Раненое сердце (СИ) - "полевка"

- Отдохни, мое сердце, совсем я тебя замучил, – Ран бережно наступил коленом на кровать, поцеловал голое плечо и подтянул простынку, укрывая уставшего омежку, – я скоро буду. Только детей заберу и сразу вернусь к тебе…

Пока Альби пытался подобрать слова, Ран подхватил с пола вышитые сапоги, те самые, что стояли в шкафу, и вышел из комнаты. Альби прикрыл глаза, пытаясь вспомнить, во что Ран был одет. Он помнил наизусть всю его одежду, ведь он каждый день ее рассматривал и обнюхивал в попытке уловить его запах. На Ране были красные шаровары, как принято у наследников, белая, вышитая на груди рубашка, широкий пояс с петлями для сабли и обязательная гутра. Ну да, без нее на солнце долго не протянешь… Альби завозился на кровати, захотелось встать, чтобы еще увидеть Рана, пока он не ушел, но в коридоре послышался радостный писк и мягкий смех альфы, по всей видимости, братья наконец встретились. Медвежонок дождался брата! Альби откинулся на подушки, ну ладно, не стоит лезть между братьев, пусть уже ребенок наобнимается со старшим братом. Хотя, вряд ли он его помнил на самом деле, ведь он был младенцем, когда Ран уехал на Землю, и скорее всего, Медвежонок создал себе образ брата-альфы, глядя на альф вокруг… тогда тем более, не стоит лезть, пусть уже ребенок получит своего кумира в собственность хоть на пару часов.

- Хочешь поспать или будешь потихоньку вставать? – Заки забрал молоко со столика, – все вернутся часа через два с половиной. Можно поспать часик, а потом я тебя подниму, чтобы ты помылся и расходился хоть немного. Тебе лучше быть на ногах и с родителями Тиграна, когда он вернется с детьми. Они тоже скучают по сыну.

- Нет, я не усну, – Альби опять перекатился на кровати, – внутри все дрожит, но сил, чтобы встать, как-то нет…

- Это понятно, – хмыкнул Заки, – после такого перерыва. Было бы странно, если бы ты бегал как ни в чем не бывало. Давай помогу подняться. Или могу донести до ванной. Примешь теплый душ, я тебе вымою волосы и красиво уложу в прическу.

- Не надо меня никуда нести, я сам, – откинул простынь Альби и попытался сесть, – ох, дай лучше руку, я смогу сам…

Заки со смешком протянул руку и помог Альби вначале сесть, а потом осторожно спустить ноги с кровати. Мышцы были, как желе, а ноги до сих пор мелко подрагивали. Альби тихо посмеялся сам себе под нос. Ран, похоже, как вампир высосал из него все силы, оставив отметины по всему телу. Следы пальцев на бедрах, засосы на плечах и животе, а к соскам до сих пор нельзя было прикоснуться. Они даже немного припухли после того, как Ран наконец с ними наигрался и оставил в покое. Ненасытный вампиреныш! Альби провел рукой по груди и животу и едва не застонал от истомы. Тело все еще помнило тепло альфьих рук, и смывать все эти ощущения казалось едва ли не кощунством. Заки тихо стоял рядом и дожидался его решения. Он был одинаково готов тащить его и в ванную, и укрыть простынкой, подоткнув подушку под усталую спинку.

- Нет, я все же встану и разойдусь, – предупредил Альби, – лежать все равно не получится, так чего крутиться даром?

Заки понимающе кивнул головой и накинул на омегу халат, а потом подхватил за плечи, помогая подняться и удержаться на ногах. Альби добрел до ванной комнаты на подгибающихся ногах, как после долгой болезни. Ради наливал ванну, от которой клубился вкусно пахнущий пар, но Заки только недовольно рыкнул на помощника.

- Немедленно спусти горячую воду! Никакой горячей ванны, я тебе уже говорил!

- Почему? – с интересом нахмурился Альби, – полежать в горячей ванне будет хорошо, все мышцы сразу расслабятся… – Альби задумался, а потом с легкой паникой переспросил, – ты, что, тоже считаешь меня беременным?

- Такую вероятность не стоит отбрасывать, – Заки философски пожал плечами, – я не знаю, какой у тебя был запах до всего, но сейчас у тебя порой мелькают карамельные нотки. Это могут быть твои нотки, как молодого биби, который вернулся домой и чувствует себя ребенком вблизи родителей, а могут быть и нотки ребенка. – Заки потянул омегу к душу, – вон господин Тигран тоже сомневается по поводу запаха. Так что, не будем рисковать с горячей ванной, это того не стоит. Если бы я был уверен, то настоял бы на осмотре у омеголога, но Ради меня уверил, что ты был на осмотре до свадьбы как раз перед вылетом. Я не думаю, что ты мог забеременеть в единственную ночь сразу после свадьбы, а твои вкусы и привычки я еще не успел изучить, чтобы сказать, что они хоть сколько-то изменились. Если хочешь, то мы успеем зайти к врачу до возвращения Тиграна с детьми.

