Привяжи меня! - Дэвитт Джейн

Дерзкий взгляд Стерлинга на мгновение встретился с его, но когда он увидел, что Оуэн не злится, выражение сменилось замешательством. Он открыл рот и послушно сжал зубами кусочек колбаски, чтобы Оуэн мог убрать вилку, а потом начал медленно жевать. Даже слишком медленно, хотя он наверняка был голоден, и ему уже сказали, что время его ограничено.

Оуэну всегда нравились сабы, которым хватало характера его испытывать; и сейчас, когда Стерлинг держал руки за спиной, ничего не загораживая, Оуэн прекрасно видел, что он в самом деле возбужден.

Пряча улыбку, Оуэн протянул мальчику кусочек омлета, а потом уголок тоста, который уже остыл. На этот раз Стерлинг с надеждой посмотрел на него и облизнул губы, прежде чем откусить кусочек ровными зубами.

– Как тебе моя готовка? – спросил Оуэн, поднося тост масляным боком к губам Стерлинга, рассчитывая, что манеры, привитые с детства, не позволят тому заговорить с полным ртом, или взять еще кусочек, на проигнорировав вопрос.

Как он и думал, Стерлинг ответил, только все прожевав и проглотив.

– Очень вкусно, – тепло отозвался он. Было ясно, что его прежнее раздражение прошло.

Оуэн фыркнул и дал Стерлингу откусить еще кусочек тоста.

– Весьма дипломатично и вежливо, но думаю, что кухня – не то место, где я могу показать себя с лучшей стороны. – Он придержал кружку с кофе у губ Стерлинга и позволил ему сделать несколько глотков, прежде чем продолжить кормить кусочек за кусочком. – Следующие несколько дней мы не увидимся, но это не значит, что обучение прекращается. Многое ты можешь делать сам.

– Да? – Похоже, эта мысль заставила Стерлинга удивиться, хотя удивление было не то, что так восхитило Оуэна чуть раньше. Потом на его лице отразилось разочарование. – Несколько дней? А вы не можете выделить пару часов? Я не хочу…

Оуэн выразительно откашлялся, и Стерлинг замолчал.

– Если хочешь продолжать видеться со мной, не устраивай шум, когда я занят. Люди, которые просят больше, чем я готов им дать, остаются ни с чем.

Похоже, Стерлинг понял, потому что кивнул.

– Простите. Вы сказали, что многое я могу сам? Например что? Пожалуйста.

– Я знаю, что ты делишь комнату с соседом; тебе случается бывать там одному?

Стерлинг снова кивнул.

– Брайан встречается с девушкой из города, он ночует у нее три или четыре раза в неделю.

– Отлично. Я хочу, чтобы ты потренировался вставать на колени, не походя при этом на марионетку, у которой обрезали ниточки, и держать позицию, в которой ты сейчас, пока она не станет второй натурой.

Стерлинг облизнул губы кончиком языка.

– Да, Оуэн. – Вежливый ответ был испорчен растерянным выражением на лице Стерлинга, но Оуэн не обратил на это внимания. Со временем мальчик научится говорить это более спокойно.

– Я также собираюсь попросить тебя начать немного экспериментировать, чтобы разобраться с твоей проблемой относительно анального секса.

Эти слова вызвали беспокойный взгляд, но Стерлинг ничего не сказал, просто ждал, дожевывая кусочек омлета, который протянул ему Оуэн.

Ему и не нужно было ничего говорить; Оуэн был знатоком в чтении языка тела и смог бы увидеть напряжение, которое исходило от Стерлинга, даже если бы не ждал от него подобной реакции.

– Я дам тебе смазку, и к следующей нашей встрече, очень надеюсь, что ты сможешь просунуть в себя палец, не напрягаясь как сейчас. – Он многозначительно посмотрел на Стерлинга, и тот опустил плечи, но по-настоящему так и не расслабился; этакая героическая – хоть и бесполезная – попытка провести Оуэна. – Если ты возбужден и не впадаешь из-за этого в панику, это совсем не больно.

Стерлинг закусил нижнюю губу, так что она побелела, и кивнул, но было ясно, что он сомневается.

– Скажи мне, о чем думаешь, – попросил Оуэн.

– Думаю, что не знаю, смогу ли, – тихо ответил Стерлинг, опустив глаза.

