Раненое сердце (СИ) - "полевка"

Ради метнулся в ванную и принес длинный махровый халат. Альби вцепился в него двумя руками и стал судорожно одеваться. Ради, поняв, что смущает омегу, хмыкнул и развернулся спиной. Альби дрожащими руками стал одеваться и, откинув одеяло, попытался сползти с кровати.

- Ради! Глупый мальчишка! – в комнату ворвался Рафик и, бросившись к Альби, стал помогать ему подняться на ноги, – я же говорил тебе: омеги после течки с альфой слабы, как дети после болезни! Их надо холить и лелеять! Простите его, господин! – Рафик приобнял его за талию и помог подняться, – вот так, потихоньку ножками разойдемся, а когда кашку покушаете, то сразу полегчает. Куда идем? В ванную или в столовую? Приказали бы, вам этот негодный Ради поесть сюда бы принес…

- Я хочу переодеться и осмотреться, – Альби уверенно стоял на ногах и сдаваться не собирался, – я сильнее, чем кажусь.

- Конечно, конечно, – засуетился Рафик, – конечно, любимый омега Наследника сильный и храбрый. Наш любимый и уважаемый Тигр другого бы и не выбрал. Никто не будет сомневаться в твоей храбрости после того, как ты летел спасать своего альфу через снежную бурю! Мы все очень гордимся твоим мужественным поступком и готовы целовать твои ноги за то, что ты спас нашего Наследника.

- Но… – Альби растерялся от подобного, – это ведь Энди…

- Энди мы тоже благодарны за то, что он снял с твоих плеч бремя славы, – Рафик усмехнулся испуганному омеге, как маленькому ребенку, – но люди Сабаха знают правду. И, кроме того, мы восхищаемся твоей скромностью. Ты настоящий омега Наследника – сильный, храбрый и скромный, как и положено благочестивому и истинно верующему человеку, ведь сказано в Коране: «Тот, в чьем сердце есть хотя бы пылинка высокомерия, не войдет в Рай».

Так под цитаты из Корана Рафик довел омегу до следующих дверей. Ради распахнул дверь, и вся процессия со скоростью черепахи доползла до полуторной кровати в простой белой комнате. Кроме кровати там были громадный шкаф и письменный стол со стулом. На книжной полке лежали учебники. На окне стояла вазочка с мелкими розочками, на столе лежали две бархатные коробочки. Рафик, перехватив удивленный взгляд, открыл их по очереди. В одной была диадема-обруч с бриллиантами, а во второй было что-то непонятное, состоящее из цепочек и звезд.*

- Это браслеты на руки, – Рафик помог надеть странную конструкцию, у которой из браслета к среднему пальцу спускались цепочки с россыпью звезд и бриллиантиков, – это родители Рана прислали тебе подарок в знак благодарности за то, что ты дважды спас жизнь их сына. И, кроме того, эти украшения будут хорошо смотреться с подарком Тиграна…

Рафик с умилением смотрел на Альби, сложив ручки на животе и довольно поблескивая глазами.

- Какой подарок? – растерялся омега.

- Ради! – взвизгнул Рафик, – ты должен был показать подарок господина, как только биби-хатун откроет глаза!

Рафик отвесил внуку затрещину прежде, чем тот сорвался с места и с топотом убежал в другую комнату. Возвращался он степенно, неся на вытянутых руках большую коробку, обтянутую красным бархатом. Когда Рафик «со значением» открыл крышку, то Альби зажмурился от блеска драгоценностей. Там было что-то громадное, блестящее и, по всей видимости, запредельно дорогое.

- Это рубины? – уточнил Альби и, заметив кивок Рафика, закусил губу и отвел глаза, – это не мне… Это, наверное, Ран купил для Лекси… куда мне рубины? Я ведь не был девственником. Когда Ран встретил меня на мосту, я потерял ребенка, и он это знает.