- Нет, – отмахнулся Альби и, сняв халат, зашел под душ, закрыв шторку, чтобы остаться хоть немного одному, – нет, вы все придумываете и пытаетесь выдать желаемое за действительное. Ничего я не беременный! Меня не тошнит, и голова не кружится. Отстаньте! Я знаю, что все только и ждут, чтобы я забеременел, но не надо на меня давить! Это не делается просто по желанию!

- Господин Альби, – тяжко вздохнул за шторкой Заки, – простите, я не думал на вас давить. Я просто переживаю, чтобы все с вами было хорошо. На все воля Аллаха, все будет в свое время, главное, будьте счастливы. Разрешите помочь помыть волосы…

- Ладно… – вздохнул Альби и открыл шторку.

Заки сразу подсунул низенькую скамеечку и, бережно усадив на нее омегу, перехватил со стойки душ и стал споласкивать волосы. Волосы были чистыми, их надо было только освежить с ночи. И заодно помочь обмыться после утренней близости с мужем. Родители все поймут и только улыбнутся, но вот Бельчонок… Заки сегодня уже успел переговорить с Валем, чтобы тот осторожно поговорил со своим юным господином. Все же, с тех пор, как малыш Бельчонок бегал хвостиком за старшим братом и спал рядом с ним, прошло время, и Бельчонок уже не дитя, и у старшего брата теперь есть супруг… Они, вроде, хорошо поладили в его отсутствие и не стоит все портить детской ревностью. А Альби занимался самоедством. И чего он набросился на Заки за невинное, в общем-то, предположение? Беременность – это, наверное, хорошо, но только при одном этом слове он вспоминал железный мост и падение в пропасть… Альби поежился от таких воспоминаний, а Заки решил, что он замерз под едва теплым душем и добавил температуру. Альби опять отругал себя за резкие слова в сторону Заки, человек так о нем заботится, а он только фыркает в ответ…

- Спасибо, Заки, – Альби помахал рукой, показывая, чтобы все выключили.

Заки сразу выключил душ и, собрав со спины волосы, стал бережно их отжимать. Рядом уже переминался Ради с теплыми полотенцами. Одним для волос и другим для тела. Альби знал, что Ради их специально держит в теплом ящике, чтобы после теплой ванной вытирать теплыми полотенцами. Это, оказывается, было очень приятно… Альби улыбнулся Ради и поблагодарил и его. Молодой бета неожиданно вспыхнул румянцем и стыдливо потупился, как будто услышал комплимент. Заки сразу отвесил Ради подзатыльник и, забрав полотенца, отправил его распорядиться по поводу завтрака для омеги.

*

Через час Альби спускался на лифте в комнаты к Ясмину. Он был вымыт, красиво причесан, покормлен, разодет в нарядное сливочное платье и в драгоценности, как на выставку, и очень даже бодр и весел. По связи с Раном неслось предвкушение встречи и радость что он, наконец, вернулся. Такой коктейль чувств тонизировал лучше любого кофе. В малой гостиной нашелся один только Бельчонок. Он с недовольством смотрел в окно и притоптывал ногой. Услышав шелест ткани за спиной, он резко развернулся, но поняв, что это Альби, прикусил губу и отвернулся к окну.

- Доброе утро, Бэль, – улыбнулся Альби.

- Кому как, – передернул плечами омежка.

- Что случилось? – Альби подошел вплотную и заглянул в недовольно надутое личико, – кто тебя обидел?

- Никто, – резко ответил Бэль и отскочил в сторону, а потом, заметив удивление на лице приятеля, со вздохом сел на диван и сложил руки на коленях, – прости. Я не должен ревновать Тигренка к тебе, а тебя к Тигренку. Просто раньше Тигренок был только моим! Светлячок был старше и весь из себя такой… – Бэль сделал взмах рукой и скривился, – ну понимаешь, такой весь красавчик, необыкновенный. Все только ахали и восторгались: «Ах, Светлячок, звезда на небосклоне! Солнце в небе! Гурия из райского сада! Ах-ах!» И, кроме этого, он всегда был отцовским любимчиком, всегда, когда гости или праздник, он залазил отцу на руки и вообще творил, что хотел, и ему все позволяли. А я всегда был – Малыш!