Обесчещенная леди - Патни Мэри Джо

Кенди весьма впечатлило, что он знаком с книгой Мэри Уолстонкрафт «В защиту прав женщин». Перемены пока не особенно ощутимы, но, быть может, уже на горизонте день, когда женщины смогут выступать в суде и давать показания в свою защиту.

До академии Анджело было совсем недалеко: в конце Бонд-стрит кучер остановил экипаж у самых дверей, чтобы пассажирам не пришлось долго идти под дождем. Стряхивая капли дождя с накидки, Кенди с любопытством оглядывалась вокруг. В главной зале академии, просторном помещении с высоким потолком, под арками на стенах были развешаны скрещенные пары холодного оружия самых разных стилей, от легких рапир до двуручных шотландских клейморов. Была здесь и пара морских кортиков, очень похожих на кортик Лукаса.

Атмосфера в академии была уютной и непринужденной, вдоль стен расставлены столики и кресла для удобства наблюдателей. Сейчас в двух противоположных концах большого зала упражнялись две пары фехтовальщиков. Приглушенный гул голосов стих на время, когда вошла Кенди со своими спутниками, но скоро возобновился. Должно быть, учеников Анджело совсем не удивило, что здесь занимаются и женщины.

К ним приблизился невысокий плотный мужчина с широкой гостеприимной улыбкой. Кенди догадалась, что это и есть Генри Анджело.

– Полковник Дюваль, всегда рад вас видеть! – воскликнул хозяин заведения, энергично пожимая Симону руку. Затем повернулся к Лукасу: – Мистер Мандевиль, или, вернее сказать, лорд Фокстон, как хорошо, что вы снова здесь! Долгонько вас не было, и даже ходили слухи, что вроде погибли вы…

– Слухи не всегда правдивы, – ответил Лукас, пожимая протянутую руку. – Хотя в моем случае они были недалеки от истины. – Он подтолкнул вперед Кенди. – Позвольте представить вам мою кузину, мисс Кенди Дуглас. Она хотела бы взять у вас несколько уроков.

Генри пристально взглянул на женщину. Слухи о скандальном разводе, без сомнения, дошли и до него, но это не помешало пожать ей руку так же сердечно, как и мужчинам.

– Если так, мисс Дуглас, вы пришли по адресу! Уже несколько дам занимаются у меня регулярно. Мы с вами обсудим это позже, а пока хочу посмотреть, как скрестят шпаги эти двое! – И он указал на ее спутников.

Кузены обменялись взглядами.

– Охотно! – ответил за обоих Симон.

Мужчины сбросили пальто и шляпы на руки лакею, и тот отнес вещи в гардеробную, где уже висела накидка Кенди.

Пока Анджело вручал бойцам короткие затупленные рапиры, Кенди сказала:

– Только, ради бога, не порежьте друг друга! Сюзанна это вам не простит.

– Ни в коем случае! – заверил ее Симон, и блеснув глазами, повернулся к Лукасу. – Что ж, кузен, посмотрим, как много ты помнишь!

– Не думаю: ведь сколько лет прошло! – с улыбкой ответил Лукас, но свою рапиру взвесил в руке, примеряясь к ее весу и балансировке, с видом опытного бойца.

Вокруг столпились зрители, образовав широкий круг, чтобы не стеснять фехтовальщиков. Лукас и Симон отсалютовали друг другу поднятыми рапирами и начали поединок – поначалу легко, почти играя, но постепенно темп ускорялся.

Кенди смотрела как завороженная: никогда прежде не ощущала она так сильно и непосредственно красоту мужских тел. В фехтовании есть своя убийственная поэзия: мощные плечи, гибкие, быстрые руки и ноги, резкие повороты и выпады, способность ни секунды не стоять на месте – все это поражало и очаровывало. Симон, по-видимому, был опытнее, но Лукас не уступал сопернику в скорости, преимущество ему давал и более высокий рост.

Как жаль, думала Кенди, что Сюзанна осталась дома и не может насладиться этим зрелищем! Было в нем что-то безмерно волнующее. Даже новичок вроде нее не мог не заметить, как эти двое понимают и предугадывают движения друг друга – и какое удовольствие получают оба от этой дружеской схватки. Они и в самом деле были как родные братья!

Дружеский поединок завершился, когда Симон, сделав выпад, коснулся тупым концом рапиры груди Лукаса над самым сердцем.

– Готово! Кузен, ты убит.