- Ты не прав! – возмутился Рафик и надулся, как хомячок, переевший пшеницы, – ты не прав дважды! Нет, ты трижды не прав. Для начала, этот гарнитур привезли совсем недавно, и привезли для тебя. Во-вторых, Ран, когда ехал сюда, у него был только брачный браслет и никаких рубинов! Да простит меня Аллах за то, что я говорю про омегу плохие слова, но Лекси не был невинным даже на дебюте Рана. Уважаемый селафь Айдан-хатун, да продлит Аллах его годы, совершенно точно это определил, и еще тогда сказал всем, что Лекси не достоин его правнука. Лекси даже в то время не заслуживал рубинов! И третье, в чем ты не прав, – Рафик тяжело вздохнул и поставил коробку с рубиновым гарнитуром на кровать перед Альби. – Я долгое время был слугой в гареме и видел омег в разное время их жизни. Я видел омег в течке после того, как они познали альфу, – Рафик опять вздохнул и покачал головой, – я не скажу, что я видел. Хороший слуга унесет это знание в могилу, НО! – Рафик наставительно поднял вверх палец, – ни один из них не спал, как дитя, наевшееся сладкого. Я видел, как мучились омеги, не имея возможности быть с альфой, и видел беззаботного тебя. Ты был, как биби в питомнике, который в своей невинности вдруг потек. Забудь, что было раньше с тобой. Непонятно, как ты забеременел, но я знаю точно, альфы раньше ты не знал, а иначе ты вел бы себя иначе во время течки.

Рафик с улыбкой посмотрел на растерянного Альби, который слушал его, приоткрыв рот, и вдруг неожиданно даже для себя подмигнул растерянному омеге.

- И вообще, не спорь с альфой! Если он утверждает, что ты был невинен, молчи и кивай. Альфе виднее!

Альби опустил глаза и покраснел от неожиданности. Слышать речь Рафика было невероятно приятно. Если в первый момент он посчитал, что получает незаслуженный подарок, который предназначался другому, то услышав, что Ран думал о нем, когда заказывал украшения… Это было не просто приятно, это было, как лечебный бальзам на старую рану. Так неожиданно и от этого вдвойне приятнее…

- Ты сейчас сам красный, как рубинчик! – всплеснул руками Рафик. – Дитя, привыкай к тому, что тебя любят и будут баловать. И, Аллах мне свидетель, я не могу представить более достойного омегу в пару нашему отважному и справедливому Тиграну.

В футляре лежали ожерелье, серьги, два браслета и перстень. Рубины и бриллианты. Наверное, надо было радоваться, но его не покидало ощущение, что он берет чужое. Альби осторожно достал перстень* и полюбовался красивыми камнями. Перстень был тяжелым и выглядел очень помпезно, как раз под стать остальным украшениям.

- Желаете примерить? – вылез вперед Ради.

- Но не на голое же тело! – возмутился Рафик, – переоденетесь или пойдете обратно в кроватку?

- Оденусь, но только я сам! – Альби вцепился в ворот банного халата.

- Ради! – Рафик отвесил тумак внуку, – бездельник! Что ты такого сделал, что молодой господин тебя стесняется? Марш из комнаты, я с тобой позже разберусь!

- Не наказывайте Ради! – испугался Том, приютская память оказалась сильнее свежих переживаний. – Это я, я виноват, а он ничего плохого не сделал… Я просто стесняюсь. Я привык все делать сам. Не наказывайте Ради.

Рафик услышал испуг в голосе, но не понял причины и растерялся. В его привычном мире омеги никогда не заступались за слуг, и уж тем более, не сознавались в собственной вине. Что бы ни случилось, виноваты всегда были слуги, в крайнем случае, омега молчал, мог позже отблагодарить слугу, дав пару золотых или нелюбимое колечко… Но только вот причина испуга была Рафику непонятна. Ну, пригрозил он внуку и что с того?… Подумаешь…

- Не бойся, – шепнул Рафик и бережно погладил омегу по плечу, – что бы ни случилось, ты не виноват. Ты – омега наследника, а значит, ты всегда прав и все твои желания первостепенны. Чего бы ты ни захотел, тебе надо только сказать, и мы сделаем все, что будет в наших силах, а если у нас не получится исполнить твое желание, то мы сообщим Господину, и он сделает невозможное, лишь бы ты был счастлив. Если тебя что-либо смущает или тебе не нравится, только скажи – мы живем, чтобы сделать твою жизнь приятной.

А вот теперь Тому – приютскому мышонку, стало совсем не по себе. Вся ситуация становится нереальной и абсурдной… Он привык быть маленьким и неприметным, доедать остатки, прятаться по углам в надежде выжить, работать сутки напролет, мыть посуду до пузырей на коже, до слезших от едкой химии ногтей… Ради Рана он был согласен на все – броситься на нож, прыгнуть со скалы, но стать эпицентром чужой жизни… это было для него, пожалуй, слишком…