Очаровательная негодница - Сэндс Линси

Если бы Малкулинуса взяли на войну, он был бы повержен в первом же бою. Хотя едва ли этого труса призвали бы под королевские знамена.

– Мы только хотели узнать, как прошла ваша ночь, леди Мюри. Приснился ли вам суженый? – восстановив наконец дыхание, спросил Малкулинус и бросил на Балана торжествующий взгляд.

У Балана от злости желваки заходили на скулах. У него возникло ощущение, что эта парочка придумала хитроумный способ внушить Мюри, что это не был вещий сон, не раскрывая при этом своего участия в деле. Балан напрягся, готовясь ударить Малкулинуса кулаком по голове, но тут заговорила Мюри:

– Нет, милорд. К сожалению, этой ночью я вообще не видела снов.

Ее слова изумили не только Малкулинуса и Лауду, но и самого Балана. Судя по выражению лица Осгуда, он тоже был ошеломлен услышанным. И только леди Эмили никак не отреагировала на заявление подруги.

– Все эти приметы – всего лишь глупое суеверие, – с улыбкой сказала она.

– Я… вы… – пролепетал Малкулинус и замолчал, уставившись на нее в растерянности.

Похоже, его план трещал по швам. Мюри отрицала, что ей что-то снилось. На это Малкулинус и его сестра явно не рассчитывали.

– Вы уверены, что никого не видели во сне? – нахмурившись, спросила Лауда.

Судя по выражению ее лица, она готова была вцепиться Мюри в горло, чтобы вытрясти из нее нужный ответ. Однако они были не одни, и Лауда ничего не могла поделать. Мюри покачала головой.

– Совершенно уверена, – заявила она. – А вам, Лауда, кто-то приснился?

Лауда застыла, а затем внезапно ее лицо просветлело.

– Да, приснился.

– Правда? – с интересом спросила Эмили. – И кто же это был?

– Я видела во сне незнакомца – высокого, светловолосого и красивого, – ответила Лауда и внимательно посмотрела на Мюри. – Поэтому не сомневалась, что и вам кто-нибудь приснился.

Судя по всему, Лауда пыталась добиться от Мюри признания, что она тоже видела вещий сон. Но Мюри лишь виновато покачала головой.

– Простите, леди Лауда. Возможно, мне нужно было съесть больше тухлого мяса.

Лауда глубоко вздохнула, нахмурилась и пробормотала:

– Может быть…

– Ну что ж, – весело сказала Эмили. – Мы вышли на прогулку, пользуясь тем, что сегодня хорошая погода, и думаю, нам следует ее продолжить.

– Мы присоединимся к вам, – поспешно заявила Лауда с вымученной улыбкой.

Эмили с раздражением посмотрела на нее, но не стала возражать, не желая показаться невежливой. Чтобы как-то исправить ситуацию, она вцепилась в руку Малкулинуса.

– Как хорошо, что я, воспользовавшись случаем, могу задать пару вопросов лорду Малкулинусу. Я давно хочу спросить вас, как вы относитесь к… французам, – промолвила Эмили, решительно увлекая его за собой по тропинке, подальше от Мюри и Балана.

Лауда хмуро посмотрела вслед брату и открыла было рот, чтобы что-то сказать, но тут Осгуд внезапно взял ее за руку и стал подталкивать вперед.

– Я буду вашим спутником на прогулке, леди Лауда. Мне сегодня как никогда везет! За один день я встретил трех красавиц!

Балан едва сдержался, чтобы не рассмеяться, глядя вслед кузену и Лауде.

– Ну что ж, – пробормотал он, поворачиваясь к Мюри. – Пойдемте?

Мюри молча кивнула и позволила взять себя за руку. Они двинулись дальше, но она плохо соображала, в голове у нее царил сумбур. Это Эмили, узнав подробности сна, посоветовала подруге не признаваться, что прошлой ночью ей кто-то снился. Мюри была благодарна Эмили за хороший совет. Ей не хотелось делиться своим секретом ни с Сесиль, ни с кем-нибудь другим. Мюри с удивлением обнаружила, что ей не составило большого труда солгать Лауде и Малкулинусу. В любом случае она бы ни за что не призналась Балану, что именно он явился ей сегодня ночью во сне. Одно дело, когда об этом узнала Эмили, и совсем другое, если бы об этом услышал мужчина, который так сладко целовал и нежно ласкал ее.