Лукас рассмеялся и отвесил поклон, признавая свое поражение:

– Я выживу и отомщу!.. Надо бы нам почаще практиковаться!

Оба, приняв от лакея полотенца, принялись вытирать потные лица, а Кенди захлопала в ладоши.

– Отлично, господа, отлично! Как приятно смотреть на двух умелых бойцов, когда знаешь, что они вовсе не собираются убивать друг друга!

– Это правда, – согласился Генри Анджело. – А вы, мисс Дуглас, не хотите взять в руки рапиру? Попробуйте пофехтовать со мной, чтобы я мог оценить ваши навыки.

– Я немного занималась в детстве, – ответила Кенди, – но настоящих навыков у меня нет.

– Вот мы и посмотрим! Пойдемте, я подберу вам подходящий клинок.

Кенди ушла вместе с Анджело, ощущая себя непривычно живой и полной сил. Пожалуй, обладать скандальной известностью не так уж и плохо!

Симон разговорился с каким-то своим знакомым офицером, а Лукас, оставшись один, решил побродить по академии. Он не был здесь уже много лет, однако на первый взгляд почти ничего не изменилось.

У одной стены стоял книжный шкаф, полный массивных трактатов о фехтовании за авторством разных представителей династии Анджело. Уже в трех поколениях эта семья была тесно связана с армией и прилагала много усилий, чтобы поднять навыки британских офицеров по части владения холодным оружием до континентальных стандартов.

Лукас уже хотел было вернуться к Симону, когда распахнулась дверь и вместе с порывом ветра и холодными каплями дождя в зал вошли сразу пятеро мужчин, похожих друг на друга, как братья. Четверо из них были крепкими, атлетического вида, как и большинство здешних посетителей, но пятый – изможденный, одетый в черное – с трудом передвигался на костылях.

Один из четверых, плотный мужчина с военной выправкой, помог увечному войти и спросил:

– Принести тебе стул, Годфри?

– Черт, Патрик, не надо! – отрезал тот.

Как видно, это был человек гордый: не желал выглядеть немощным.

Лукас присмотрелся: в нем заработал инстинкт костоправа, – мысленно прикидывая, где и как Годфри мог получить увечье, временно ли на костылях или останется калекой до конца жизни. Трудно было судить даже о его возрасте: при каждом движении лицо бедолаги искажалось от боли.

Неуклюже продвигаясь к стулу, он поднял глаза и заметил Лукаса. Лицо его перекосила судорога изумления и гнева, он потерял равновесие, пошатнулся и с грохотом рухнул на пол.

Поморщившись, Лукас бросился ему на помощь:

– Как вы?

Годфри отшатнулся и рявкнул:

– Это ты? Не прикасайся ко мне, грязный трус!

Лукас отпрянул, пораженный яростью и ненавистью на его лице. Двое спутников Годфри поспешили к нему, а пока поднимали и усаживали, один из них – по имени Патрик – спросил:

– Что случилось?

– Это он! – прорычал Годфри, ткнув в сторону Лукаса своим костылем. – Лейтенант Мандевиль! Подлец, нарушивший слово. Из-за него я теперь такой! Как смеет он осквернять своим присутствием место, где собираются джентльмены?

Патрик смерил Лукаса гневным взглядом.

– Так это и есть тот негодяй, о котором ты рассказывал? Что за наглость! Убирайтесь отсюда, мерзавец: вам нечего делать под одной крышей с моим братом!

До сих пор Лукаса избегали, порой игнорировали, но с такой открытой ненавистью он столкнулся впервые.

– Я действительно Лукас Мандевиль, – сказал он, глубоко вздохнув, – но не помню, чтобы встречал мистера Годфри или причинял ему какой-либо вред.

– Тем хуже! – рявкнул Патрик, и, выхватив из кармана пару перчаток, швырнул Лукасу в лицо.

Лукас инстинктивно отшатнулся, и перчатки пролетели мимо.

– Боже милостивый! Да в чем вы меня обвиняете?

– Ты нарушил слово и сбежал, а тем, кто остался в плену, пришлось расхлебывать последствия твоей подлости! – гневно ответил Годфри и стукнул костылем об пол. – И вот чем это для меня кончилось!

Лукас вгляделся ему в лицо. Нет, этого человека он не знает.

– Сочувствую вам, но все равно не понимаю, в чем я перед вами провинился и как могу нести ответственность за ваши страдания.