Чего хочет граф - Карр Ширли

О, как же ему хотелось, чтобы рядом оказалась Куинси, с которой можно было шутить и обмениваться остротами! Интересно, посещала ли она когда-нибудь званые вечера или балы? Во всяком случае, ее общество было бы более интересным...

Когда ужин закончился, прибыли гости, приглашенные на бал, и начались танцы. Синклер бродил вдоль стен зала, раздумывая, в чьей бальной карточке расписаться. Может быть, выбрать мисс Мэри Марсден? Маленькую брюнетку совершенно игнорировали кавалеры, вьющиеся вокруг ее старшей сестры-красавицы. А вот леди Луиза – это обязательно. Изумительная блондинка, первый сезон выезжающая в свет, она еще не сознавала, насколько хороша.

Мисс Прескотт – тоже. В высшей степени застенчивая, она едва не упала в обморок, когда Синклер подошел к ней, – девушка сидела под надзором пожилых матрон. Ее веснушки в тон буйным рыжим кудрям резко контрастировали с бледными щеками. Когда же она встала перед ним, ее огромные зеленые глаза оказались почти на одном уровне с его глазами.

– Вы... вы хотите т-танцевать со мной, милорд?

– Я не опоздал подписать вашу карточку на вальс? – спросил он, поднося ее руку к губам и целуя воздух над самыми ее пальцами.

– В-вовсе нет, милорд. – Она улыбнулась, причем совершенно искренне. Такую улыбку он увидел в первый раз за этот вечер.

Когда начался шотландский рил, Синклер опять стал оглядывать зал. Сейчас, в самом начале сезона, на балу у леди Стэнхоуп было не очень много гостей, но все же ему удалось подписать карточки дам на все вальсы этого вечера. Он танцевал только вальсы и даже один раз вывел танцевать свою мать, невзирая на ее шутливые протесты. Разумеется, он пытался разговаривать со своими партнершами, однако ему не хватало терпения, когда они заводили речь о шляпках или о погоде.

Когда последний вальс закончился и Синклер собрался уходить, его совесть была чиста – как и обещала Куинси. Он распрощался с хозяевами и направился к выходу, где его уже ждала мать. Внезапно он наткнулся на женщину с черными, как вороново крыло, волосами.

– Ужасно сожалею, миледи... О, неужели леди Серена?

– Лорд Синклер, какой приятный сюрприз! – Женщина улыбнулась и поправила прическу. – Теперь я леди Уорик.

– Да, конечно. – Синклер посмотрел в ее лживые синие глаза. – Скажите, как поживает ваш муж, герцог Уорик?

– Боюсь, не слишком хорошо. – Она выпятила нижнюю губу и захлопала густо накрашенными ресницами. – В последнее время он быстро устает и часто ложится спать еще на закате. К тому же он очень крепко спит.

Синклер немного смутился, услышав такое откровенное приглашение.

– Весьма сожалею, миледи. Передайте его светлости мои наилучшие пожелания.

– Я думала, вы уехали из города, – сказала леди Серена, хватая его за руку, когда он попытался отойти. – Должна сказать, что вы значительно поправились с того момента, как я видела вас в последний раз. – Она окинула его взглядом, потом снова посмотрела в глаза.

Граф судорожно сглотнул.

– Благодарю вас, миледи. Вы должны простить меня. Я опаздываю на встречу. – Не говоря больше ни слова, он отстранил ее и пошел к двери.

Отправив мать домой в карете, Синклер направился в свой клуб. Лорд Палмер и сэр Лиланд уже сидели за столом вместе с молодым джентльменом, которого он не знал.

– Эй, Синклер! – закричал Палмер. – Присоединяйся к нам! Ты знаком с племянником моей жены?

– Да-да, иди сюда, – добавил Лиланд, поднимая свой бокал. – Надо помочь Альфреду отпраздновать его день рождения.

– Что ж, с днем рождения, приятель, – сказал Синклер, присаживаясь.

– Спасибо, сэр.

Перед Синклером тотчас же появился бокал, и он присоединился к тостам за совершеннолетие Альфреда. «Заодно это поможет не думать о Серене», – сказал он себе.

Куинси вздрогнула и подняла голову. Свечи почти догорели, пока она спала, положив голову на бухгалтерскую книгу. И тут опять послышался какой-то глухой стук, доносившийся из коридора. Куинси на цыпочках подкралась к двери и чуть приоткрыла ее. Синклер стоял, прислонившись к стене и держась за голову.

