Вскрытие покажет любовь - Заозерная Марта

Заходя в гардеробную, включаю освящение. Маленькие лампочки загораются со всех сторон. Мой маленький рай.

– Твою ж мышь за ногу. Какой ей мужик, – Наташа грустно вздыхает и обращается к Жене: – Вот ты, выйдя замуж, можешь себе такое позволить? А она может. Ей же не надо за репетиторов платить, носки покупать каждый день. Мне так еще и на презервативы теперь надо парням подкидывать. Ведь какая я бабуся, если я ещё ебуся, – вскидывает голову, а мы с Женей чуть ли не падаем со смеху.

Посиделки явно удались. Не помню, когда мне последний раз было так легко и весело. Нужно запомнить это состояние, ведь с Артёмом так мне не бывает, не считая интима.

– А где кусочек ткани отсюда,? – Женёк прикасается к тонкой, можно сказать прозрачной части платья на груди. Вырез глубокий, прикрыт прозрачной вставкой телесного цвета, усыпанной кристаллами. На теле всё выглядит прилично, ничего не просвечивает, даже если слишком наклониться, я проверяла. Мою двойку припрятать несложно.

– Так вот же, – Ната указывает на небольшой шлейф. – Ты же на каблуках будешь? По полу ничего особо не потянется. Ох ты ж ё! – обращает всё-таки внимание на разрез вдоль правого бедра.

– Я думала, ты уже не заметишь.

– Не заметишь тут, так сверкает. Дорого-богато. Примерь сейчас. – Разрез тоже прикрыт точно так же, как сверху. – Где ты у нас такое только нашла…

– Это в Москву в том месяце летали, по работе. Вечером скучно было.

– Не хухры Вы, конечно, мадама, – цокает языком.

Отправляю девчонок подождать в мою спальню. Признаваться в том, что платье свадебное, хоть и темно-синее, я не планирую. Увидела и влюбилась. Своей свадьбы не факт, что дождусь.

– Шикарная девочка, – восхищаются девочки, когда я выхожу при полном параде, еще и нацепив туфли. – Как там на твоей высоте? Не слишком сильно солнышко светит? – Женя ниже меня сантиметров на пятнадцать, сейчас же разница ещё выразительнее: на ней домашние тапочки.

– Альбинка желчью подавится, – веселится вторая подруга. – Мало того, что ты придёшь без спутника, как я понимаю, так ещё и такая нарядная. Ты знаешь, как трудно порчу снимать?

Понять, серьёзно ли говорит подруга, я не могу. С неё станется сходить к экстрасенсу.

Глава 11

Каждый день, приходя домой или же просыпаясь утром, вижу до боли знакомую «Ауди» под своими окнами. Пока что силы меня не оставили, и я могу контролировать своё притяжение. Необъятный объем работы, бассейн и удаленные курсы по фелтингу и росписи пряников обеспечивают моим мозгу и телу полную занятость.

Вот и сейчас стою перед окном и вижу Артёма. Облокотился на машину и смотрит куда-то в сторону выезда из двора. Давай же, тебе именно туда пора убираться. У него же совершенно иное мнение. Снимает очки, поворачивается и смотрит точно мне в глаза. Он всегда умел мгновенно цеплять «объект» глазами, какой бы он ни был. Вот и сейчас стоим и смотрим друг другу в глаза. В такие моменты очень жалею, что живу не этажом повыше. Прятаться за стену смысла нет. Он знает – я буду смотреть. За последние шесть лет это раз пятый. Только сейчас отчетливо понимаю, насколько устала. Сейчас всего лишь шесть утра, что же я буду делать вечером на вечеринке по случаю свадьбы Альбины? Тихонько спать в уголочке? По всей видимости, так и будет.

Зрительный контакт разрываю первая. Мне через час из дома выходить, а я стою тут, кукую. Пятнадцать минут беговая дорожка, десять душ. Оставшееся время собираюсь и пью кофе. По итогу не выдерживаю, переношу трапезу на широкий подоконник в гостиной. Второй этаж, Артём, естественно, видит мою широченную улыбку. За твоё здоровье, любимый. Поднимаю легонько чашку. Игриво подмигиваю. Хрен тебе еще чего-то перепадёт, ехал бы уже к жене. Левый желудочек начинает колоть, как только в голове проносится последнее слово. Долбаные неврозы, это точно они. Психовегетативный синдром… в отпуске я бы прекрасно подлечилась, а пока что доступно только лечение мыслями об отпуске.

