Киваю.
— Когда?
Глен, кажется, сверяется с какими-то материалами на краю своего экрана.
— Я уеду завтра до конца недели. В понедельник, может быть?
— Хорошо.
Прощаемся, нажимаю отбой. Поднимаю глаза и смотрю на Ксавьера, стоящего у основания лестницы. Скулы напряжены, кулаки сжаты.
— М… Иди сюда.
— Посчитали все ошибки?
Только глазами хлопнуть могу.
Ксавьер
С ним уютно находиться вот так, вдвоем… я даже не чувствую неправильности в том, что сижу на коленях возле него. Вижу, что в его глазах нет презрения — и сам ненадолго перестаю себя презирать.
Он всю дорогу теребит поводок, но за полчаса езды ни разу не дёрнул так сильно, чтобы причинить боль. Всё равно ненавистна мысль о том, что он держит этот чёртов кожаный ремешок в руках. Как я хотел бы сидеть возле его ног вот так же… Но без ошейника… И без поводка.
Наверное, я схожу с ума. А может, мальчишка использует какой-то феромон. А может, у меня просто слишком давно не было такого вот спокойного дня, в котором почти отсутствует боль — пару раз уткнувшиеся под рёбра локти Парисса и Закари уже не в счёт.
Мы возвращаемся домой, и он даёт мне какое-то время, чтобы прийти в себя. Оставляет одного, хотя мог бы отправить убирать разгромленный вчера дом или просто для развлечения поставить, к примеру, на колени на горох. Некоторые любят развлекаться так. У них тут есть какая-то теория о том, что раба нельзя оставлять без дела ни на миг — чтобы не начал бунтовать.
Они правы, вообще-то. Пока тело терзает боль, а руки заняты обязанностями, мыслей о том, чтобы устроить побег, нет. Они появляются вот в такие дни, как теперь.
Но я, наверное, полный идиот, потому что мне не хочется его подводить. По крайней мере, пока… Нет ничего более подлого, чем обманывать того, кто доверяет тебе.
Выходит из ванной распаренный и порозовевший. С трудом удерживаюсь от того, чтобы предложить намазать его каким-нибудь средством после загара. А он так смотрит на меня… Как будто хочет завладеть целиком, прямо здесь. К моему собственному удивлению, эти мысли не вызывают отвращения. Я почти жду, что он прикажет сделать что-нибудь, чтобы его ублажить.
Вместо этого господин заводит какой-то идиотский разговор о том, что я могу делать что захочу, и отправляет меня в душ.
Оттираюсь долго — мне нравится стоять под горячей водой. Нравится смывать с себя тот позор, который покрывает меня день за днём.
Но в этот раз невольно начинаю думать о Бастиане и о том, что, может быть, ему всё-таки можно доверять.
С этими мыслями и спускаюсь на первый этаж, чтобы замереть, невольно вслушиваясь в разговор.
Глен. Стоило чего-то подобного ожидать. Похоже, господин заинтересован им — хотя мне этого интереса и не понять.
Всё-таки я идиот. Даже если он и прикажет мне прикоснуться к себе, я всё равно останусь для него просто рабом.
Поворачивается, смотрит и чуть кивает. Приказывает приблизиться к себе.
Марк
— Я не собираюсь наказывать тебя, — говорю спокойно как могу и протягиваю руку, показывая ещё раз, чтобы приблизился ко мне. — Садись.
Встаёт на колени на пол и опускает голову. Упорно смотрит мимо меня.
— Ксавьер?
Молчание в ответ.
— Что тебя расстроило?
И снова тишина.
Вздыхаю. Ладно, есть повод расстраиваться, когда тебя водят на поводке.
Переворачиваюсь на живот и свешиваю руки так, чтобы мы могли вдвоём рассматривать планшет. Тема пикантная, но я хочу разделить её с ним, чтобы это не было тем, что я ему навязал.
Открываю вкладку магазина «игрушек». Вижу, как Ксавьер леденеет…
— Тихо, — кладу руку ему на плечо. — Хочу, чтобы ты знал, что если я что-то из этого буду покупать, то только по согласованию с тобой. И ещё — что если нам потребуется что-то из мм… снаряжения для рабов, мы будем покупать это здесь. Тут, по крайней мере, все товары сделаны так, чтобы не навредить тому, кто их будет носить.
Нехотя кивает, хотя напряжение по-прежнему отражается на его лице.
— Мне не нравится ошейник, который ты купил.
Опускаю руку и касаюсь кончиками пальцев красной полосы. Надо её залечить. Как раз сейчас и займусь.
— Навязывать тебе что-то я тоже не хочу… Ты сам понимаешь, что если ошейника не будет, накажут прежде всего тебя. Так что держи, — сую ему в руку планшет, — выбери что-нибудь, а я сейчас подойду.
Оставив его одного, быстро поднимаюсь наверх и достаю медицинский набор. Когда спускаюсь и подхожу к Ксавьеру со спины, мне кажется, что он быстро закрывает какое-то окно. Но не думаю, что за две минуты он мог что-нибудь серьёзное успеть.
Ксавьер
Первое желание получив планшет — использовать его, чтобы устроить побег. Но первую минуту трачу на размышления о том, чем он может помочь.
На второй пытаюсь выйти в общую зону — она дублируется в большинстве миров, где знают Сеть. В обязательном порядке сайт посольства доступен для всех. Однако я едва успеваю ввести адрес и дождаться загрузки, как чувствую, что Бастиан приближается ко мне.
