Голливуд истекает кровью (ЛП) - Пенроуз Х. Р.

Глаза Хелен загорелись. Я помахала перед ней сочным фруктом. От которого она не могла отказаться. В конце концов, это была причина, по которой я набросилась на нее, прояснив ситуацию несколькими способами. На моих условиях.

— Да, твое предыдущее шоу уволило тебя как раз перед началом съемок следующего сезона. Почему это? — допытывалась она.

— Так и было. Уверена, вы видели, что произошло. Я ничего не скажу против. Я не особенно хочу быть втянутой в судебный спор.

Я пожала плечами, низ моего платья слегка задрался, но маскировочный макияж хорошо скрывал оставшиеся шрамы.

— Они заявили, что вы были ненадежны, находились в состоянии алкогольного опьянения и получили последнее предупреждение. Что ваше отстранение от шоу должно было произойти для создания более сплоченной и позитивной рабочей атмосферы, — ее бровь приподнялась в безмолвном вопросе.

Я расхохоталась, глядя на аудиторию, где мог

ла видеть тела, но не лица. Ослепительный свет загораживал мне обзор. Но я услышала смех тех, кто был со мной, они промокали себе глаза, пока я успокаивалась.

— Извините за это.

— Ты хочешь сказать, что это ложь? — Хелен продолжила.

— Я говорю, что каждый человек должен принимать решения на основе доказательств, которые он видел. Исследуйте вещи, прежде чем выносить суждения, где не все факты изложены.

— Значит, мы не должны верить всему, что читаем и видим от папарацци?

Она во что-то меня втягивала; я это чувствовала.

— Я говорю, проведите свое исследование и примите решение, когда узнаете все детали.

— Разве вы не обязаны перед публикой и теми, кто наблюдает за вами, поддерживает и следует за вами, быть открытыми и честными?

Как я погляжу, сразу после любезностей приступаем к убийству.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не позволить себе опрометчивое, едкое замечание в ее адрес. Я уважала эту женщину, даже если она выполняла свою работу. Ее вопрос задел меня за живое.

— По поводу чего?

— Все появившиеся с тех пор свидетельства вашего психического здоровья.

— При всем уважении, я не согласна, — я выпрямилась на стуле. — Моя карьера и успех, конечно же, зависят от тех фанатов, которые смотрят шоу и фильмы, в которых я снялась. Однако это не дает права широким массам знать интимные подробности моей частной жизни, особенно о моем личном здоровье, которые должны были оставаться конфиденциальными, особенно при соблюдении конфиденциальности между пациентом и врачом.

— Ты стыдишься своего диагноза? Биполярное расстройство, — Хелен продолжила после того, как на мгновение опустила взгляд на свои карточки с записями.

— Нет, — честно ответила я ей. — Но я также не могу сказать, что горжусь. Кто мог оказаться в каком-либо негативном состоянии, которое повлияло бы на ваше здоровье? Физически или морально? — я приподняла бровь, и она покачала головой. — Я просто… принимаю. У меня было более десяти лет жизни со своим диагнозом, чтобы понять это, а следовательно, и свои основные ограничения и свои личные триггеры. Я всегда буду учиться, и мне придется работать над тем, чтобы сохранять стабильность на протяжении всей своей жизни. Это не то, что можно отключить.

Она подперла подбородок рукой.

— Объясни нам, на что это похоже.

— Ты хочешь, чтобы я объяснила, на что это похоже? — выпалила я в ответ, несколько не веря своим ушам.

— Если ты сможешь объяснить это своими словами. Да, пожалуйста.

Я промурлыкала, делая глоток воды, поставленной для меня на стол. Я попыталась сформулировать свои мысли и облечь их в слова, которые имели бы какой-то смысл.

— Это знание того, что по какой-то причине вам был дан дисфункциональный мозг, который работает не так, как у других людей. Это ваш собственный разум нашептывает вам, чтобы вы сдались, уступили, демонстрируя свои глубоко укоренившиеся страхи.

Я слегка откашлялась и сделала еще один глоток воды, пытаясь избавиться от нарастающего комка в горле.

