Сладостное заточение (ЛП) - Олтедж Нева

Наконец я нахожу нужную папку и просматриваю стопку бумаг внутри.

Эскизы. Квитанции на материалы для ремонта. Счета от фирмы, которая выполнила работу, которая является семейной компанией и часто используется для отмывания денег. Умно. Мы не только можем перечислить выплаты как деловые расходы со стороны казино, поскольку выплачиваем чистые деньги, но эти деньги перекачиваются в компанию по ремонту, чтобы покрыть завышенные расходы, и в итоге фирма отмывает свои собственные средства.

Я не уверена, что Массимо настаивает на том, чтобы общая сумма расходов на ремонт не превышала двухсот тысяч, но у него должны быть свои причины.

Итоговые цифры на последней странице выглядят вполне приемлемо — меньше чем на тысячу долларов. Хорошо. Я кладу папку обратно в сейф и закрываю дверцу, а затем возвращаю своего друга, мистера Моне, на прежнее место. Сейчас не лучшее время для тщательного изучения других папок, хранящихся в сейфе, но я займусь этим в один из вечеров, когда ни папы, ни домашнего персонала не будет рядом.

Эти маленькие тайные миссии, которые я выполняю для своего сводного брата, постепенно превращаются в настоящее приключение. Помимо его первого ответа, где он объяснил мне все тонкости линейных уравнений, все его последующие письма содержали вопросы с целью получения дополнительной информации. И вот уже больше года он использует меня, чтобы шпионить для него.

И меня это нисколько не смущает.

В отличие от сестры, мне нравится мир Коза Ностры. Интриги. Опасность. Секретные сделки, заключенные под мерцающими огнями роскошных вечеринок. Вечеринки, которыми я бы с удовольствием наслаждалась, но которых обычно избегаю, потому что просто не вписываюсь. Этот мир — отдельная сущность, сложный, запутанный макрокосмос, куда вход разрешен лишь избранным. Формально, как дочь дона, я уже являюсь его частью. Но на самом деле это не так.

Год назад я была в довольно темном периоде своей жизни, чувствуя себя совершенно бесполезной. И слабой. Бессильной. Но сейчас я вне себя от восторга и полна удовлетворения от всего, что я сделала для Массимо, причем так, чтобы об этом никто и не узнал. Я больше не чувствую себя бесполезной. И я определенно не чувствую себя бессильной. И нет, мне наплевать, что он использует меня, по-видимому, без угрызений совести, потому что я не чувствую себя использованным. И я очень наслаждаюсь проблесками, которые я получаю от своего таинственного сводного брата и его безнравственных методов. Я не могу не восхищаться им за его коварные, манипулятивные методы. Решительность и чистая целеустремленность, необходимые для достижения того, чего он достиг, особенно учитывая его обстоятельства, просто сводят с ума.

Править итальянской преступной семьей, не выходя из тюремных стен.

Невероятно.

Я на цыпочках выхожу из кабинета папы и мчусь вверх по лестнице, торопясь составить свой «отчет». Может быть, мне удастся узнать про Массимо что-нибудь еще. Что-то, что потребует ответа больше, чем одно предложение. Может, он захочет поделиться со своими планами, после того как выйдет на свободу и покинет двери тюрьмы.

Захара,

Рад слышать, что тебе удалось связаться со старым приятелем Нунцио. Он знает много хорошего, так что молодец, что ты довела дело до конца, малыш.

Я рад, что его старые привычки не изменились, и он все еще ошивается в своих привычных местах. Но имей в виду, что его район не всегда безопасен, поэтому, если ты снова вздумаешь навестить его, убедись, что твое время хорошо скоординировано. Я бы забеспокоился, если бы ты пошла к нему, а его там не оказалось бы.

Что касается твоего вопроса — я никогда не задумывался об этом всерьез. Думаю, я бы попытался найти место, где мог бы видеть только деревья и небо. Никаких стен. Ни единой души вокруг. Только тишина. Я бы потерял себя, глядя на эту открытость часами. И наслаждался бы покоем.

Знаешь, люди склонны игнорировать мелкие повседневные вещи, не осознавая их ценности, пока их не отнимут. И я имею в виду не только материальные вещи. Что-то такое простое, как возможность спать, не слыша, как кто-то рядом с тобой писает, например.

Позже я нашёл бы этот чёртов публичный дом и перетрахал бы там всех женщин.