Кроме того, Мюри хотелось проверить, сбудется ли ее сон. Если она выйдет замуж за Балана, значит, так было предначертано судьбой.

Выдавив из себя улыбку, она взглянула на спутника. Мюри хотелось, чтобы он нарушил молчание, воцарившееся после того, как Эмили и Осгуд ушли по тропинке вперед вместе с Олдосами. Она пыталась придумать, что бы такое сказать Балану, чтобы вовлечь его в разговор, но последние несколько лет Мюри старалась избегать общения со всеми, кроме Эмили. Она отвоевывала свободу у королевы, добившись, чтобы ей разрешили одной, без сопровождающих, бродить по саду и замку.

Следуя советам подруги, она достигла цели, но лишилась навыков общения с людьми. И вот теперь Мюри ломала голову, как ей завязать и поддержать разговор. К сожалению, Балан оказался таким же малообщительным, как и она.

Однако Мюри во что бы то ни стало нужно было лучше узнать этого человека и понять, подойдет ли он для совместной жизни. Наконец она придумала тему для разговора.

– Эмили сказала, что вы дружите с Реджинальдом. Это так? – спросила Мюри.

– Да.

Она ждала, что Балан еще что-то добавит, расскажет ей о дружбе с мужем Эмили, но он молчал, словно воды в рот набрал. Нахмурившись, она спросила:

– Вы с ним давно знакомы?

– Да.

Столь лаконичный ответ не понравился Мюри. Прикусив губу, она немного подождала, но Балан и не думал развлекать ее разговором. Да, он был не слишком-то любезен.

– Эмили говорит, вы сражались за короля?

– Да.

– Во Франции?

– Да.

– В битвах при Креси и Кале? – процедила она сквозь зубы.

– Да.

Мюри наконец раздраженно повернулась к спутнику:

– А вы вообще-то умеете разговаривать, милорд? Если умеете, то я просила бы вас о любезности помочь мне поддерживать беседу, одной мне это не под силу.

– Да. Я умею разговаривать, – ответил Балан и снова замолчал.

Мюри показалось, что она вот-вот упадет в обморок. Этот человек произнес целых четыре слова! «Господи, откуда берутся такие остолопы…» – подумала она, чувствуя, как ее сердце сжимается от разочарования.

– Просто с мужчинами мне разговаривать легче, чем с женщинами, – продолжал Балан. – Большую часть своего времени я провожу в мужской компании.

Это объяснение помогло Мюри успокоиться. Ей понравилось, что Балан готов был признать свои недостатки. Многие мужчины, в том числе и король, не любили этого делать.

– С женщинами всегда нелегко общаться, это доставляет массу хлопот. Женщины – слишком эмоциональные создания. Порой кажется, что им недостает элементарного здравого смысла, которым Бог наделил мужчин. Они постоянно обижаются…

– Что? – придя в смятение, выдохнула Мюри.

– Видите, я вас обидел.

– Обидел? Да вы меня оскорбили, милорд! – возмутилась Мюри. – Вы только что заявили, что женщины слишком глупы, чтобы с ними разговаривать.

– Нет, вы меня неправильно поняли, – поспешно возразил Балан.

– Должно быть, это потому, что я лишена здравого смысла, которым Бог наделил мужчин, – съязвила она. – Я хочу, чтобы вы знали, что у женщин столько же здравого смысла, сколько и у мужчин. Даже больше!

– О да… – начал было Балан, но Мюри перебила его:

– Это так. Уверяю вас, я не менее умна, чем мужчины.

– Не сомневаюсь в этом, – пробормотал Балан, недоумевая, почему она так горячится.

– Не надо относиться ко мне покровительственно, милорд, – отрезала Мюри. – По части ума я ни в чем не уступаю мужчинам! И докажу это. Мы устроим интеллектуальный поединок, и вы поймете, что женщины так же умны, как и мужчины, – с вызовом произнесла она.

– Интеллектуальный поединок? – удивленно переспросил Балан. – И что это значит?

Мюри прикусила губу и через пару секунд призналась:

– Пока не знаю. Но я что-нибудь придумаю и тогда сообщу вам!

Не зная, что еще сказать этому человеку, Мюри повернулась и догнала Эмили.

– Здесь слишком прохладно, Эмили, – сказала она подруге. – Думаю, будет лучше, если я вернусь в замок.

– Мне тоже пора, – заявила Эмили.

– И нам с братом, – промолвила Лауда, которой порядком надоел Осгуд.