Штормовая волна (ЛП) - Грэхем (Грэм) Уинстон

Тогда он тут же вскочил и пересел к нему.

— Доктор Бенна, можно к вам присоединиться?

— Разумеется, сэр. Я к вашим услугам.

Бенна был человеком сорока двух лет, главным доктором города, авторитетным, крупным и хорошо одетым. Многие простые люди вздрогнули бы, завидев этих двоих вместе, поскольку именно им вручали тело и душу. В целом Бенну боялись больше, поскольку его приговор приводился в исполнение немедленно. Адское пламя было отдаленной перспективой.

Бенна тоже пил портер, и несколько минут они болтали о пустяках. Ни один из них не привык понижать голос, а за другим столом в пределах слышимости сидели два торговца зерном. Бенна поносил городских аптекарей, которые без какой-либо квалификации, не считая вывески над их лавками, считали возможным прописывать лекарства.

— Вы только посмотрите на это, — сказал он, протягивая через стол газету. — Вот так они себя рекламируют, сэр. «Сердечные капли и укрепляющее средство доктора Раймера», «Овощная вода доктора Робертса от гнойных ран. От всех гнилостных инфекций, лепры и прыщей», «Особая микстура доктора Смита от мужской слабости. Продается в оловянных флаконах по размеру». К чему мы придем, мистер Уитворт, если городские доктора вынуждены терпеть подобных шарлатанов и шутов от медицины?

— В самом деле, — ответил Оззи, с безразличием листая газету. — В самом деле.

Торговцы зерном собрались уходить.

— Это была бы хорошая тема для проповеди, — сказал доктор Бенна, расплескав портер на коричневый бархатный фрак. — Их нужно обличить в церкви, причем не смягчая выражений. Это уже возмутительно.

— В самом деле, — повторил мистер Уитворт. — Думаю, я могу кое-что сделать. Не на Троицу, это будет не к месту, а через пару недель.

— Был бы весьма вам признателен, сэр, как и многие простые люди, по большей части. Они ведь так легковерны, и мало кто может отличить опытного доктора, многие годы изучавшего человеческие недуги, от невежественного шарлатана, продающего бутылку окрашенной воды под видом эликсира жизни.

— Кстати, — сказал Оззи, когда торговцы зерном ушли, а их место так никто и не занял, — так уж случилось, что мне тоже понадобился ваш совет. По другому делу, по тому делу, которое я уже обсуждал с вами когда-то, но вы так и не ответили утвердительно.

Доктор хмыкнул над позолоченным набалдашником трости. Мистер Уитворт почти не дал ему закончить предложение, а доктор Бенна не привык, чтобы его перебивали, и не торопился менять тему.

— И в чем дело?

— В моей жене, — ответил Оззи.

В главном зале болтали посетители, но эта комната находилась в глубине. Свет через заляпанное и неровное оконное стекло придавал такую обманчивую окраску столу, скамье и стулу, рукам, одежде и лицам, что собеседники на мгновение замолчали с непроницаемым видом.

— Она снова нездорова?

— Думаю, с ее телом всё в порядке, доктор Бенна, но другое дело душа. Я отметил изменения в ее поведении.

— Какие, сэр? В чем именно?

— Временами она погружается в глубокую меланхолию и ни с кем не разговаривает, даже с детьми. Потом вдруг возникает такой прилив возбуждения, и я с ужасом думаю, что она натворит. Я отметил снижение ее интеллекта.

— Вот как? Я посещал ее не далее как месяц назад. Вскоре я снова зайду.

Оззи сделал большой глоток портера.

— Вы знаете, с какими проблемами я столкнулся, как ответственный служитель церкви. Я говорю с вами как христианин. Такое положение не может больше продолжаться.

Он промокнул губы льняным носовым платком.

— Я знаю, мистер Уитворт. Но вы должны принять то, что я вам тогда сказал. Даже предположим, вам удастся поместить миссис Уитворт в сумасшедший дом, но ведь лечение там практически никакое. Часто больных держат в цепях. Если они отказываются от еды, их кормят насильно, и иногда они от этого давятся и умирают. Не думаю, что ваша жена там долго протянет.

Оззи мгновение обдумывал эту приятную мысль.

