Сердце язычницы - Мэтьюз Патриция

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90

Посидев в «Лачуге углекопа» и поразмыслив за стаканом бренди, Дэвид остыл и уже сожалел о том, что в клубе вышла такая безобразная сцена. Отец постоянно твердил ему, что человек светский должен держать себя в руках при любых обстоятельствах, но, увы, единственный отпрыск лорда Тревелайна был для этого слишком горяч. Оставалось читать лекции и надеяться на перемены.

Дэвид подавил вздох, откинул со лба прядь светлых волос и обвел взглядом помещение. Глаза у него в безмятежные минуты были голубые, но легко темнели от гнева и любого другого сильного чувства. Двадцати трех лет от роду, высокий и хорошо сложенный, он слыл красивым молодым человеком.

Нет, решительно все в этот вечер было не так. Стоило только посмотреть на завсегдатаев, что слушали пошлую песенку развесив уши, как во рту возникал кислый привкус. Здесь никто ни в чем себе не отказывал. Одним нравилось наливаться пуншем, джином, бренди или хотя бы шерри с водой, другие жадно набивали себе животы кушаньями начиная от незатейливых яиц-пашот до сложного валлийского пирога с почками.

Вдруг, совершенно ни с того ни с сего, Дэвид задался вопросом, чего ради он посещает такого рода заведения и якшается с подобной братией. Можно подумать, он, как и другие, не мыслит жизни без спиртного, азартных игр и регулярных визитов к проституткам. Это не подобает будущему лорду Тревелайну, наследнику знатного и богатого рода, о чем, кстати сказать, неустанно напоминает ему отец, уважаемый член палаты лордов. Положение обязывает, не так ли?

Дэвиду пришлось согласиться с этим бесспорным аргументом. Однако жизнь английского дворянства со всеми своими устоями, нормами и правилами разительно напоминала болото. От такой жизни человек с горячей кровью мог просто зачахнуть, умереть от скуки и однообразия.

Дэвид снова окинул взглядом зал, на сей раз снисходительно. Да, здесь господствовали низменные побуждения, но это хоть разгоняло сплин.

Джо Велс закончил наконец распевать и сорвал аплодисменты, сопровождаемые громкими криками одобрения. Раскланиваясь на ходу, комик скрылся в боковой дверце, откуда тотчас появился совсем иной персонаж – статный человек лет тридцати пяти с пламенеющими рыжими бакенбардами, одетый по последней моде. Его головной убор был залихватски сдвинут на затылок, толстая золотая цепочка спускалась к карману, где, как знали завсегдатаи, находились дорогие часы. Единственной странностью его облика был размер ног: плотно облегающие сапоги казались на нем женскими. При ходьбе он изящно опирался на трость с резным набалдашником.

Послышались крики:

– Хей-хо, Дики Берд, приятель!

– Спой нам что-нибудь позабористее!

– Что-нибудь новенькое, Дики!

– Давай, Дики, да погорячее, чтоб чертям стало тошно!

Весело улыбаясь, вновь прибывший жестом попросил тишины. Это был Ричард Берд, кутила и франт, человек светский, объездивший полмира, остряк и повеса, неслыханный волокита, а ко всему прочему еще и сочинитель двусмысленных, но вовсе не пошлых песенок. Его появление весьма обрадовало Дэвида; он откинулся на спинку стула с бессознательной улыбкой, предвкушая развлечение и наконец ощущая себя в своей тарелке. Дик Берд, его давний и лучший друг, отыскав взглядом Дэвида в толпе, подмигнул ему с самым плутовским видом. При этом он не переставал жестами утихомиривать горланящую аудиторию. Когда гуляки выдохлись и затихли, Дик раскланялся.

– Джентльмены, сегодня я спою вам весьма назидательную песенку. Она написана совсем недавно, ни разу не исполнялась в компании, а называется «Наш веселый музыкант». Прошу внимания! – Он повел тростью в сторону клавикордов. – Джордж, выдай-ка нам пару тактов из песни «Нет порядка в этом доме».

Тощий человечек сыграл вступление, и Дик запел глубоким бархатным баритоном, так и поблескивая глазами от никогда не изменявшего ему веселья. Дэвид, искренне забавляясь, слушал.

Когда последние слова отзвучали и музыка стихла, публика взревела от восторга, раздался топот ног и оглушительные рукоплескания. Исполнитель раскланялся, приподнял шляпу и устремился со сцены, не обращая внимания на крики «бис!». Пробираясь к столу Дэвида, он благодушно улыбался и кивал знакомым.

Усевшись, а вернее, рухнув на стул, Дик вытянул ноги и начал обмахиваться шляпой.

– Ну, дружище Дэвид, как ты находишь мое последнее произведение?

– Как обычно, непревзойденным, – с добродушной иронией ответствовал тот. – Ты сказал, это новая?

– Ты же знаешь, я терпеть не могу исполнять свои песенки по второму разу! – Дик сделал элегантный жест рукой. – Да и зачем это? Они так и роятся у меня в голове, как пчелы по весне.

– Кого-кого, а тебя, дружище, не упрекнешь в ложной скромности, – со смехом заметил Дэвид.

– В первую очередь хвали себя сам, и тогда другие охотно последуют этому примеру. Скромность еще никому не снискала популярности.

– Ты не трубишь повсюду о своих подвигах в постели, однако девчонки Лондона только о них и говорят.

– Ну, это просто! Чем человек известнее, тем легче ему найти путь к сердцу женщины... и в ее постель. Можно сказать, слава сама расстилает перед ним ковер.

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90