Фантазм (СИ) - Абзалова Виктория Николаевна

- Ты ошибаешься! Вы для меня семья.

- Да по какому праву! - эдакое признание молодого человека разозлило ее еще больше. - Кто ты есть!

Трудно говорить с тем, кому, похоже, просто важно оставить за собой главное слово.

- Никто пока, - согласился Айсен, - Вот видишь, это тебе важны титулы!

- Вовсе нет! - обиженная Фиона притопнула ножкой, но с боевого настроя уже сбилась.

- Фей, как бы хорошо не относились ко мне твои родители, я тебе не соперник. Если бы не они, меня скорее всего на свете бы уже не было… Тебе нечему завидовать!

Девушка молчала: она понимала, что неправа, что давно и за многое стоит извиниться, но делать этого не умела - она и не должна извиняться, она же барышня…

- Тогда почему ты уходишь? - увернулась Фей от более неприятной темы.

- Есть причина, почему я не могу оставаться здесь сейчас, - Айсен отвел взгляд.

- И причина эта появилась буквально сегодня! - съязвила она.

Фиона, конечно, была непоследовательной, вздорной, дерзкой, упрямой, но отнюдь не глупой. Едва уловимого знака, почти не ощутимой тени в глазах оказалось достаточно, чтобы она поняла, что попала в точку.

- Это из-за дяди? - она удивилась, а потом догадалась. - Он был твоим хозяином!

- Да, - отрицать что-либо было бессмысленно.

Нахмуренная девушка долго мялась, ощущая какое-то неловкое чувство, очень похожее на то, которое возникло у нее на пляже.

- Это… это он тебя так… бил? - наконец Фей подняла на стоявшего перед ней юношу круглые испуганные глаза.

Айсен вначале не понял о чем она, а когда понял, улыбнулся: просить прощения у него Фиона не станет, - да и не нужно ему это, - но ссора определенно осталась в прошлом.

- Нет, - он покачал головой, - он меня лечил.

- Но ты уходишь из-за него, - утвердительно сказала Фей, дернула плечом. - Ладно! Мы же не навсегда прощаемся, и ты будешь заходить к нам.

Она тряхнула косами, великодушно известив:

- Я на тебя не обижаюсь.

Айсен рассмеялся, и расстались молодые люди на вполне дружеской ноте.

Фиона сама не знала рада ли она тому, что Айсен будет жить в другом месте, а значит, видеть его она будет реже. Ее отец достаточно богат, чтобы она была не обязана выходить замуж за состояние. Она вообще не хотела выходить замуж: брак подразумевал множество обязанностей, а то самое, стыдное, слаще чего, говорят, в жизни нет, влекло за собой рождение детей. Этого Фей почему-то боялась до ужаса, да и нянчиться с младенцами - терпеть не могла. Просто… просто нравился ей Айсен и все тут! Только препятствия между ними были не в пример всяческим балладам.

После того, что выяснилось о юноше, она тем более не могла понять, что именно чувствует к нему: привязанность, симпатия смешивались то с брезгливой жалостью, то с негодованием на него же. Фей исподтишка поглядывала на своего обретенного дядюшку, оказавшегося интересным мужчиной в расцвете сил, далеким от образа горгульи в окружении реторт, и гадала - неужели он и Айсен…

Кошмар какой!!! Понятно, почему Айсен ушел. А может это его отец отослал, вон до чего сердитый…

- Где Айсен? - не выдержал не менее мрачный «дядюшка».

- Вопрос уже становится застольной традицией! - темперамент Фионы и тут не дал смолчать.

Как ни странно никто из родителей ее не одернул, а брат и вовсе послал понимающий взгляд. Фей вытаращилась на него, едва не разинув рот. Алан многозначительно дернул губами и уткнулся в тарелку. Девушка закашлялась, поперхнувшись глотком обычной воды, и впервые почла за благо последовать его примеру.

- Переехал, - ровно сообщил Филипп, успешно делая вид, что его интересует исключительно еда, а не направленный на него раздраженный взгляд Тристана.

Звякнула вилка. Пауза.

- Куда? - голос звучит как-то немного глухо.

- Не вижу причин, по которым это должно тебя волновать, - сказал, как отрезал.

- Вот как?! - у Фейрана глаза заискрили пуще фейерверка.

- Когда я ем, я глух и нем! - в свою очередь припечатала Мадлена, прекращая неуместное выяснение отношений.