Вздохнув, Оуэн отложил вилку, сжал пальцами подбородок Стерлинга, заставил того поднять голову и посмотреть ему в лицо.

– Сможешь и сделаешь, потому что я так приказал. Ясно?

– Да, Оуэн.

Звучало все еще не слишком убедительно.

– Выбери время, когда тебе никто не помешает. Запри дверь. Прими душ или ванну, чтобы расслабиться. Подрочи – да, по такому случаю я разрешаю тебе кончить – и просто сделай это. – Звучало несколько грубо, но как такое приукрасишь? Сочувствие и, пожалуй, нетерпение заставили Оуэна добавить: – Если возникнут серьезные проблемы, обсудим это в пятницу вечером. Обычно я заказываю китайскую еду или пиццу; можешь присоединиться ко мне за ужином в семь.

Обычно он еще и ходит в клуб, но не готов вести туда Стерлинга.

Тот наконец немного расслабился, может, на него так подействовало то, что у их следующей встречи появились точные время и дата вместо расплывчатого «скоро», которое могло означать, что этой встречи никогда не будет. Оуэн отметил это про себя; всегда полезно знать, что вызывает в сабе эмоциональный раздрай, неважно, хочешь ли ты вызвать его или наоборот – избежать.

– И пока мы продолжаем, я надеюсь, что это не повлияет на твою успеваемость, - сказал Оуэн, вспомнив, что хотел сказать это раньше. – Я не требую отличных оценок, но хочу, чтобы они были как можно выше. Раз уж ты утверждаешь, что так умен, это не должно быть проблемой.

– Это не проблема, – подтвердил Стерлинг и замолчал, потому что Оуэн поднес к его губам кружку с кофе и дал ему допить.

Проводить Стерлинга до дверей оказалось нелегко. Часть Оуэна хотела затащить его обратно в постель и не выпускать оттуда весь день, теплого на смятых простынях, жаждущего прикосновений.

Самодисциплина, которую он тренировал годами, не позволила ему произнести слова, которые бы заставили Стерлинга остаться. Им обоим нужно в университет - работать.

Боже, он очень надеялся, что следующие несколько дней их дорожки не пересекутся, он был уверен в своей способности сдерживаться, но хватит ли Стерлингу на это сил?

У двери он сунул мальчику в карман маленькую бутылочку смазки и поцеловал – поцелуй был медленным и неторопливым, отчего его член сразу пришел в полную готовность. Если он уже опаздывает, придется сделать на работе перерыв, чтобы подрочить. У Стерлинга был вкус кофе и зубной пасты, его губы прижимались к губам Оуэна с жаром, от которого у того защемило сердце.

Пятница казалась слишком далекой, чтобы дождаться следующего поцелуя.

* * * * *

Прошло больше двух недель с начала их отношений (которые, Стерлинг был уверен, Оуэн никогда бы так не назвал, но сам он считал иначе, пусть и про себя), и Стерлинг отработал до автоматизма позицию на коленях, которую так любил Оуэн, иногда по три часа сидя, скрестив руки за спиной.

Первым делом, когда Оуэн впустил его в дом, Стерлинг подошел к шкафу и снял куртку, рубашку, ботинки и носки. Затем он опустился на колени перед любимым креслом Оуэна – тот пробурчал что-то одобрительное при виде того, каким грациозным, теперь уже отрепетированным движением он опустился на колени, так что Стерлинг тут же возбудился, хотя порой эрекция у него могла начаться просто оттого, что он принимал эту позу.

К своему удивлению, он научился любить игры со своим анусом. Конечно, на это потребовались часы осторожных проникновений, иногда – в душе в середине дня, когда все были на занятиях, и никто не мог пожаловаться на то, что он израсходовал всю воду. Иногда – когда Брайан уезжал к своей девушке - поздно ночью, под покрывалом, чтобы не рисковать, с таким количеством смазки, что на простынях оставались влажные пятна.

В первый раз он сделал, как советовал Оуэн – подрочил, чтобы быть полностью расслабленным, потом разрешил себе только потрогать, не пытаясь проникнуть внутрь. Почему-то оттого, что он знал, что может не заходить дальше, Стерлинг осмелел, и четверть часа спустя просунул в себя фалангу указательного пальца. Больно не было. Наоборот, ощущение было изумительным, и, возбудившись снова, он удивленно подумал, почему ждал так долго.