Влюбленный герцог - Фоули Гэлен

— Может, мы все уладим, как принято среди цивилизованных людей?

Долф извивался и пинался, но безуспешно.

— Предатель! Так я и знал, что вы это сделаете! Вы обещали мне поговорить с ней обо мне, а вместо этого взялись за ней ухаживать! Сегодня утром я узнал, что вы ее целовали! — хрипел он. — Полагаю, вы провели здесь всю ночь?

— Я предложил мисс Гамильтон свое покровительство, и она согласилась, а все остальное вас не касается.

Долф взвыл. Хоук увернулся от удара локтем, нацеленного ему в ребра.

— Она не ваша, и вы не можете удерживать ее насильно.

— Она моя! — Долф вырвался из его рук. — Я убью вас! — кричал он, пытаясь обойти Хоука.

Тот смотрел на его с лукавым удивлением.

— Белинда Гамильтон моя. Белинда! — возопил Долф, повернувшись к лестнице. — Спускайтесь сюда! Вы пойдете со мной!

— Почему вы считаете ее своей?

— Я первый ее увидел!

— А вам никогда не приходило в голову, что у нее есть свои желания и своя воля? Она не хочет идти с вами и не спустится сюда.

— Белинда! Спускайся вниз, грязная потаскушка!

— Ну, это уже никуда не годится, — пожурил его Хоук, с угрожающим видом шагнув к нему. — Не лучше ли нам выйти на улицу?

— С радостью, — проревел Долф, не сообразив, что этой уловкой Хоук просто хочет вывести его из дома.

Сердито сверкая глазами, Долф шел набычившись, готовый снова сцепиться с Хоуком.

А тот, проходя мимо лакея, незаметно кивнул ему. Дюжий парень закрыл дверь и запер ее на ключ.

Хоук почувствовал некоторое облегчение, зная, что Белинда в доме и ей ничто не грозит. Он прищурился, давая глазам привыкнуть к яркому вечернему солнцу. Фаэтон Дол-фа сиротливо стоял неподалеку; у съежившегося бедняги грума под глазом расплылся синяк. Что за жестокая скотина! — Я пришел к мисс Гамильтон из-за вас, Долф, — заявил Хоук, намеренно искажая истину. — Поскольку она убедила меня, что у вас нет никаких надежд на успех, у меня не было причин отказать себе в удовольствии самому ее завоевать. Она хорошенькая девчонка, и мне она, в общем, понравилась. Человеку в моем положении нужна хозяйка — иногда требуется развлечь важных гостей.

— Хозяйка? — смеясь, переспросил Долф; его сердитый смех больше напоминал лай. — Это все, что вам нужно? Да вы просто рыба! Но чему я удивляюсь? Вы же никогда не любили ее, как я. На такую любовь никто не способен.

— Любовь, Долф? Ваши поступки свидетельствуют о чем угодно, только не о любви. Если вспомнить все, что вы с ней сделали, разве странно, что она вас невзлюбила? Засадить ее отца в тюрьму! О чем вы думали?

— Я не виноват! Я не заставлял этого старого дурня влезать в долги, — возразил Долф, но щеки его покраснели от смущения. — Он сам виноват в своем положении.

— Вы тоже виноваты. Я прощаю вашу выходку и глупые угрозы, потому что вы молоды и вспыльчивы. Но знайте — теперь Белинда Гамильтон находится под моим покровительством. Я ясно выражаюсь?

В глазах Долфа блеснуло отчаяние.

— Позвольте мне хотя бы поговорить с ней… — Он шагнул к двери, но Хоук жестом остановил его.

— Уберите руку, не то я сломаю ее! — рявкнул Долф.

— Видно, вы не вняли моим предостережениям, — тяжело вздохнул Хоук. — Вы слышали, что я сказал, Долф? Держитесь подальше от моей любовницы. Как вы думаете, что скажут господа из «Уайтса», «Уэтьера» и всех прочих клубов, узнав, что вы оскорбили их кумира? Подумайте, Долф. Вы хотите, чтобы над вами потешались?

— Я никого не боюсь! И потом, никто не станет драться на дуэли из-за куртизанки, — пылко возразил он.

— Драться, наверное, не станут, но вас начнут избегать. Подвергнут остракизму. Оскорбите мисс Гамильтон еще раз или досадите ей каким-либо образом — и увидите, что в обществе вам станет весьма неуютно.

Долф сник и отступил — видно, он оценил угрозу. Но все же он бросил взгляд на запертую дверь, словно размышляя, как бы туда проникнуть.