А уже по окончании очередной совместной трапезы, остановив его в коридоре, добила деверя окончательно:

- Видит Бог, я сама упрекала мужа, что он поступил с братом недостойно. Всегда говорила, что этот дом и твой тоже, и мы будем счастливы тебя принять. Но если это подразумевает, что из него уйдет Айсен - было бы лучше, чтобы ты навсегда остался в Фессе!!

- Что это все значит? - Фейран буквально влетел вслед за братом, и дверь за его спиной оглушительно хлопнула.

- Вот что! - Филипп развернулся и просто швырнул по столу в его сторону обломки ошейника.

Некоторое время Фейран смотрел на ошейник, как будто пытался понять, что он означает и что требуется от него.

- Ты дал ему свободу? - наконец спросил он.

- Я дал бы ему свободу еще два года назад!! - рявкнул взбешенный Кер.

Фейран в невольном изумлении поднял на него взгляд, оторвавшись от двух кусков металла: он никогда не помнил брата в таком гневе.

- Я предлагал ему свободу едва привел из твоего дома. Я предлагал ему свободу как только Айсен пришел в себя после нового столкновения с Фонтейном, но он отказался. Он отказался даже после того, как над ним поглумилась орава сопливых мерзавцев, которые почему-то считаются друзьями моей дочери. Он не снял его перед Ее Светлостью и двором! Потому что мечтал, что это сделаешь ты!!

По мере того, как он говорил, Фейран все больше бледнел.

- Ничего, я даже рад, что так вышло! - усмехнулся Филипп. - Айсен сильный мальчик, он справится с разочарованием. Зато теперь знает, что любовь без уважения убога, и никогда не окажется на положении раба независимо от того есть на нем ошейник или нет! Не этого ли ты хотел?

Фейран не ответил, бездумно вертя в руках половинки пресловутого ошейника. В голове стучала одна мысль: любовь без уважения… Можно ли любить того, кого не уважаешь? И можно ли любить того, кого оказывается, совсем не знаешь…

- Значит, он ушел сам?…

- Сам! - жестко подтвердил Кер. - Ради Бога, скажи, что еще ты ему сделал?

- Да ничего! - бросил Фейран, раздраженный обвиняющим тоном брата. - Мы даже не поговорили толком, и я попросил придти…

Голос его постепенно гас, пока не сделался совсем беззвучным, а лицо не покинули последние краски: попросил?! Теперь это так называется? Что было от просьбы в его словах, и КАК мог понять их юноша, что вообще сбежал из дома!

Он сжал кулак с такой силой, что на ладони остался глубокий отпечаток от врезавшегося в нее ошейника. Сам же презирал мальчишку за то, что Айсен бросается на каждый его жест…

- За что боролся, на то и напоролся! - не скрывая удовлетворения, сообщил Филипп, правильно прочитав его мысли. - Объясни мне! Я - не понимаю! Чего тебе было надо? Ведь получается, именно как раб тебя Айсен полностью устраивал! Когда ходил за тобой по пятам, заглядывал в рот, ловя каждое слово, млея от счастья, что ты его по имени назвал и разрешил поцеловать руку… Чего тебе не хватало? Трахал бы сейчас своего котенка в свое удовольствие, а он бы тебе благодарными слезами ноги умывал!

Он жестом пресек попытки Фейрана вставить хоть слово. Тот и не настаивал особо - от отвращения мутило: тогда было тошно, а со стороны, оказывается, это выглядит еще хуже…

- Извини, дорогой брат! Ты бы прежде сам определился, чего ты хочешь! Не тратил бы нервы всем остальным и не мучил бы попусту мальчишку, виноватого только в том, что он имел несчастье в тебя влюбиться!! Я, кстати, так и не понимаю почему. Почему именно ты?! Что в тебе такого особенного? Вот уж верно, любовь зла!

- Спасибо! - в мужчине снова проснулся инстинкт самозащиты. - А ты уверен, что он так уж меня любит?

Безусловно, Айсена он желал - до безумия, умопомрачение, с которым он уже смирился. Но любовь?!

- Пожалуйста! - Филипп опять стремительно утрачивал выдержку. - Ты можешь хотя бы попытаться увидеть кого-то, кроме тебя? Можешь понять, что эти два года Айсен жил мыслью о том, что встретится с тобой!! Менялся, ломал себя - чтобы стать достойным! Кого?!! Самодовольного самовлюбленного болвана, который не видит ничего, кроме себя!