней и вязкой земли.

А что до этого?

Она зажмурилась, пытаясь вспомнить хоть что-то. Хоть какие-то картинки, звуки, запахи. Хоть…

Сердце больно кольнуло.

Их голоса.

Шорохи. Прохлада, сырость, словно она в подвале. Темно. Очень темно. Потому что на ее глазах повязка или мешок, и его никак не снять – ее руки завязаны. И никак не получается пошевелиться.