— Здесь тоже достаточно нажать кнопку, — на лице Ксавьера появляется знакомая злость. Надеюсь, она адресована не мне. Но Ксавьер как раз таки указывает на висящий у меня на поясе жезл.
Веду плечом, пытаясь избавиться от неприятного осадка после его слов.
— Хочешь — тебе отдам? — неожиданно для самого себя спрашиваю я.
Ксавьер в недоумении смотрит на меня. Потом на ошейник. И снова на меня.
— Есть закон, — мягко, как ребёнку, объясняет мне он, — жезл должен быть у тебя.
— Ага, а есть закон, чтобы ты так смотрел на меня?
— Простите, — Ксавьер отводит взгляд.
Стискиваю зубы. Вспоминаю слова ребят о том, что нужно наказывать даже за взгляд. Может, и не жезлом, но получается, я его сейчас наказал. Дал понять, что так с хозяином себя вести нельзя.
Откладываю планшет и ловлю в ладони свободную руку Ксавьера.
— Я не это имел в виду, — тоже мягко, как могу, говорю ему. Ксавьер не реагирует, и я закусываю губу. Опускаю голову и зажмуриваюсь. — Я хочу, чтобы ты на меня смотрел.
Ксавьер молчит, и я понятия не имею, произвели мои слова хоть какой-то эффект или нет.
Приходится выпустить его руку и вернуться к тому, чем занимался до того, как начал этот разговор.
Снова запускаю запись. Брови ползут наверх, когда я вижу знакомый силуэт в открывшемся проёме двери.
— Парисс… — произношу растерянно.
Ксавьер оборачивается ко мне, но я только качаю головой и продолжаю слушать и смотреть.
— Где он? — Парисс обращается к рабыне, которая при виде его соскочила со своей койки и упала на колени, а пальцем тычет в самую камеру.
— Его господин забрал. Возьмите меня, господин…
Парисс отворачивается недовольно.
— Не люблю, — говорит нехотя он.
— Беатрис вам понравилась, господин.
Парисс одаривает её презрительным взглядом.
— Что ты понимаешь, девка?
— Ничего, господин.
Парисс, явно разозленный своей неудачей, решительно выходит за дверь.
Другой мальчик-раб подскакивает к девушке и трясёт за плечо.
— Ты зачем напомнила ему? Захотела проехаться на остров Глории? Ну давай, дело твое, вот только других за собой тянуть не надо!
— Сорвалось!
— Да уж прям! — слышится другой женский голос из темноты.
— Доиграешься, Рахиль! — тоже из темноты.
Та, кого, по-видимому, зовут Рахиль, фыркает и поднимается с колен.
— Может, и доиграюсь, — резко отвечает она темноте, — да хоть не проторчу до конца дней на кухне, как ты!
Спор стремительно уходит с конструктивной волны, так что я с трудом досматриваю до конца и выключаю запись, когда чувствую, что экипаж начинает тормозить.
«Значит, провинившихся рабов отправляют на остров Глории, — бьётся в голове. — А Эллис вряд ли смирилась со своей участью и, скорее всего, навлекла на себя гнев господ. Вдруг она тоже там?»
Хм, это уже действительно зацепка, надо будет проверить, что это за остров.
========== Глава 2 ==========
Марк
Вернувшись домой, падаю на диван и первым делом включаю кондиционер. Ну и жара… От духоты голова работает с трудом. Сижу несколько минут, закрыв глаза, а когда открываю — с удивлением вижу поднос с холодным десертом перед собой. У них тут очень хорошие десерты из всего, что только можно придумать. И я держу в холодильнике десяток брикетов, чтобы всегда были под рукой. Но десерт, который стоит передо мной, выложен в креманку и украшен свежей ягодкой клубники.
Не сдержав улыбки, поднимаю взгляд и смотрю на Ксавьера.
— А себе?
Кажется, Ксавьера заставляет растеряться этот вопрос. Но уже через мгновение он улыбается и садится на пол около дивана, прислоняясь к нему спиной.
— Вы уже простили меня?
У меня брови медленно ползут вверх. Ещё бы я знал, о чём он…
— Вам не понравилось, как я на вас посмотрел, — поясняет Ксавьер.
— Я не злился, — устало говорю я и переворачиваюсь на диване так, чтобы быть поближе к нему — на животе. Тянусь к десерту через плечо Ксавьера, беру в руки и кладу первую ложку в рот. — Ты иногда на самом деле доводишь меня, но в основном когда начинаешь строить из себя «правильного раба».
Ксавьер молчит. Я зачерпываю ещё из креманки и подношу ложку к его губам, но Ксавьер делает вид, что не замечает, и поворачивает голову ко мне.
— Я не знаю, какого поведения вы хотите, — серьёзно говорит он. — Вам когда-нибудь приходилось действовать, не зная правил игры?
Из горла вырывается истерический смешок.
— Почти каждый день, — признаюсь я.
