Самая темная мука (ЛП) - Шоуолтер Джена

Она бросила кинжал на пол.

- Да первому, и никогда последнему. Что мне от тебя нужно? Чтобы ты помнил, оргазм ничего не значит и не станет вторым шансом. Это секс из ненависти, ничего более. Последний раз. Прощальный. Тема закрыта.

Пока она говорила, Баден сорвал футболку, расстегнул шатны и стянул матриал с ног.

- Не прощальный, - сказал он. - Ты делаешь свой выбор, а я делаю свой. Я последую за тобой на край земли.

- Ох, определенно прощальный. - Ее движения были резкими, пока Катарина снимала с себя одежду. - Все преследователи будут расстреляны на месте.

Часть его скучала по невинному человеку, которого рвало при виде крови, который умолял его не совершать насилия. Но он радовался ее храбрости.

- Ты не единственная, чье тело страдает от желания, Рина. - Его боль стала сильнее, пока он взглядом пожирал ее. Розовый румянец на ее коже. Пышная грудь с темными вершинками. Плоский живот и сексуальный пупок. Бедра в форме сердца и крошечный треугольник темных завитков. Эти длинные, бесконечные ноги.

Нет женщины более совершенней.

- Если ты закончил осмотр, - сказала она сухо.

- Пока.

Он двинулся вперед, медленно и целенаправленно. Уверенно. Баден истосковался по ней и не собирался пугать.

Она отступила, стараясь сохранить небольшую дистанцию. Не потому что испугалась, он видел в ее глазах не страх, а расчет. Женщине нравилось его дразнить. Катарина планировадла заставить его добиться ее.

Он будет наслаждаться каждой секундой.

Предвкушение подталкивало его, он чуть свернул вправо, отправляя ее к зеркалу в полный рост, стоящему в углу. Катарина ахнула, как только ее спина коснулась холодного стекла, и этим обрадовала Бадена. Он ринулся вперед, схватил за плечи и развернул лицом к ее отражению. К их отражению.

Разрушение уже был ею покорен.

Прижимая ее спину к своей груди, Баден расположил Катарину, как захотел: ее руки сжали край зеркала, ноги были широко разведены. Какое зрелище они представляли. Контраст цветов. Его темно-рыжие волосы, и ее блестящие, оттенка оникса. Его загорелая кожа, и ее гладкая коричневая, безупречная... создання для его языка, его рук. Для каждой его части. Он принажлежал ей.

Они были контрастом текстур. Где он был грубым, она - гладкой. Где у него бугрились мышцы, Катарина дразнила своей мягкостью.

Баден вдохнул, когда обхватил ее груди и провел большими пальцами по соскам.

- Я скучал по этому.

- Не говори. - От ее рваного дыхания стекло запотело. - Просто действуй.

- Я многозадачный. - Он потянул за мочку ее уха. - А ты, Рина? Ты можешь выживать в мире без меня, но я не могу без тебя. Мы не можем. Ты нас успокаиваешь. Ты - наш дом. - И может быть поэтому не не смог переместиться. "Дом там, где сердце". Баден больше не мог вносить какие-то коррективы в голове на счет того, что является и не является его домом. Потому что это она, ясно и просто. Навечно.

Катарина втянула воздух, широко раскрыв глаза.

- То есть... ты только что признался в наличии у тебя слабости.

- Я только сказал правду.

Медленно она расслабилась. Даже положила голову на его плечо, дамая ему лучший доступ к ее изящной шее. Он в полной мере воспользовался возможностью, самозабвенно целуя и лаская, наслаждаясь вкусом.

- Ты слаще всех конфет. - Затем Баден ущипнул ее соски и скользнул пальцами вниз... вниз к ее животу, остановившись у пупка. Все это время он продолжал водить членом между ее ягодиц. - В последний раз я взял тебя не целуя и поклялся никогда не допускать эту ошибку снова. Прошу... я хочу твой рот.

Она покачала головой.

- Никаких поцелуев. Это секс из ненависти, помнишь?

Резкие слова, но рваное дыхание ее выдавало.

- Тогда поцелуй меня из ненависти. - Он бы сорвал с ее губ поцелуй в любом случае. - Твой вкус точно приведет меня к погибели.

Дрожь сотрясла ее.

