Опасный маркиз - Спенсер Минерва

«Есть ли среди них такие, что находятся ближе к Истборну?»

– Да.

– Они давно принадлежат вашей семье?

– Нет.

Их разговор напомнил ей, как в те времена, когда Джибриль был маленьким, ей приходилось вытягивать из него каждое слово, если он в чем-то провинился.

Прежде чем Мия придумала новый вопрос, Эксли сказал:

– Все, кроме Эксама и дома в Лондоне, я приобрел недавно.

– Приобрели?

Маркиз снова вздохнул и ответил:

– Откровенно говоря, я хорошо играю в карты, в отличие от большинства тех, кто садится со мной за стол. Так я и получаю новые дома и землю. Чем больше собственности, тем больше ей, увы, приходится уделять времени и усилий.

Он поднес руку ко рту, прикрывая зевок, словно все эти разговоры его утомили.

Мия смотрела на него во все глаза. Что он за человек, если с таким холодным равнодушием прибирает к рукам чужие дома?

Тут маркиз повернулся к ней, точно услышал ее мысли. В этот момент, глядя ему в глаза, она чувствовала себя так, словно стоит на крутом обрыве и всматривается в густой клубящийся туман. Что скрывается за этим туманом? Простой шаг вниз или бездонная пропасть?

Мию внезапно покинуло всякое желание расспрашивать его. Больше того, она всерьез подумывала о том, чтобы выскочить из экипажа на полном ходу и броситься наутек, но все же заставила себя смотреть только вперед, и остаток пути до дома они провели в молчании.

Адам не мог не заметить, какое облегчение испытала его будущая жена, когда он отказался от ее предложения зайти в Карлайл-хаус выпить. Как он мог винить ее в этом? Он повел себя как ревнивый мужлан из-за невинного флирта с лакеем. Проклятье! Он сам себе поражался.

Впрочем, последнее время он давал себе немало поводов для удивления. Меньше всего он ожидал от себя, что приедет в Карлайл-хаус и, поддавшись сиюминутному порыву, сделает Юфимии предложение.

Эксли вздохнул: к чему теперь все это вспоминать? Что сделано, то сделано.

Однако сегодняшний приступ ревности – это совсем другая история. Он никогда не был ревнивцем. Будь он ревнив, его первая жена Вероника свела бы его с ума за полгода. Видит бог, она никогда не переставала трудиться в этом направлении! Ее страшно злило, что он ни словом не обмолвился о ее любовных приключениях, по крайней мере до тех пор, пока она не стала приводить своих любовников к нему домой. И даже после этого он не испытывал ревности.

Нет, прежде Адаму не доводилось испытывать это колючее чувство, охватившее его при виде чувственной улыбки, которой его невеста одарила красивого молодого лакея. Еще более странно, что в глазах у него потемнело от ярости при виде похотливого одобрения, с которым слуга посмотрел на его будущую жену.

Но самым пугающим был образ хрупкого обнаженного тела Юфимии Марлингтон под здоровенным лакеем: голова запрокинута от восторга, зеленые глаза чувственно прикрыты, в то время как мускулистый блондин входит в нее, отчего ее тело извивается от наслаждения и…

Адам судорожно дернул поводья. Его неуклюжее обращение с вожжами так ошарашило грума, что тот чуть не упал с запяток.

– Ваше сиятельство? – Томпсон вытаращил глаза.

Маркиз не стал вдаваться в объяснения. Да и что он мог сказать? Что он так сильно ревнует женщину, которую знает меньше недели? Он был поражен, напуган, и ему было стыдно за эту грубую звериную одержимость, которая взялась непонятно откуда, схватила за шкирку и встряхнула, как котенка.

Ужасающий образ лакея и Мии вместе вновь попытался закрасться ему в голову.

«Мия! С каких это пор она стала Мией, болван?»

Адам сжал зубы и задвинул куда подальше насмешливый внутренний голос и рычавшее зеленоглазое чудовище, заперев непрошеные мысли на засов.