Заметив этот взгляд, Хоук порадовался, что его Найт-Хаус — неприступная крепость. Там Белинда будет в безопасности. Ни в каком ином месте он не решился бы ее оставить.

— Теперь вот что. Если вы действительно хотите вернуть расположение Белинды, вам нужно постараться вызволить ее старика из тюрьмы, — сказал Хоук, смягчившись. — Ведь именно вы засунули его туда. Исправьте положение. На вашем месте я выяснил бы, сколько всего он должен, и заплатил бы его долги.

— Заплатить его долги? Вы с ума сошли! — возмутился Долф. — Этот полоумный старик должен чуть ли не три тысячи фунтов, и даже если бы я захотел заплатить его долги — чего я не хочу, — у меня нет таких денег! Мне нужно думать о собственных кредиторах, пока я не получу наследство.

— Ах, какое несчастье! Но ведь если вы не можете найти такой пустячной суммы, как три тысячи, как бы вы содержали мисс Гамильтон? Всего доброго, Брекинридж.

И он вернулся в дом, а Долф, разинув рот, смотрел ему вслед.

Хоук пошел наверх, чтобы помочь собрать вещи своей новой любовницы.

Он никак не ожидал налететь в коридоре на самого Генри Брума. Тот стоял в одной рубашке, почесывая грудь, с таким видом, будто только что вылез из постели. Из постели Харриет, подумал Хоук, поджав губы и с трудом скрывая неприязнь.

Генри Брум был одного возраста с Хоуком; он родился в Уэстморленде, в графстве, соседствующем с родиной Хоука — Камберлендом. Это был талантливый юрист с безукоризненной репутацией. Но даже он не смог устоять перед соблазном.

На красивом лице Брума появилась циничная ухмылка, когда он увидел Хоука.

— Ну-ну, кто это у нас тут? Доброе утро, Хоуксклиф. Слушаем дело в другом округе, а?

— Брум! — рявкнул Хоук.

— Что там за шум? — невозмутимо поинтересовался Брум.

— Неудовлетворенный клиент.

— Вам помочь?

Хоук растянул губы в улыбке.

— Нет, благодарю.

— Ну, тогда прошу прощения — я пойду снова лягу. — Он повернулся и направился к комнате Харриет. — Леди Холланд все еще хочет, чтобы вы побывали у нее на приеме, — бросил он через плечо. — Вы же знаете, мы решили привлечь вас на свою сторону.

Хоук решил не ввязываться в спор и направился к салону, где его ожидала Белинда. Она была бледна и напугана, но старалась не подавать виду. Он спокойно улыбнулся.

— Брекинридж сию минуту уйдет, — заверил он Бел. — Сейчас он несколько раздражен, но я уверен, что сумел образумить его.

Ее реакция удивила его. Она бросилась к нему, взметнув облако светло-желтого муслина, и, обвив руками за талию, прижалась лицом к его груди. Ошеломленный, Хоук не знал, что делать.

Он неуверенно положил ей руки на плечи. Она откинула голову и посмотрела на него. В ее глазах была такая благодарность, такое преклонение перед ним, что он застыл потрясенный. Хотя он и знал ее меньше суток, у него создалось впечатление, что в эту минуту он видит настоящую Белинду, а не холодную звезду полусвета, и она вовсе не такая бессердечная профессионалка, какой притворялась еще недавно.

Странно тронутый этим порывом, он обнял ее и поцеловал в волосы.

— Успокойтесь, милая, все хорошо. Он больше не причинит вам зла.

— Благодарю вас, Роберт, — выдохнула она.

— Чепуха, Белинда, не за что. — Наморщив лоб, он приподнял ее подбородок и внимательно посмотрел в глаза. Там метались темно-фиолетовые тени, подобно дымным облакам над затихшим полем битвы, скрывающим сцены разрушения и гибели. «Что здесь случилось?» — подумал он, останавливая кончиком пальца одинокую слезинку на ее щеке.

Взгляд ее был так выразителен, что никакие слова не были нужны.

— Ну же, — улыбнулся он, — давайте я отвезу вас домой. Она вздохнула и припала к нему, а он медленно повел ее через салон к лестнице.

— Роберт, а как же быть с вашими собаками? Я боюсь собак. Я всего боюсь, — жалобно произнесла она.

Он взял ее за узкие плечи, повернул к себе лицом и ласково проговорил:

— Не думаю, что вы всего боитесь, Белинда. Напротив, для такой хорошенькой женщины вы очень храбры. Что же до собак, они вас полюбят. Обещаю.