Раненое сердце (СИ) - "полевка"

====== О чудесах и упрямстве ======

- Ран возвращается домой, – сказал Альби за завтраком и сам удивился своим словам, – ой, я это вслух сказал? Ну, то есть, я не знаю, но мне так кажется… хотя, я не знаю, как это объяснить.

- Это нормально, – улыбнулся Ясмин, – я тоже всегда знаю, когда Салах возвращается. Это чувствуется, как во время рыбалки. Одно дело, когда леска расслаблена, и совсем другое дело, когда леска натягивается и ты с предвкушением тянешь рыбку. Вот еще чуть-чуть – и ты ее увидишь.

– Хм, – Салах высунул язык и косил глазами, внимательно рассматривая его, – вот смотрю, есть ли у меня дырочка от крючка? Хотя крючок давно уже в моем сердце!

- Льстец! – хлопнул по руке мужа омега и довольно зарумянился.

- Хотел бы я кого-то так чувствовать, – наморщил нос Бельчонок, – или чтобы меня так чувствовали.

- Вот найдешь мужа, и все у тебя будет, – мурлыкнул селафь.

- Где ж я его найду? – возмутился Бэль, – все хорошие альфы уже заняты! И отец, и брат уже недоступны, а чужие альфы мне не нужны!

Бэль показал кончик языка Айдану и подмигнул оми. Ясмин коротко рассмеялся и погрозил сыну пальцем, после этого вернулся к разговору с мужем. Близился праздник, и омежьи комитеты загорелись идеей сделать несколько концертных площадок в спальных районах, чтобы там провести концерты из выступлений детей и взрослых.

- Жада, тебя что-то беспокоит? – Салах внимательно смотрел на крайне сосредоточенного омегу, – ты считаешь, что концертные площадки – это плохо?

- Ох, нет, хорошо, – замахал руками омега, – я задумался о своем.

- Когда ты такой сосредоточенный, то у меня внутри все замирает в ожидании, – сознался Ясмин, – жада, сознавайся, о чем думаешь с таким сосредоточенным выражением лица?

- О спастике мышц и силе молитвы, – по лицу Айдана пробежала микрогримаска, было видно, что он уже пожалел о сказанном.

- Что?! – растерялся Салах, – вот теперь уже и я заинтригован. Жада, расскажи подробнее.

- Хм, – Айдан мило улыбнулся и затрепетал ресничками, – это все омежьи переживания, не стоит волноваться.

- Нет, нет, нет, – Салах усмехнулся и вместо того, чтобы выйти из-за стола, велел налить себе кофе, – жада, ты растил меня и я знаю все твои уловки. Когда ты делаешь вот такое наивное выражение на лице, я знаю, что впору за штаны держаться, потому что неизвестно, с какой стороны прилетит! А теперь, пожалуйста, по пунктам, о чем ты думаешь и что собрался делать! Я должен хотя бы успеть подготовиться сам и подготовить к грядущему катаклизму остальных. Жада, ты меня знаешь! Если не расскажешь все честно и до конца, я заброшу все свои дела и буду ходить за тобой, как привязанный, лишь бы не пропустить основное, потому что последствия могут завалить, как бархан*! Уж я-то знаю твои способности.

- Я буду совсем не против провести с тобой целый день, – затрепетал ресничками интриган, – Салах, действительно, не переживай. Я просто собираюсь помолиться. Разве молитва – это плохо? Почему ты на меня смотришь с таким подозрением?

- Хм, – Салах пошевелил бровями и пристально уставился на деда, – а при чем здесь спастика? Насколько я знаю, это непроизвольное сокращение мышц, судороги или стабильный зажим, как при ДЦП. Речь идет о наших новеньких омежках? Жада, не темни, я ведь все равно все узнаю. Лучше раньше, чем когда я не буду знать, в какую сторону бежать и за что хвататься!

- Жада, ты затеял что-то сделать с биби? – удивился Ясмин, – ты же сказал, что ничего не можешь сделать…

- Только помолиться, – согласился Айдан, – вот сижу и думаю: будет ли молитва эффективна, если они не в нашей вере. Они еще дети, и я могу молиться за их здоровье, ведь они не отвергали учение Пророка, просто еще не успели прийти к нему. Или стоит подождать и помолиться за их здоровье, когда они придут в мечеть по своей воле?

- Спастика! – напомнил Салах, – тебе не заболтать меня.