- Поцелуев из ненависти не существует.

- Докажи это.

И пока она это делает, Баден заставит ее кончить так сильно, что она закричит на весь дом.

Она начала тяжело дышать. Пот блестел на ее коже. Катарина откинула голову назад... и он стал ждать, не в силах сделать вдох... отчаянно желая...

- Я поцелую тебя, но только чтобы заставить признать правду. Дай мне свой рот.

Он прижался своим ртом к ее, прежде чем она успела передумать. Их языки сплелись, и Катарина застонала со свирепостью встречая его напор. Они пожирали друг друга.

- У-убедился? - спросила она.

- Даже не близко. Попробуем еще раз.

Она завладела его губами в очередном ожесточенном поцелуе. Его руки спустились ниже... ниже... и его палец погрузился в ее лоно. Она была горячей... опаляющей... и влажной.

- Думаю, твое тело меня любит, - прохрипел он.

Любит. Слово эхом раздалось в его голове, и тепло, каеого он никогда прежде не испытывал, разлилось внутри. Баден хотел ее любви?

Она нажала на его палец.

- Больше.

- Твое желание - закон.

Он погрузил в нее второй палец, и Катарина вскрикнула. Баден наблюдал за ее отражением, наслаждаясь реакцией. Черты ее лица смягчились от желания, бедра выгибались навстречу его руке. Какая-либо женщина была настолько раскованной? Удовлетворенной, что он именно с ней, а не с кем-то еще?

Она обхватила его руками, и сжала ягодицы, ногтями врезаясь в его плоть. "Ее не может быть достаточно. Она моя". Его контроль... который и так уже был на пределе... истончался. Им овладело безумие.

Баден вновь поцеловал ее, прижав ладонь в сосредоточию ее желания, пока другой рукой обхватил и сжал грудь. Катарина закричала сильнее, и пока одна минута перетекала в другую, крики раздавались все чаще.

Она вильнула бедрами.

- Баден. Прошу.

Восторг потек по его венам. Пот покрывал их тела, помогая легко скользить. Катарина отпустила его задницу и запустила руку в его волосы.

Да, да. Ее дыхание стало неглубоким, когда она тянула за пряди и наклоняла его голову, как ей хотелось, молча требуя, чтобы он овладел ее ртом жестче, быстрее, глубже.

- Я отдам тебе все, Рина. - Необходимость кончить мучала его. "Прошло слишком много времени без нее". День... час, минута... слишком долго. Баден вытащил из нее пальцы.

В знак протеста она сильно прикусила его нижнюю губу. Непослушная девчонка. Он убрал ее волосы, положил влажную ладонь на ее затылок и слегка надавил, заставляя Катарину наклониться вперед, пока ее щека не коснулась стекла.

- Хочу тебя без защиты, - сказал он. Она научила его жажадть контакта кожа к коже.

- Да. Прошу. Не волнуйся... охранка... не могу забеременеть... прошу.

Охранка? Кили, должно быть, сделала ей татуировку с символами, используеммыми Хранителями, народом Красной Королевы. Могущественная раса, которых каким-то образом могли одновременно и укрепить и ослабить их мистические татуировки. Символы, созданные до сотворения человечества.

Когда Баден наклонился, чтобы слизать влагу, которую оставил на коже Катарины, то занял позу для проникновения... затем полностью вошел в нее.

Ее оргазм был мгновенным и всепоглощающим, внутренние стенки сжали его длину. Он боролся с собственным освобождением, еще не готовый закончить с этим, почти не дыша, ожидая... нуждаясь... в большем. Но чем сильнее Баден в нее врезался, тем слабее становилась его желание бороться с кульминацией, от этого осталась только мысль. Ее оргазм не утихал, Катарина все еще сжимала его и бормотала его имя, когда толстая пелена накрыла его разум.

"Моя. Она моя. Не отпущу. Буду брать ее снова и снова".

"Да. Да. Так хорошо. Нет ничего лучше. Пометь. Заклейми. Владей".

"Контроль... ушел".

Он схватил ее за бедра, чтобы удержать вертикально, и в последний раз глубкоко погрузился. Баден чувствовал каждую волну возвышенного удовольствия, накрывавшую его с головой, его тело содрогалось от силы оргазма.

Только когда он полностью излился, ее кульминация утихла.