— Это значит подвергать себя риску, когда ты чувствуешь себя настолько кайфующе, но не от какого-либо вещества, что можешь завоевать весь мир. Это желание жить и умереть в равной степени, но в основном это просто существование. Это зависимость от маленьких таблеток — лекарств, которые поддерживают вашу стабильность, и постоянная переоценка того, что работает, а что нет. Биполярное расстройство — это широкий спектр, в нем никто не подходит под одну и ту же форму. К сожалению, эта шкала в спектре регулярно скользит взад-вперед, и любой, кто получил такую же маркировку, понимает, что это скрытое благо, когда эта шкала позволяет вам оставаться стабильным в течение более длительного периода времени, не отклоняясь ни в ту, ни в другую сторону.

— Некоторые сказали бы, что у вас высокофункциональное биполярное расстройство. Что вы способны продолжать повседневную жизнь и справляться с этими обычными нагрузками, сохраняя при этом свое психическое здоровье. Что вы скажете этим людям?

Я пожала плечами; я знала, что нечто подобное материализовалось бы во время допроса.

— В жизни каждый отдельный человек в мире неизбежно страдает в какой-то момент времени, но мы идем бок о бок с другими в повседневной жизни, не зная, с чем они борются, и все равно выносим предвзятые и, откровенно говоря, несправедливые суждения. Никто не видит за закрытыми дверями, когда мы снимаем маски.

— В прошлом вы избегали длительных дискуссий о своей личной жизни, — заявила она.

— Так и было.

— Почему? И почему сейчас вы делитесь этим с нами? — она указала на аудиторию.

Это был правильный вопрос.

— У меня не было выбора. Я должна была либо столкнуться с этим, либо игнорировать, но теперь это стало известно, поэтому я решила рассказать правду, чтобы прекратить спекуляции. Я уверена, что это будет продолжаться, но…

Она промурлыкала.

— Ходят слухи, что вы связаны с неуловимым бизнес-магнатом, владельцем множества заведений на Западном побережье, Рейном Марчетти, — она замолчала, ожидая ответа, хотя задала мне не вопрос, а скорее утверждение.

— Интересно, — я ухмыльнулась, не отвечая прямо на вопрос.

— Итак… — ее глаза расширились, подзадоривая меня и пытаясь уловить более эксклюзивный контент.

Я искренне сочувствовала новичкам, делающим это. Они втягивали тебя, заставляя делиться всем, только для того, чтобы в конце понять, что произошло. Это случалось со всеми в первые дни.

Расстегнув ожерелье, я сняла с него кольцо и удобно надела его на безымянный палец. Я облизнула нижнюю губу и убрала ожерелье в карман. Платья с карманами — это жизнь.

В зале начался громкий ропот, камеры нацелились на кольцо, когда я повернула руку и продемонстрировала ее. Кольцо было замечательным.

— Обручальное кольцо? Обручальное кольцо? — Хелен заикалась, прижимая палец к наушнику и глядя на меня широко раскрытыми глазами.

Ее начальство, вероятно, отдавало ей приказы. Я наблюдала за своими охранниками со сцены, сдерживая смех над их дерзкими и знающими ухмылками.

— Обручальное кольцо, — подтвердила я, откидываясь на спинку стула, на мгновение взяв верх.

Это было забавно.

— Как давно вы замужем? И на ком? — настаивала она, разглядывая утяжеленное кольцо.

Мне потребовалось бы привыкнуть к нему на моем пальце постоянно.

— Примерно девять месяцев с Рейном Марчетти, — предположила я.

Ее глаза расширились, сверкнув понимающим блеском. Именно тогда я поняла, что она была кем-то, кто знал его по мафии, а не только как бизнес-магната, которого он представлял. Хотя она была бы просто дурой, если бы произнесла это вслух в прямом эфире.

— Полагаю, можно поздравить? — она произнесла это как вопрос, аудитория захлопала, их болтовня достигла моих ушей, когда я пропустила мимо ушей ответ Хелен.

Я понимала, что только что публично заявила о своих правах на трон. Объявила о его снятии с продажи, потому что он был моим по закону и в моем сердце. Я бы так измотала его, что у него не было бы другого выбора, кроме как впустить меня навсегда.