- Ну да, – взмахнул ресничками Айдан, – речь идет в первую очередь о пятерых несчастных, которым помощь Аллаха нужна сильнее остальных. Я разговаривал с врачами, с массажистами, с таллаком из хамама. После массажа мышцы расслабляются и они становятся практически нормальными детьми. Но стоит только мышцам остыть, и их скрючивает опять. Бедные дети! Хочу помолиться за них, когда они распаренные и красивые в хамаме. Пусть их Аллах так и оставит, таких славных биби.

- Жада, если ты им скажешь, что если они станут мусульманами, то только тогда они станут здоровы, это будет принуждение к вере! А это уже грех!

- Не наговаривай на меня! – возмутился Айдан, с него сразу слетела вся нежность и наивность, – я не собираюсь принуждать и манипулировать, чтобы склонить к вере. Я просто переживаю за конечный результат!

- Хм, – Салах постучал пальцами по столу, – вот тут ты и темнишь! Молиться можно хоть каждый день по пять раз, а ты так говоришь, как будто у тебя всего одна попытка!

- Вчера к тебе Хатим приходил, – улыбнулся Ясмин, – я думал, он просто пришел поболтать, но, по всей видимости, ты у него консультировался по ДЦП. А я еще удивился, что Хатим пришел в гости в рабочий день…

- Вы так на меня набросились, что я, пожалуй, передумаю… – Айдан откинул салфетку и собрался встать из-за стола, – в конце концов, я могу помолиться за них и как-нибудь потом…

- Селафь! – в руку Айдана вцепился Альби, – селафь, прошу, не отказывай в помощи, если можешь помочь! Не лишай детей надежды на выздоровление!

- Не волнуйся, – Айдан похлопал Альби по руке, – у них очень хорошая динамика восстановления. Тигран был прав, Сабах волшебная планета, и вообще, не понимаю, из-за чего столько шума! Ну да, я решил помолиться в хамаме, а меня уже обвинили во всех грехах!

- Жада, прости, я не хотел тебя обидеть, – смутился Салах, – как мне загладить свою вину? Может, новые серьги утешат тебя? Или браслетик? С изумрудами?

- Нет, – Айдан причмокнул губами и сделал несчастную мордочку, – что мне бездушные камни? Они не порадуют мое сердце… разве только… маленький багги, как у Бельчонка? – Айдан покосился на Салаха, который сдерживался, чтобы не рассмеяться, – но только не белый, а красный! Я видел такой в последнем каталоге!

- Все, что захочешь, только не грусти, и прости меня за недоверие, – Салах прижал руки к груди и покивал головой.

Айдан милостиво кивнул и выскользнул из-за стола. Он прошелестел платьем и скрылся в дверях.

- Я все же наведаюсь в хамам, – Ясмин посмотрел вслед хитромудрому интригану, – он явно что-то затеял.

*

- Господин, – возле стола Альби склонился Заки, – вы просили предупредить, когда Айдан будет проводить таинство молитвы в хамаме. Она уже началась, хотите посмотреть?

- Да! – Альби закрыл гроссбух, – очень хочу! Ясмина надо предупредить! Он тоже хотел присутствовать!

- Я послал Ради, – согласился Заки и поторопил жестом.

Хамама было два – омежий, который располагался на минус первом этаже и вход в него был неподалеку от двери лифта, и альфий, который располагался неподалеку от казарм. В омежьем хамаме купали детей из питомника, поэтому там всегда было шумно и людно. Заки помог быстро расстегнуть пуговички на груди и стянуть платье. Альби почувствовал секундное неудобство, стоя голым, благо, что его сразу завернули в полосатую простынку и потянули вглубь хамама. Сейчас в большом зале было тихо. У детей был послеобеденный сон, поэтому мраморный «лягушатник» был пустой и о детях напоминала только россыпь резиновых игрушек в тазах. Работники натирали краны и перемывали скамеечки для мытья. Заки бережно держал Альби за локоть, чтобы он случайно не подскользнулся на мраморном полу при такой спешке. Айдан обнаружился в самом дальнем углу хамама. Биби туда не допускались. Там был большой бассейн, в котором можно было поплавать, и удобные кушетки, на которых можно было отдохнуть. И сейчас на этих кушетках лежало пять бритых налысо детей. Вокруг них ходил Айдан в такой же полосатой простыне и что-то делал. Альби уже приоткрыл рот, чтобы возмутиться, что омежек побрили, но его перехватил за руку Ясмин и прижал палец к губам.