Объятия незнакомца - Клейпас Лиза

– Пожалуйста, помогите мне…

– Ты обещана мне, – услышала она голос Этьена Сажесса и в ужасе взглянула в его лицо. – Я хочу попробовать то, что принадлежит мне. – В его глазах с тяжелыми веками горело страстное желание, а влажные губы блестели. Лизетта испытывала какое-то отвратительное чувство. Она задыхалась и отчаянно сопротивлялась, пытаясь убежать, и внезапно столкнулась лицом к лицу со своим отчимом. Черты его были искажены от гнева.

– Ты выйдешь за него замуж! – Он ударил ее и снова замахнулся.

– Мама! – крикнула девушка, увидев поблизости свою мать. Но Жанна отошла назад и покачала головой:

– Делай то, что говорит твой отчим. Ты должна слушаться его.

– Я не могу.

К ее губам прижался твердый край чашки, и Лизетта отпрянула, ощутив во рту горечь. Однако крепкие объятия не позволили ей уклониться.

– Нет… нет!.. – кричала она, задыхаясь, и голова ее склонилась на чье-то твердое плечо.

– Не сопротивляйся, детка. Выпей все это. – Она приоткрыла рот, повинуясь мягкому внушению.

Затем Лизетта увидела темную, стройную фигуру отца, едва различимую в густом тумане. Он поможет ей… должен помочь.

– Папа, – взмолилась Лизетта, и слезы брызнули из ее глаз, когда она увидела, что он начинает исчезать. Лизетта отчаянно рванулась за ним. Она бежала и бежала, пока на ее пути не оказалась высокая железная калитка. Она ухватилась за прутья и начала яростно трясти их. – Постой! Дай мне войти! Подожди!..

Внезапно позади нее снова появился волк. Она чувствовала, как он приближается к ней. Его грозное рычание пронзало туманную ночь. Охваченная ужасом, Лизетта дергала калитку, но она не открывалась. Мощные челюсти приближались к ее шее, и она пронзительно закричала.

– Нет, нет. Не бойся. – Внезапно перед ней возникло лицо Максимилиана Волерана.

– Не дайте ему растерзать меня, – прошептала она.

– Ни за что, моя милая.

Лизетта падала и падала в огненную яму, и пламя снова охватило ее голову. Корчась в мучениях, она молила о передышке. Ее спина, ноги, шея и руки были завернуты во влажную материю. Ко рту ее снова поднесли чашку.

– Я не… могу, – простонала она, поворачиваясь, чтобы прижаться к твердому плечу. – Пожалуйста… о, пожалуйста…

– Еще немного, – последовало тихое приказание. – Еще немного.

Она подчинилась, а волк наблюдал за ней и ждал, сверкая своими желтыми глазами. Лизетта застонала от страха, но тут же ощутила, как надежные руки обнимают ее. Если бы она была одна, то оказалась бы во власти волка.

– Все хорошо, – услышала она чей-то шепот. – Я с тобой.

Однако волк незаметно приближался. Прежде чем добраться до нее, он превратился в человека, и она с ужасом увидела темное насмешливое лицо Максимилиана Волерана. Он жадно схватил ее и потащил во мрак, а она кричала, просила его остановиться… но тот не слушал ее и не отпускал. Он ни за что не отпустит ее…

– Сегодня ты выглядишь гораздо лучше, – сказала Ирэн.

Лизетта ответила слабым кивком. За последние несколько дней она так ослабла, что едва шевелилась, но почувствовала наконец, что к ней начинают возвращаться силы. Очнувшись и увидев Ирэн, сидящую рядом, она поняла, как много сделала для нее эта немолодая женщина и как заботливо ухаживала, чтобы вернуть ей здоровье.

– Мадам, – прошептала она, – я никогда не смогу отплатить вам… за то, что вы для меня сделали…

Ирэн взяла ее тонкую руку.

– Мне достаточно увидеть тебя полностью здоровой, Лизетта. Мы ужасно огорчены твоей болезнью.

– Мы? – повторила Лизетта.

– Конечно, все мы! Близнецы, Ноэлайн и Максимилиан.

Упоминание имени Макса возбудило интерес Лизетты. Она не видела и не слышала о нем с того самого вечера, когда заболела. Однако в бреду возникали довольно странные образы. В ее памяти сохранились моменты, когда какой-то незнакомец держал ее в своих объятиях, но она уверила себя, что этого не могло быть на самом деле. Все это возникло только в ее воображении под воздействием лихорадки.