— Всегда считалось, и это общеизвестно, что душевные заболевания — это проявление греха. Ни один добропорядочный человек такому не подвержен. Вспомните, как Христос изгонял злых духов.

Доктор Бенна кашлянул.

— Но есть ведь разные степени проявления этих заболеваний, вряд ли кто-нибудь предположит, что миссис Уитворт одержима злым духом.

— Я не знаю, что еще это может быть. Не знаю. После Рождества я обдумывал новое лечение. Компромиссное лечение. В Корнуолле есть парочка частных домов для умалишенных, куда помещают наименее одержимых. Я связался с тем, что в Сент-Неоте. Для подобного лечения не нужно разрешения суда, миссис Уитворт можно поместить туда частным образом и со всеми удобствами. За ней будут присматривать и кормить компетентные люди. Она будет избавлена от тягостей дел в приходе. Там ей окажут полный медицинский уход, в котором она явно нуждается.

Бенна взглянул на собеседника.

— Я бы не сказал, что эти заведения предлагают... хм... именно то, о чем вы упомянули. И недешево вам обойдутся, разумеется.

Оззи кивнул.

— Придется с этим смириться.

— И в каком-то смысле это лишит вас помощницы, мистер Уитворт. Хотя я вполне понимаю проблемы, с которыми вы сталкиваетесь...

— И большие проблемы. Я ведь мужчина, с естественными мужскими потребностями. Ни одна добропорядочная супруга не лишит мужа того, чего лишили меня. Вам больше чем кому-либо известно, как пагубно это сказывается на мужском здоровье и благополучии.

— Возможно...

— Никаких «возможно», доктор Бенна. Это самая большая опасность для мужского равновесия в физическом и умственном плане.

— С этим можно поспорить. Я только хотел сказать, что, насколько я знаю, миссис Уитворт вполне справляется с домашними обязанностями. К тому же, если вы ее отошлете, вы не сможете снова жениться.

— Разумеется нет. Узы брака священны и нерасторжимы. Нет, нет... Мне придется нанять экономку.

Они переглянулись, и Бенна склонился над кружкой.

— Экономку...

— Да. А что такого? В конце концов, насколько я знаю, у вас есть экономка, доктор Бенна.

Доктор поставил кружку. Он гадал, где мистер Уитворт услышал о его личной жизни. Уж конечно, в маленьком городке невозможно ничего держать в секрете.

— Что ж, у меня она есть.

Двое пьяных, поддерживая друг друга, пытались проникнуть через дверь, но не смогли. После нескольких шагов и препирательств они ушли, их явно не воодушевило присутствие за одним из столов священника.

Бенна пожал плечами.

— Что ж, любезный сэр, кто я такой, чтобы это обсуждать? Как муж миссис Уитворт, вы можете отослать ее, если пожелаете. Вряд ли кто-нибудь станет возражать. У нее же еще жива мать? Но вы обладаете правами...

— Доктор Бенна, — нахмурился Оззи, — я служитель церкви, и потому мое положение несколько деликатнее, куда деликатнее, чем у простого обывателя. Дело не в том, чтобы прийти к соглашению с ее родственниками, меня заботит не это, а лишь разрешение от епископа. А если не разрешение, то хотя бы понимание. Если я предприму этот серьезный шаг и отошлю жену, а это действительно серьезный шаг, ведь она, вполне возможно, останется там на всю жизнь, то я не хочу представлять на его рассмотрение решение, принятое единолично. Мнение доктора моей жены будет крайне ценным и важным. Его-то я и прошу.

На пару минут установилось молчание.

— Книга Иисуса, сына Сирахова, — сказал Оззи, допив свою порцию, — глава тридцать восьмая, стих первый и далее. Кажется так. Я никогда не использовал в своих проповедях неканонические тексты, но полагаю, никто не будет возражать. Так вот, там сказано: «Почитай врача честью по надобности в нем, ибо Господь создал его». Что-то в этом роде. К этому контексту весьма подходит и тема о подлинных и фальшивых врачевателях. Вам не кажется?

Доктор Бенна покрутил медную пуговицу на фраке.

— Ваша жена ведь никогда не проявляла насилия?

— Я уже говорил вам, она угрожает убить нашего сына. Разве этого недостаточно?