И снова магия (Возвращение магии) - Клейпас Лиза

Алина жила, стараясь не думать о нем и теша себя надеждой, что время смягчит мучительные воспоминания. Но Маккена, словно рок, преследовал ее, наполняя несбыточными надеждами, о которых она старалась не думать в течение дня. Все это время она не знала, жив ли он. Другое предположение было слишком ужасным, чтобы принять его.

Все еще сжимая платок в кулаке, Алина вышла из комнаты и побрела, словно раненое животное, через восточное крыло особняка и через черный ход вышла в сад. Сейчас она жаждала одного – уединения; ей надо хоть несколько минут побыть одной, разобраться в себе. Одна мысль стучала в голове: «Не возвращайся назад, Маккена... Я умру, если снова увижу тебя... Не возвращайся, не возвращайся...»

Марк, лорд Уэстклифф, пригласил Гидеона Шоу в библиотеку. Познакомившись с ним во время предыдущего визита американца в Англию, Марк обнаружил в нем много черт, делающих ему честь.

Казалось бы, Марку не должен был нравиться Шоу, поскольку тот принадлежал к так называемой американской аристократической верхушке. Несмотря на свой титул и соответствующий образ жизни, Марк относился скептически к аристократии любого сорта. И старался избегать упоминаний о своей принадлежности к классу избранных, если это было возможно. Но не оттого, что хотел избежать ответственности или отказаться от наследства; просто он никогда не разделял мнение, что один человек имеет врожденное превосходство над другим. С его точки зрения, подобное разделение было в корне несправедливо, не говоря уже об отсутствии во всем этом смысла, а Марк всегда был нетерпим ко всему нелогичному.

Однако Гидеон Шоу ничем не походил на представителя американской аристократии, с которыми Марку доводилось иметь дело. Казалось, Шоу доставляет удовольствие в присутствии членов своей нью-йоркской семьи шутливо напоминать об их прадедушке, грубом и прямолинейном морском торговце, который накопил сомнительные богатства благодаря еще более сомнительным поступкам. Последующие поколения рафинированных и воспитанных Шоу предпочли бы забыть об их вульгарном предке... но только не Гидеон.

Шоу вошел в комнату свободной, легкой походкой. На вид этому элегантному мужчине можно было дать лет тридцать пять. Его золотистые волосы были коротко подстрижены и аккуратно уложены, а кожа чисто выбрита и покрыта ровным загаром. В общем, типичный американец: серо-голубые глаза, светлые волосы и аура непочтительности. Но что-то еще скрывалось под внешней холеностью, а точнее – цинизм и неудовлетворенность, проложившие глубокие морщины вокруг глаз и рта. Он слыл трудолюбивым человеком, который много работал, но играл еще больше, порождая слухи об излишней склонности к спиртному и дебошам. И эти слухи, как подозревал Марк, видимо, были не лишены основания.

– Милорд, – произнес Шоу, обмениваясь рукопожатием с хозяином дома, – я рад, что мы наконец прибыли.

– Как прошло путешествие? – вежливо поинтересовался Марк.

Улыбка засветилась в голубых глазах Шоу.

– Слава Богу, без чрезвычайных происшествий. Как графиня? Надеюсь, она в добром здравии?

– О, благодарю. Матушка просила меня извиниться за ее отсутствие, но она поехала навестить друзей за границей. – Склонившись к подносу с освежающими напитками, Марк заволновался, не понимая, почему Алина до сих пор не появилась, чтобы поздороваться с гостями. Без сомнения, она занята составлением меню, в которое требовалось внести изменения в связи с неожиданно ранним появлением гостей. – Кофе?

–Да. С удовольствием. – Опустившись на один из стульев около стола, Шоу вытянул ноги.

– Сливки, сахар?

– Просто сахар, пожалуйста. – Когда Шоу взял из рук хозяина чашку, Марк заметил, что рука американца слегка дрожит, отчего чашка тоненько позвякивала о блюдце. Так дрожит рука человека, который накануне выпил сверх меры.

Ни капельки не смущаясь, Шоу поставил чашку на стол, достал серебряную фляжку из внутреннего кармана отлично сшитого сюртука и добавил бренди в кофе. Он сделал несколько глотков, поднеся чашку к губам и не пользуясь блюдцем. Блаженно прикрыв глаза, он наслаждался тем, как крепкий кофе и алкоголь согревали его грудь. После того как покончил с кофе, он молча протянул чашку Марку, и тот снова наполнил ее. И ритуал с фляжкой повторился.