– Мадам, – сказала она, теребя пальцами край тонкой белой простыни, которая укрывала ее, – месье Волеран не… приходил сюда… во время моей болезни, не так ли?

Казалось, Ирэн удивлена вопросом.

– Макс? Ни в коем случае! Он часто спрашивал о тебе, но это все.

– Конечно, – прошептала Лизетта, огорченная тем, что задала глупый вопрос. Это были только навязчивые образы.

Ирэн внимательно посмотрела на нее таким пронзительным взглядом, что впервые напомнила Лизетте Макса.

– Почему ты подумала об этом?

– Просто я… видела странный сон… но это не важно…

– Ты бредила, – невозмутимо сказала Ирэн, откидываясь назад.

– Да… – Лизетта закрыла глаза, почувствовав изнеможение. – Мадам, я очень устала…

– Поспи, – сказала Ирэн, ласково похлопав ее по руке. – Сейчас это лучшее лекарство для тебя.

Когда Лизетта достаточно оправилась от болезни и захотела сменить обстановку, Ирэн позволила ей посидеть немного внизу, в гостиной. Лизетта испытала сильнейшее смущение, когда Ирэн позвала Макса, чтобы тот перенес ее.

– Я могу сама дойти, – настаивала Лизетта, не сводя глаз с темной фигуры в дверном проеме и плотнее запахивая свой халат. Халат и ночная рубашка, которые были на ней, прикрывали ее в достаточной степени, как и обычная одежда, но под пронзительным взглядом Макса Лизетта чувствовала себя раздетой. – Я уже стала намного сильнее и не нуждаюсь в помощи, особенно… – Она замолчала, осознав бестактность своего замечания.

– Особенно в моей помощи? – тихо спросил Макс.

Лизетта покраснела и посмотрела на него. Она впервые видела Макса после того вечера, когда ее сразила лихорадка, и уже забыла, каким он был. Казалось, он стал даже выше ростом, и его присутствие в комнате угнетало ее. Она вспомнила тот унизительный момент, когда упала в его объятия и он понес ее наверх. Теперь она ни за что не позволит ему снова приблизиться.

Лизетта осторожно встала около кровати, держась за стойку балдахина. В первое мгновение у нее закружилась голова, но затем прояснилась. Ощущение того, что она снова на ногах, подбодрило ее.

– Я, несомненно, достаточно крепка, чтобы самой спуститься вниз, – сказала она.

– Лизетта, мы не хотим осложнений, – забеспокоилась Ирэн, подходя к ней и беря ее за руку. – Ты слишком рано подвергаешь себя испытанию. Не так ли, Макс?

– Да, это верно, – согласился он. – Однако думаю, мадемуазель Керсэн могла бы сделать несколько шагов, чтобы обрести уверенность в себе.

Раздраженная его высокомерием, Лизетта решила пройти весь путь самостоятельно, даже если ей суждено умереть. К сожалению, ее ноги оказались еще слишком слабыми и даже с помощью Ирэн она не смогла дойти до коридора. В тот момент, когда колени ее предательски задрожали, рядом с ней оказался Макс. Он подхватил ее.

– Нет, – сквозь зубы проговорила она, упираясь руками в его грудь. – Лучше я останусь в постели. Я не хочу, чтобы вы несли меня.

С губ Макса готово было сорваться язвительное замечание, но он сдержался. Слишком легко ему смутить Лизетту, но он находил в этом мало забавного. Ее девичья неловкость трогала его, как ничто иное на свете. Как давно он не видел женщины, способной на такую искреннюю застенчивость!

– Пойдем, – сказал он, – ты не должна лишаться возможности спуститься вниз из-за моих дурных манер. Ты уже несколько дней находишься в одной и той же комнате.

И хотя в его голосе звучала насмешка, от нее не ускользнули ласковые нотки, от которых что-то дрогнуло внутри. Лизетта угрюмо сдалась, перестав сопротивляться.

– Ладно… – Она сожалела о том, что проявила неучтивость, но что-то в нем не позволяло ей быть с ним более любезной.

Макс тихо рассмеялся и понес Лизетту в гостиную, где Ноэлайн ждала с большой вышитой шалью, чтобы укрыть ей колени. Лизетта откинулась на подушки на парчовой софе, недовольная коротким путешествием вниз по лестнице.