– Вы хорошо себя чувствуете, милорд? – тихо спросила она, выходя в коридор.

Он уставился на нее с удивлением:

– Да, прекрасно. – Он жестом попросил ее удалиться и, пошатываясь, направился к лестнице.

– Хотите, чтобы я позвала Харпера или кого-нибудь из слуг?

– Нет, не беспокойте их. Бродерик... о-о... – Граф уселся на ступеньки и тяжко вздохнул.

– Идемте, милорд. Идемте, я провожу вас. – Она протянула ему руку, и он встал.

– Идите, Куинси, идите. Впрочем, я и сам могу добраться до постели, так что вам не следует... – Он снова покачнулся и наверняка упал бы, если бы Куинси его не подхватила.

– Осторожно, милорд. Если вы упадете и свернете себе шею, я лишусь работы.

Синклер ухмыльнулся, однако промолчал. Куинси положила его руку себе на плечи и повела вверх по ступенькам. Внезапно со стороны черной лестницы послышалось женское хихиканье, сопровождаемое мужским бормотанием. Тут Синклер в очередной раз покачнулся. Его тело было приятно теплым и крепким. Куинси мысленно возблагодарила небеса, что парочка, забавляясь на черной лестнице, не видела их с графом.

Добравшись до комнаты Синклера, она оставила его у двери и пошла искать свечу. Несколько секунд спустя за спиной ее раздался грохот. Она тут же обернулась.

Граф держал в руках кувшин с водой, подставка для умывальника лежала на боку, а таз разбился на множество осколков.

– Сядьте, пока вы не упали и не разбили что-нибудь еще, – проворчала Куинси, толкая графа на кровать.

Он прижал кувшин к груди.

– Я хочу умыться. Мне непременно надо умыться.

– Умоетесь утром. – Она стащила с него левый башмак.

– Вы знаете, что у этой бес... бесстыдной шлюхи хватило сме... дерзости пригласить меня в свою постель после того, как она назвала меня «ущербным калекой»?

Куинси со стуком уронила ботинок. Ее сердце забилось сильнее. Кто же посмел так оскорбить Синклера?

– Калекой? – переспросила она. Граф энергично закивал:

– Сказала это прошлой осенью, после того как я предложил ей руку и с-сердце. Теперь, когда я снова могу ходить, я, похоже, гораздо привлекательнее старика герцога, за которого она в-вышла.

Куинси закрыла глаза. Ей хотелось крепко обнять Синклера и утешить, уничтожить его боль. Она стиснула кулаки, чтобы не прикоснуться к нему.

– Что ж, бесстыдная шлюшка получила то, что заслужила. – Куинси потянулась за кувшином, но Синклер заупрямился:

– Я хочу умыться.

Она вздохнула:

– Хорошо, мойтесь. Но я не собираюсь наливать вам ванну. – Она нашла под умывальником полотенце, намочила его в кувшине и выжала. Синклер подставил ей лицо и закрыл глаза.

У Куинси перехватило дыхание. Несколько секунд она рассматривала лицо графа, освещенное мягким светом камина. Наконец, собравшись с духом, провела влажным полотенцем по его подбородку. Внезапно Синклер покачнулся и завалился на спину. Вода выплеснулась ему на грудь, а кувшин упал на кровать.

– А теперь посмотрите, что вы наделали, – проворчала Куинси, поставив кувшин на пол. – Вы можете простудиться. – С ловкостью, которую приобрела, ухаживая за больным отцом, она сняла с графа сюртук и жилет, потом развязала галстук.

Немного помедлив, Куинси стала расстегивать рубашку Синклера, и теперь уже руки ее дрожали. Сняв с графа рубашку, она бросила ее на стул, поверх сюртука и жилета.

– Вы уверены, что не хотите занять место Бродерика? – неожиданно спросил Синклер.

Куинси покраснела и пробормотала:

– Совершенно уверена. Я предпочитаю иметь дело с бухгалтерскими книгами, а не с пьяным лордом.

Он криво усмехнулся.

– Скажите, Куинси, вы... не фехтуете?

– Только словами. Теперь давайте другую ногу. Синклер поднял левую ногу.

– Другую ногу. Этот башмак я уже сняла.

– Снимите чулок.

Куинси тихонько застонала и, положив его пятку себе на бедро, стала стягивать чулок. Синклер пошевелил пальцами, щекоча ее под ребрами.