Блондин удивлённо охает. Он чувствует, как язык проталкивается с каждым разом глубже и с наслаждением закрывает глаза. Такого с ним ещё никто не делал…
— Так хорошо? — Гарри играет кончиком языка со сфинктером, иногда целуя, облизывая и проталкивая кончик внутрь.
— Д…да, — Хоран прогибается в спине и пытается глубже насадиться на горячий и проворный язычок. — Но я хочу большего.
— Найл, я неуверен, — Стайлс отстраняется и садится. Блондин тут же поворачивается к нему, подползает и садится на его колени. — В этом плане… я девственник. — Гарри краснеет и смотрит в сторону. Он боится встретиться взглядом с голубоглазым, который сейчас, скорей всего, смеётся над ним.
— Я подозревал, — мурлычет Хоран брюнету на ушко. — Тебе понравится.
— Тебе будет больно, — Стайлс испуганно смотрит на Найла, который расстегивает его джинсы.
— Я растянут, малыш, — блондин целует своего парня. — Пожалуйста, мне так нравится быть заполненным, — голубые глаза стыдливо прикрываются, но Хоран не прекращает свои действия. Уже через пару секунд он держит в руке полувозбуждённый орган и ласкает его.
Гарри ничего не может поделать, ведь, он хочет. Он хочет Найла.
Но он не хочет делать ему больно.
— Я люблю тебя, — шепчет Стайлс и целует блондина, который уже начал насаживаться на его член.
— Так хорошо, — стонет Найл, когда его ягодицы соприкасаются с бёдрами Гарри, а член давит прямо на его простату. Он целует парня, обхватив его лицо руками, и начинает медленно двигаться, постепенно наращивая темп.
Брюнет часто дышит и охает, когда Хоран принимает его на всю длину. Он зажмуривает глаза от невероятного удовольствия, когда горячие стенки обхватывают его орган, заставляя чувствовать сладкую и дурманящую лёгкую боль от узости.
Найл цепляется руками за воротник рубашки Гарри и прижимает его к себе, как можно сильнее. Он падает назад на спину и тянет на себя Стайлса, который послушно нависает над ним.
Брюнет начинает двигать бёдрами и покрывает лицо голубоглазого лёгкими поцелуями.
Хоран вонзает свои ногти в плечи Гарри и хрипит от наслаждения при каждом сильном толчке.
Стайлс не замечает, как начинает двигаться резко и грубо, но, когда он это осознает, замечает, что это нравится Найлу
— Я уже… — Хоран не успевает договорить. Он открывает рот в немом крике и кончает, сжимаясь вокруг члена Гарри.
Брюнет делает пару быстрых толчков и изливается, под болезненные постанывания Хорана, который слишком чувствителен после оргазма.
Голубоглазый чувствует, как его заполняет тёплая жидкость и нежно целует Стайлса.
— Это было невероятно, — всхлипывает Найл, когда Стайлс выскользает из него.
Гарри натягивает на себя боксеры и штаны. Он идёт в ванную, откуда выходит с мокрым полотенцем.
Стайлс тщательно вытирает вздрагивающий животик блондина, его бёдра, ягодицы, покрывая эти участки тела лёгкими поцелуями.
— Ты не хочешь продолжения? Я могу…
— Нам завтра на работу, Ни, — Гарри целует парня и уносит полотенце.
Найл чувствует, как по его телу разливается тепло от «Ни» и улыбается, когда Стайлс возвращается обратно.
Брюнет раздевается, выключает свет и ложится рядом с Хораном, который недовольно надувает губки.
— Ты чего?
— Я голый! Абсолютно! — фыркает голубоглазый и хихикает, когда его целуют в нос.
Гарри снимает с себя боксеры и кидает их на пол. Он укрывает себя и своего парня мягким одеялом и улыбается, когда его обнимают.
— Люблю тебя, — шепчет ему в лопатки Найл.
Стайлс разворачивается и целует парня со всей любовью, которую он к нему испытывает.
Именно сейчас Гарри понимает ради чего ему стоит жить.
Здесь и сейчас. Ради любви. Ради настоящей любви.
***
Прошло семь лет.
— Пап! Пап! Пап! А как ты познакомился с папой? — самая младшая из трёх детей садится к Гарри на коленки и ждёт ответа. Ей всего четыре года, но она самая любопытная из всех.
— Он учил меня жить, — улыбается Стайлс и смотрит на Хорана, который сидел недалеко от него.
— А ты не умел? — спрашивает мальчик постарше и отбрасывает в сторону машинки. Он подходит к зеленоглазому и смотрит ему в глаза.
— Не умел, — Гарри щекочет детей и те заливисто смеются.
— И научил? — самый старший из всех поднимает взгляд от телефона и смотрит на своих опекунов, которые взяли его к себе четыре года назад, хотя, мальчик был уверен, что его уже никто не возьмёт к себе.
— Да, Эд, научил, — Стайлс подмигивает шестнадцатилетнему парню и чувствует родные губы на щеке, а потом и на своих губах.
— Фуу, — маленькие дети спрыгивают с коленок отца и убегают в другую комнату, громко хохоча.
— Не буду вам мешать, — парень встаёт, улыбается и уходит к своим сводным брату и сестре, чтобы занять их чем-нибудь для того, чтобы оставить родителей наедине.