PS: Что такое подкладочная ткань, черт возьми?

М.

Я подписываю письмо и бросаю сложенный листок в ржавый металлический шкаф рядом с кроватью, последние предложения все еще звучат у меня в голове.

Да, у меня есть подробный план каждого шага, который я предприму в отношении семейного бизнеса, но я никогда не задумывался о том, чем я займусь, когда наконец покину эту дыру.

Да, заняться сексом — звучит довольно заманчиво.

Скучаю ли я по сексу? Конечно, скучаю. Но его отсутствие не беспокоит меня так сильно, как, вероятно, следовало бы. Утром я дрочу, и это не более чем удовлетворение биологических потребностей моего тела, прежде чем я продолжу свой день. Я вообще не думаю о женщинах. Вся моя умственная энергия направлена на мою главную цель — убедиться, что Бостонская La Famiglia движется в том направлении, в котором я хочу. Ничто другое не имеет значения. Я не думаю ни о чем другом. Как будто мое существование — не могу назвать это жизнью — зависит от выполнения этой цели. Психолог, если бы мне было не все равно на мнение какого-то сверхобразованного осла, вероятно, сказал бы мне, что такая однобокая сосредоточенность ненормальна или нездорова, если уж на то пошло. Хорошо, что я не спросил. Мой путь — единственное, что позволяет мне выжить.

Моя жизнь остановилась в тот момент, когда судья, мать его Коллинз, вынес свой приговор.

“Твою мать, перестань драматизировать”, — раздражающий голос в глубине моего сознания насмехается надо мной.

Я сжимаю переносицу, желая, чтобы этот бесящий придурок исчез.

После недели пребывания в этой дыре я, видимо, сорвался. От скуки я начал разговаривать сам с собой. Эхо, отражавшееся от облупившейся краски стен, создавало впечатление, что со мной находится еще один человек. Тогда-то и появился этот ублюдок, чтобы присоединиться к моей оживленной дискуссии.

Нет, у меня не случилось внезапного раздвоения личности. Я просто представил, что бы сказало мое альтер-эго, будь у него голос, и запустил его, заполнив обе стороны разговора, чтобы скоротать время. Мне нравился этот засранец. Он все еще оставался мной — очевидно, но в большинстве случаев ему было не до того. В каком-то смысле это освобождало. Я снова и снова размышлял о том, как можно было бы избежать драки, из-за которой меня вообще бросили в эту вонючую дыру. Вернувшись в камеру, я решил, что этот засранец уйдет в тот темный уголок моего серого вещества, из которого он выполз.

Но он не ушел.

“Вот именно. Ты застрял со мной. Навсегда.”

Господи. Исчезни уже!

Пронзительный звон колокольчика нарушает относительную тишину, возвещая о времени обеда. Я жду, пока дверь камеры отъедет в сторону, затем выхожу, пока мой сосед по койке, долговязый парень лет двадцати с небольшим, продолжает бездельничать на верхней койке. Его посадили за убийство четырех человек посреди его студенческого кампуса, и, несмотря на то, что мы были сокамерниками больше трех месяцев, он все еще не набрался смелости поговорить со мной. Вместо этого он просто старается изо всех сил не попадаться мне на глаза. В день его прибытия в столовой началась драка, и он стал свидетелем того, как я пытался выколоть глаз заключенному с помощью пустого контейнера из-под йогурта. Похоже, это его напугало.

Или, может быть, во всем виноваты мои частые громкие и не очень дружелюбные беседы с той занозой в заднице, которая поселилась бесплатно в моей голове.

“Ага, как же.”

Иди к черту!

Не то чтобы эта драка была чем-то необычным. Такое дерьмо случается как минимум раз в неделю, либо во дворе, либо в столовой. В большинстве случаев охранники даже не вмешиваются. Когда в одном месте столько сумасшедших ублюдков, безопаснее и проще просто позволить зекам разобраться в наших проблемах, нежели позволить надзирателям вмешаться и разнять их. Здесь действуют несколько иные законы, чем те, что устанавливает старый добрый дядя Сэм. Поэтому, если только драка не приобретает эпических масштабов, охранники в основном не обращают внимания на происходящее. Но когда пресловутое дерьмо все же попадает в вентилятор, они просто обливают виновников перцовым баллончиком. Мы называем это "шоу к ужину". Мне вполне нравится развлечение.