Бедный мальчик, должно быть, кутался сейчас в свой пышный шарф и тёр друг о дружку заледеневшие руки.
Рей зевнул. Он любил снег, но только если тот падал за окном, а поскольку ему всё равно пришлось улететь из Швейцарии, чтобы проверить, как идут дела в Греции, то он решил уже не возвращаться назад. Денёк выдался тёплый, и он поручил Юстасу — одному из доверенных ребят — подогнать яхту ближе к Криту, и, вместо того, чтобы сесть на самолёт и отправиться домой, остался здесь и устроил себе выходной.
Взвизгнули тормоза, и краем глаза Рей отметил появившийся на берегу силуэт — синий спорткар с носом, загнутым к низу, как клюв.
Секунду он сдерживался, не желая выдавать любопытства, а потом чуть повернул голову и приподнял очки, разглядывая сверкающее на солнце крыло Порше Панамера, очевидно, только что покинувшего завод.
Майкл уже шёл к нему, в руках его раскачивался черный чемоданчик, но Рей всё же не преминул поинтересоваться:
— Дай угадаю, моя доля тоже ушла на это дерьмо? Когда ты поймёшь, что германцы для мудаков?
— Завидуй молча, — Майкл перепрыгнул с берега на борт и бросил чемоданчик на палубу около его головы, — я еле тебя нашёл.
— Скажи спасибо, что я не успел покинуть порт, — Рей демонстративно посмотрел на часы, — ты опоздал на полчаса, и мне уже стало надоедать ждать.
Майкл не ответил. Он возвышался над Реем, заслоняя солнце, и разглядывал его с ног до головы — а тут было на что посмотреть.
Рей лежал, широко расставив ноги, явно не стесняясь того, что на него смотрят. Плоский живот мерно вздымался, половину лица закрывали солнечные очки, а руки были запрокинуты далеко за голову.
Не отрывая от него взгляда, Майкл потянул за полы рубашки-поло, через голову стаскивая её с себя, и бросил на чемодан.
Будто нарочно Рей опустил одну руку на живот и погладил себя — так что Майкл с трудом справился с желанием перевернуть его на живот и крепко отодрать.
К сожалению, в этом плане добраться до Рея ему не удавалось уже давно. Лет десять назад, когда они только познакомились в тенётах Оксбриджа Рей иногда ещё мог подставить ему зад — но в последние годы избаловался настолько, что соглашался только брать.
Рей был редким зверем — среди знакомых Майкла он единственный исповедовал чистый и непорочный гомосексуализм, как будто бы там, где у нормальных мужиков член включается на баб, у него стоял какой-то блок.
Зато на своей половине планеты он не стеснялся ничего и имел удивительное чутьё на мальчиков, которые хотели подставить ему зад.
Майкл сбросил джинсы и, пристроившись рядом с ним на носу яхты, закурил.
Рей дал ему затянуться один раз, чтобы тут же отобрать сигарету и тоже сделать затяг.
— Куда поплывём? — спросил он.
— На острове ты уже был?
— Да.
— Никого не присмотрел?
Рей покачал головой.
Майкл поднял бровь.
— Что это с тобой?
— Просто устал. Хочу чего-нибудь… ещё.
Майкл хмыкнул и потянулся к нему, чтобы попытаться накрыть собой, но Рей молниеносно, как хищный зверь, выскользнул из его рук и, оказавшись на ногах в полный рост, потянулся, так что тугие, как стальные жгуты, мышцы перекатились под кожей. С того места, откуда смотрел на него Майкл, Рей походил на дикую пантеру, которая уже поджала ягодицы и приготовилась к прыжку.
Секунду Майкл смотрел на него так, раздумывая, не стоит ли встать следом за ним, а затем в стороне пискнул телефон — и Рей тут же потянулся к нему.
— О, нет… — простонал Майкл, — Рей, кончай, твой мышонок мне уже надоел.
— А мне нет.
— Ты ещё не устал с ним играть?
Рей проигнорировал вопрос и настрочил что-то в ответ на сообщение, которое только что пришло.
Майкл вскочил и попытался отобрать у него телефон, но пока они боролись, тот выскользнул у обоих из рук и полетел за борт.
Мгновение оба смотрели, как аппарат делает кульбит — а затем Рей оттолкнул Майкла от себя — так, что тот полетел в воду, громко хохоча.
— Урод, — констатировал Рей и рыбкой спикировал следом — туда, где только что ушёл под воду телефон.
Ответ от Рея пришёл уже глубокой ночью, когда Конрад не только вернулся домой, но и, отложив телефон в сторону, намеревался уснуть.
Тихое пилик заставило его мгновенно проснуться, и, схватив мобильный, он принялся читать.
«Извини, неполадки со связью. Это долгая история — мой отец жил там, но сам я уехал уже давно».
Конраду стало грустно от этих слов, и не только потому, что у него тоже были проблемы с отцом.
«Ты всё-таки намного старше меня…» — написал он.
Ответом была тишина. Наконец, когда он уже отправил новое сообщение: «Наверное, тебе смешно читать всё, что я пишу», — пришёл ответ:
«Я бы так не сказал».
Три мучительно долгих секунд длилась тишина.
«Мне нет тридцати».
Конрад испустил облегчённый вздох.