– Ваш партнер мог бы присоединиться к нам, – вежливо напомнил Марк.

Вальяжно откинувшись на спинку стула, Шоу выпил вторую чашку кофе не так быстро, как первую.

– Разумеется, но я думаю, сейчас он отдает приказы слугам. – Легкая ироничная улыбка появилась на его губах. – Маккена собирался спуститься к нам в середине дня. Он постоянно в движении.

Усевшись за стол, Марк поднес чашку к губам.

– Маккена? – тихо повторил он. Фамилия была самая обычная, но, несмотря на это, вызвала странное беспокойство в его душе.

Шоу улыбнулся.

– Все зовут его Маккена – король Манхэттена. Благодаря его энергии и усилиям заводы Шоу стали производить локомотивы вместо сельскохозяйственных машин и инвентаря.

– Это довольно рискованно, – заметил Марк. – Ваши сельскохозяйственные машины пользуются спросом повсеместно... особенно косилки и сеялки. Зачем вам эти начинания с локомотивами? Железнодорожные компании и так строят поезда, и, судя по всему, они полностью удовлетворяют собственные нужды.

– Но так будет не всегда, – возразил Шоу, – Мы считаем, что спрос вскоре превысит их потенциальные возможности, и они будут вынуждены довериться другим производителям, чтобы восполнить дефицит. Кроме того, Америка отличается от Англии. Там большинство железнодорожных компаний прибегают к услугам частных владельцев локомотивов, моя же компания производит собственные локомотивы и запчасти к ним. Конкуренция сильная, и это заставляет нас повышать качество выпускаемой продукции...

– Было бы интересно узнать, почему вы так уверены, что владельцы железных дорог в Англии не будут в состоянии производить аналогичную продукцию?

– Маккена произвел исследование по этому вопросу, – заверил его Шоу.

– Буду с нетерпением ждать знакомства с ним.

– Насколько я знаю, вы уже знакомы. – Не сводя глаз с Марка, Шоу продолжал изучать его. – Как мне кажется, Маккена служил когда-то в Стоуни-Кросс-Парке. Ничего удивительного, что вы не помните его, тогда он всего лишь прислуживал на конюшне.

Марк никак не отреагировал на эти слова, но вдруг его пронзила неожиданная мысль: «Черт, это же тот самый Маккена, в которого была влюблена Алина!». Марку тут же захотелось увидеть сестру. Он должен подготовить ее, сказать, что Маккена неожиданно объявился.

– Он был лакеем, – поправил граф. – Как я помню, Маккена служил в доме, перед тем как уехать.

Голубые глаза Шоу смотрели абсолютно невинно.

– Я надеюсь, это не доставит вам неудобство – принимать в качестве гостя бывшего слугу?

– Напротив, я восхищаюсь успехами Маккены! И намерен сам сказать ему об этом. – Но это была лишь часть правды. Совершенно очевидно, что появление Маккены в Стоуни-Кросс-Парке нежелательно для Алины. И Марк обязан как-то урегулировать ситуацию. Для него не было ничего более важного на земле, чем сестры, и он не позволит, чтобы кто-то обижал их.

Шоу улыбнулся словам Марка.

– Рад, что мое представление о вас оказалось правильным, лорд Уэстклифф. Вы открыты и великодушны, как я и предполагал.

– Благодарю. – Размешивая сахар в кофе, Марк задумался, где сейчас может быть Алина.

Алина обнаружила, что идет слишком быстро, почти бежит к своему любимому месту в излучине реки, где пестревшие полевыми цветами луга спускались к воде, над которой порхали коричневые и мраморно-белые бабочки и прозрачные длиннокрылые стрекозы. Она никогда не брала сюда никого, даже Ливию. Это место принадлежало только ей и Маккене. После того как он уехал, она часто приходила сюда поплакать в одиночестве.

Господи, думала она, неужели ей придется увидеть его снова? Нет, ничего более ужасного не могло произойти в ее жизни.

Все еще сжимая в руке носовой платок, Алина опустилась на траву и попыталась успокоиться. Солнце отражалось в воде сверкающими бликами, изящные маленькие жучки медленно ползали по стеблям тростника.