Натка звонит, пока я спускаюсь по лестнице.

– Надеюсь, ты выспалась? – произносит с наездом. – Если что, имей в виду: ближайшие две ночи мы тебе спать не дадим. Задолбала уже.

– Не знала бы, подумала, что именно так себя ведут самки богомола. Еще семи утра нет, ты чего с утра завелась?

– Да это все Лёва. А, не обращай внимания, – слышу, как тяжело выдыхает. – Ждала его сегодня до пяти. Представляешь? Спутался с какой-то взрослой бабой и был у неё до утра. Думала, тапком его отлупить.

– Мы давно тебе рассказать хотели… – начинаю несмело.

Слышу, как что-то падает, затем воцаряется тишина.

– Ну что за стервозина, а? – произносит подруга спустя секунд двадцать. Следом хихикает. – Это же надо, как совпало. Он ведь засранец сказал, что я её знаю, говорить имя не хочет. Теперь едь и лечи меня. Сердце болит.

– Это возрастное, у меня тоже. Принесу таблетки. Закинемся вечером. Только смотри, пить нельзя будет.

– Засунь их, знаешь куда? – ехидничает.

– Знаю, мы их доставали и оттуда тоже, – произношу, как ни в чем не бывало. Реально ведь доставала. Ровняюсь с машиной, на заднее сидение бросаю сумку с вещами, – Доброе утро, Артём, – здороваюсь, забираясь в кресло. Тут же захлопываю дверь.

Паркуется он всегда рядом со мной. Не знаю уж, что он делает с соседскими авто. Спорить с этим здоровым детиной вряд ли кто-то решится. Артём делает знак, мол, нужно поговорить. Да, конечно. Обязательно.

Глядя на него, я немного выпадаю из разговора с подругой. Судя по звукам, она там давится и следом кашляет.

– Василич, знаешь, кто ты? – голос звучит возмущённо, – Я из-за тебя блузку морковным соком залила.

– Не рассчитывай, я не настолько эрудированна, чтоб столько всего знать. Оплатить химчистку?

– Да ну тебя. Чем дальше, тем больше вопросов. Откуда ты колеса доставала? И что у тебя там Артём делает? Мы же договорились.

– Ректально доставали, естественно. Из желудка, из кишечника… ну это при вскрытии уже, правда…

– Тормози-тормози, – перебивает нагло. – Артём у тебя?

– На улице он, я как раз в машину сажусь. Наташ, – начинаю говорить быстрее, чтоб у неё не было возможности снова завести шарманку. – Я сегодня на вскрытиях. Без вариантов, и не одно. Могу вечером задержаться. Но всё равно буду обязательно, – не вижу её, но знаю отлично. – Работа есть работа. Тебе ли не знать.

– Понимаю, – слышу её почти что унылый голос. – Люблю тебя, милая.

Глава 12

– Детка, чего ты зависла? Давно красоты такой не видала? – подшучивает коллега.

Обычно эвисцерация производит на меня яркое впечатление. Первые годы я людей по внутренним органам запоминала, в особенности по их отклонениям. Сейчас же перед глазами Артём. Стоит, опершись на моё авто, и что-то беззвучно шепчет, а может, и со звуком, музыка же орёт. Я не слышу, по губам читать не умею, но в его глазах всё читается лучше некуда. Резко отворачиваюсь, сжимаю руль и смотрю на свои колени. Это пытка какая-то. Он ведь знает, что больно обоим. Я больше так не хочу. Отпусти меня, пожалуйста. Давай в этот раз навсегда. Проходить эту агонию несколько раз за год просто нереально. Сил больше нет. Вытираю щеки тыльной стороной ладони. Ну за что мне это позорище? Ещё и при нём. «Пожалуйста,» – шепчу одними губами, удерживая зрительный контакт. Артём понимает, убирает руки с крыши и делает шаг назад. Этого достаточно, чтобы смыться как можно быстрей.

Такая эмоциональная зависимость – не любовь, а болезнь. Болеть я не хочу. Надоело. Хочется снова той беззаботности, что была без него. Второй раз женившись несколько месяцев назад, просто добил. Моя фантомная боль.

– Печуньчик просто прекрасна, Прелесть моя, – говорю, чудно улыбаясь, слегка высовывая край языка. Медвежонок любит моё безумное альтер эго.

– Моя припевочка появилась, – смеётся. – Давай ускоряться. Зинаида Падловна пирожков напекла, нам с тобой.