Будь он проклят, если позволит новой жене предаваться распутству, как это было заведено у Вероники! Если Юфимия Марлингтон пожелает сношаться, как изголодавшийся дикий зверь, то сможет удовлетворить свои потребности, не покидая его спальни. Или ее собственной. Так или иначе, тело Адама будет единственным, под которым она станет извиваться в ближайшем будущем.

Эксли невесело рассмеялся, не заботясь о том, кто его слышит. Какие бы планы ни роились в ее хорошенькой головке (а он ни на миг не сомневался, что она что-то замышляет), пусть только посмеет наставить ему рога. Он не потерпит, чтобы третья жена его позорила.

Глава 8

Скромная свадебная церемония прошла как по маслу. Даже Киан вел себя прилично, хоть и предложил по дороге к церкви Святого Георгия в карете, которую делил с Мией, вызволить ее и спасти от этого брака.

– Это твой последний шанс! Только дай знак, и Чейн развернет карету.

– И куда же ты меня отвезешь, Киан? Назад, в Карлайл-хаус? В Бернвуд-парк?

Киан наклонился, чтобы взять ее за руки:

– Попроси у отца еще времени. Есть ведь другие мужчины, не настолько…

Мия вырвала у него руки:

– Прошу, не говори дурно о моем женихе, Киан!

Киан отпрянул от ее жесткого тона, и Мия смягчилась:

– Не будем ссориться, брат. Я уже приняла решение.

Она не только приняла решение, но и привела его в исполнение: теперь она маркиза Эксли.

Мия оглядела просторный зал, полный гостей; в голове у нее все еще был туман после предшествовавших свадьбе десяти дней приготовлений. Свадьба состоялась перед самым полуднем, и все вернулись в особняк Карлайлов, чтобы отпраздновать бракосочетание. Там и сям в официальном приемном зале виднелись кучки гостей, которые тихо переговаривались между собой. Все это меркло по сравнению с огромной толпой, собравшейся на улице у дома и у церкви Святого Георгия.

Это была самая скандально известная пара в Англии. Заголовки бульварных газет кричали: «Маркиз-убийца женится на загадочной дочери герцога Карлайла!»

Новый муж Мии выдержал это с честью, бросив обезумевшей толпе кошель золота все с тем же холодным презрением, с которым обращался со всеми, будь то аристократ или простолюдин.

Свадьба оказалась гораздо масштабнее, чем она ожидала. Мия никак не участвовала в свадебных планах, все организовала кузина Ребекка. После того первого дня, когда она чуть не выплакала все глаза, Ребекка принялась планировать прием с таким рвением, словно свадьба была ее собственной идеей.

– Он, без сомнения, один из самых элегантных джентльменов в Англии, дорогая сестра, – сказала она Мие таким заговорщицким тоном, словно делилась большим секретом. – И очень богат, даже не считая нажитых домов и земель.

Мию позабавила такая резкая смена мнения.

– Тебе что, доводилось читать конторские книги его милости, кузина?

Щеки Ребекки залились румянцем, так что она казалась теперь молодой и хорошенькой.

– Я всего-навсего повторяю всем известные факты. У него несколько роскошных имений.

Мия уже знала об этом после поездки в парк со своим женихом; это было единственное время, проведенное с ним наедине до свадьбы. Эксли явно задался целью не оставаться с ней с глазу на глаз, так что она очень мало смогла о нем разузнать за последние полторы недели. Все, кто мог бы что-то рассказать ей о маркизе, не были настроены сплетничать о нем теперь, когда о помолвке было официально объявлено. Единственным достаточно близким знакомым Мии, чтобы спросить у него о ее таинственном муже, был барон Рамзи, но она сомневалась, чтобы капитану, ставшему лордом, было что-то известно о маркизе, ведь он пробыл в Англии не многим дольше нее.

Словно в ответ на ее мысли в комнату вошел лорд Рамзи и остановился поздороваться с герцогом. Мие все еще сложно было воспринимать его иначе, как Одноглазого Стендиша, – капитана, о чьих подвигах и внезапном возвращении в Англию газеты судачили не меньше, если не больше, чем о ней самой.

Вошли еще гости, и герцог повернулся поприветствовать их, оставив Рамзи в одиночестве.

Мия наклонилась к своей кузине, которая сокрушалась о чем-то связанном с размещением гостей за столом: