Тайна древлянской княгини - Дворецкая Елизавета Алексеевна

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91

Получив выкуп, Рулав кивнул, и Снегуля с Весняной вывели за руки невесту и усадили на медведину рядом с женихом. Новоявленная пара старалась сохранять важный вид, но, глянув друг на друга, оба давились от беспокойного смеха. Разговаривать им было нельзя – во время свадьбы жених и невеста считаются находящимися в мире мертвых, откуда «родятся вновь» уже в новом качестве – как муж и жена.

– У меня в доме эта женщина была послушна и честна, теперь передаю ее тебе: держи ее так, чтобы и у тебя она была послушна и честна. Да благословят вас светлые боги! – Рулав поднял каравай над их головами. – Да соединят вас в любви, дадут вам жить в совете и ладу, пошлют вам много детей, доброе хозяйство и много скота!

Снегуля поднесла вышитый свадебный рушник и связала им руки «молодых». После чего Воята повел Предславу к столу, отодвинутому от стены, чтобы можно было обойти вокруг него; они обошли трижды, а потом сели во главе. На столе уже было приготовлено обычное для свадеб угощение: поросенок, жареные куры, пироги, яичница, каша. Перед «молодыми» стояла одна миска и одна ложка, но есть им пока не полагалось. Все расселись, девушки звонко пели:

Как ни нелеп был этот обряд, Воята исполнял его со всем усердием и целовал Предславу с не меньшим пылом, чем это положено настоящему жениху. От волнения и смущения она почти забыла про Змея и оттого не сразу заметила, что в избе появился еще один гость. Мельком бросив взгляд в сторону двери, Предслава вдруг различила в темном углу смутную фигуру и невольно вскрикнула.

На первый взгляд это был человек, но стоило немного вглядеться, и человеческие черты таяли, растворялись в черной бездне, которая начинала властно затягивать в себя. От черного пятна веяло неумолимым холодом Нижнего мира. Сразу становилось ясно: не кто-то из соседей заглянул на непривычный шум. Явился тот, ради кого было затеяно это странное веселье.

пели в это время женщины, но, увидев, как переменилось ее лицо, умолкли на полуслове.

– …расные… – одна в тишине закончила Весняна и тоже обернулась, как и прочие за столом.

Жена и дочери Рулава, ранее только слышавшие от отца о посещениях Зверя Забыть-реки, вскрикнули, пригнулись, будто хотели залезть под стол, и попытались спрятаться за плечами старого варяга. Рулав остался неподвижен, только крепче сжал нож, которым собирался отрезать себе кусок поросенка. Зато Воята подбоченился и усмехнулся.

– А это кто пришел? – с веселым вызовом воскликнул он. – Проходи, не бойся, сегодня всех к столу зовем! Веселье у нас!

С этим гостем ему можно было говорить – ведь тот явился из Закрадного мира, в котором они с Предславой сейчас как бы находились.

– Что за веселье? – Тот шагнул ближе, и снова Рулавовы домашние заохали от изумления: облако тьмы приняло вид покойного князя Володимера. Но даже младшие Рулавовы дети сразу поняли, что это совсем не тот Володимер, которого они знали, пусть даже мертвый, а совсем другой…

– Свадьба у нас, – внешне невозмутимо пояснил Рулав, которому, может, и было страшно разговаривать с божеством Нижнего мира, но он не мог этого показать перед всеми.

– Что за свадьба?

Мнимый князь остановился прямо перед Предславой и устремил на нее неподвижный взгляд. Не поднимая глаз, она крепче вцепилась в руку Вояты, а другой рукой он по-хозяйски обнял ее за плечи.

– Брат сестру берет.

– Что ты говоришь, старик? – Гость из бездны грозно нахмурился, и по избе пробежал порыв холодного ветра, так что язычки пламени лучин и светильников пригнулись и замигали. – Разве может такое быть, чтобы брат сестру за себя брал?

– А разве может такое быть, чтобы мертвый к живой ходил? – дрожа, но четко и уверенно ответила сама Предслава. Сама она не сообразила бы, что говорить, но эти слова были частью обряда, и мудрость предков сказала за нее. – Коли брат не может сестру за себя взять, то и мертвый к живой ходить не может. А коли ходит, так и у меня теперь есть муж, а ты мне не хозяин, так и убирайся прочь! И не возвращайся, пока все сестры за братьев не пойдут, перо лебяжье в воде не потонет, черный камень со дна не всплывет, а песок, на камне посеянный, не взойдет!

Мнимый Володыня вдруг затрясся и стал расти на глазах, так что теперь не только подростки, но и взрослые полезли бы от ужаса под стол, если бы могли хотя бы шевельнуться. Темные дрожащие тени побежали по стенам, откуда-то донесся гул, и все за столом невольно втянули головы в плечи, а младший сын Рулава, Тур, не выдержал и юркнул под скатерть. Облик Володыни сползал с гостя, будто старая змеиная шкура; у всех на глазах он вдруг стал человеком с головой ужа, вместо кожи покрытым тонкой черной чешуей, и те, кто еще не онемел от ужаса, не удержали крика. У всех вдруг потемнело в глазах, избу залила тьма, где лишь вдали тянулась цепь багровых огней, будто костры по виднокраю.

Но все же здесь, в мире Яви, Князь-Уж был далеко не так силен, как в собственных владениях. Тьма схлынула, в избе вновь загорелись лучины. Только холод остался – не то холод осенней ночи, проникавший через заволоку, не то стылое дыхание Кощного. И каждый не мог избавиться от чувства неизбежности: сейчас они прогнали Повелителя Мертвых, но настанет час – и состоится новая встреча. Для каждого, рано или поздно. Своей хитростью они выиграли только краткий миг, ибо срок человеческой жизни лишь мгновение в вечности, куда всякому предстоит отправиться.

– П-получилось? – шепнула Весняна, когда все стихло и лучины загорелись ровно.

– Да, – тихо сказала Предслава, будто встреча с Нижним миром оставила ее без сил и даже без голоса. – Он ушел.

Потом она зажмурилась и уткнулась лицом в грудь Вояты, еще не смея отдаться чувству облегчения.

– Я надеюсь, мы все же можем продолжать нашу свадьбу, чтобы не пропало угощение, – несколько мгновений спустя заметил Рулав и снова потянул к себе блюдо с поросенком; его руки дрожали, но лицо сохраняло вполне невозмутимое выражение.

– А как же, отец! – Воята усмехнулся. – Есть что отпраздновать!

Праздновали до полуночи, но наконец молодых проводили до постели, уложили, задернули занавеску и впервые за много дней в избе погасили все огни.

– Спасибо тебе, – шепнула Предслава, повернувшись к своему «супругу». – Будто в кощуне, ты меня от Змея спас.

– Эх, в кощуне молодец взаправду женится! – Воята вздохнул и обнял ее. – А не так, понарошку.

– Мы родня в шестом колене, а жениться можно в седьмом, – напомнила Предслава, понимая, что он жалеет об этом не меньше, чем она. – Наших детей уже можно будет друг с другом сосватать.

Воята только вздохнул из темноты. Что ему было до этих детей, которые ни у него, ни у Предславы еще не родились! Он был и благодарен судьбе за то, что подарила ему такую сестру, которая была в его глазах не менее прекрасна, чем Заря-Зареница из кощуны, и досадовал, что между ними не оказалось всего на одно колено больше! Приходись Предслава ему не троюродной сестрой, а троюродной племянницей, с какой радостью он попросил бы ее в жены и, очень может быть, получил бы! И тогда… Вся предстоящая жизнь вдруг озарилась ярким светом и стала прекрасна, будто Ирий.

Однако и в их родстве есть неоспоримое преимущество: никакие силы не разорвут связь между ними. В груди поднималось и стремительно росло чувство любви и преданности – такой огромной, что она не помещалась внутри и грозила затопить весь мир. Ему было все равно, как он любит Предславу – как сестру, женщину, княгиню. Она стала для него всем, все женщины мира собрались в ней, и ничего он так не хотел, как быть с ней всегда – не важно, как при этом называясь.

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91