* * *
— Мистер Кэлловей, я знаю, что вы хотите взять кредит в Каттлмен Банке.
— Ну, да, — мужчина удивленно посмотрел на него. — Хьюг Грисхем поддержит меня.
— Это потому, что он собирается опротестовать векселя, когда удостоверится, что вы не можете заплатить. А потом продаст вашу компанию «Брэнчу и Хаббарду».
Оскар Кэлловей побледнел. Северная компания «Брэнч и Хаббард» давно стремилась прибрать его к рукам.
— Откуда вы знаете?
— Он сам этим хвастался, а семнадцать лет назад он так же поступил с моим отцом. Время от времени он любит поиграть в такую игру. Если вы мне не верите, посмотрите на этот список. — Тревис протянул ему лист бумаги с именами пяти людей, разоренных Хьюгом Грисхемом за последние годы, и повернулся, чтобы уйти.
— Как вас зовут? — спросил владелец вдогонку.
— Неважно, — ответил через плечо Тревис. — Проверьте все, о чем я вам говорил, прежде чем одолжить у него деньги.
— Обязательно, — сбитый с толку Оскар Кэлловей считал Хьюга Грисхема самым приятным из всех встречавшихся ему банкиров.
— Если вы откажетесь от услуг Грисхема, я помогу подыскать вам более честного инвестора, — предложил Тревис напоследок.
* * *
— Джастин, наверно, взбесился! Угрожать тебе таким образом! — кричала в ярости Пенелопа.
— Но банк, Пенелопа, — беспокойно напомнил Хьюг.
— Джессика должна остаться! Об этом не может быть и речи! Правда, она такая... Ты даже не можешь представить, какие у нее примитивные взгляды на... на украшения, на одежду.
У Хьюга затеплилась надежда.
— Все-таки она моя дочь, — Пенелопа кинула на него быстрый взгляд и тут же отвела глаза. — Я так страдала без моего ребенка, а теперь мы наконец соединились.
— Я говорил ему, как вы обе были счастливы.
— Ты видел, какие драгоценности подарил ей Тревис? Как досадно, что она недостаточно хороша для них.
— Она довольно красивая девушка, — промямлил Хьюг.
— О, мой дорогой, — Пенелопа рассмеялась. — Ты, конечно, должен поддерживать Джессику. Но, между нами говоря, она далеко не красавица. Наверно, пошла в Харта, бедная девочка.
— Ладно, нам что-то нужно предпринимать с банком. Если Джастин предложит свои акции для продажи, это может вызвать панику.
— Нет, если их купишь ты.
— Но, Пенелопа, для нас это слишком дорого. Особенно после расходов на свадьбу. Ты хоть знаешь, сколько ты истратила?
— Ну и что? Тревис, должно быть, очень богат. Его вклады...
— Он не вкладчик нашего банка.
— Так заставь его стать им, Хьюг. Таким образом ты найдешь деньги для покупки акций Джастина. — Она подошла и похлопала его по щеке. — Ты же сможешь.
— Если я даже и найду деньги, я должен буду покупать акции через посредников. Джастин хочет вызвать наплыв в банк требований о возвращении вкладов. Он хочет нас разорить!
— В таком случае ты должен его перехитрить. Представь, как он будет взбешен! — воскликнула она с довольным видом. — У нас и его прекрасная доченька, и его акции.
Глядя в огромное зеркало, она поправила волосы и повернулась полюбоваться на себя в профиль.
— Ты никогда не поверишь, куда они пошли сегодня, — Пенелопа внимательно изучала линию своего подбородка, — посмотреть в парке какое-то представление, подготовленное трамвайным обществом. — Она рассмеялась. — Боюсь, что у моей дочери плебейские вкусы.
— Она показалась мне весьма образованной.
— Господи, Хьюг, образование не делает женщину утонченной, — Пенелопа расправила юбку и повернулась посмотреть на себя сзади. — Вовсе не делает!
Хьюга совершенно не интересовало, что делает женщину утонченной. На сегодняшний день у него было две неприятности. Во-первых, угроза Джастина Харта; во-вторых, дело Кэлловея, по какой-то причине решившего не брать кредит, что значило существенные потери в прибыли, на которую Хьюг очень рассчитывал. Теперь его интересовало лишь то, какие еще неприятности готовит ему судьба и как обуздать непомерные расходы своей жены.
* * *
Они весело возились на кровати, ускользнув от Хьюга и Пенелопы после возвращения из парка.
— Тише! — прошептала Джессика.
— Сама тише! — прошептал в ответ Тревис. — Хихикаю не только я.
Отбиваясь от щекотки, Джессика завернула ему руки за спину и положила ничком на кровать.
— Я знаю, — заявил Тревис, — ты хочешь меня изнасиловать.
— Тре-евис!
— Но это же прекрасно! Кроме того, теперь твоя очередь. — Он вырвал руки и, повернувшись на спину, широко раскинул их. — Вперед!
Джессика, запыхавшись, села и откинула спутанные волосы:
— О чем ты говоришь?!
— Для начала, я думаю, ты меня разденешь.
— Я не буду!
— Но почему? Я же тебя раздевал вчера вечером.
Джессика покраснела и потупилась. Он раздевал ее так долго, что она совсем обессилела и в конце не могла сопротивляться ни его, ни своим желаниям.
— Не надеешься ли ты, что я опять буду этим заниматься? — он так комично изобразил трагическую улыбку, что Джессика не выдержала и рассмеялась, забыв о смущении.
— Я серьезно, Джессика, ты можешь начать отсюда, — он снял галстук и показал на верхнюю пуговицу рубашки, — или отсюда, если торопишься. — Он прижал ее ладонь к поясу своих брюк.
Джессика опять покраснела. Тревис обнял ее за плечи, притянул к себе и нежно поцеловал.
— Руки у тебя свободны. Что ты мне снимешь в первую очередь?
Она попыталась увернуться.
— Не будь такой неженкой, — поддразнил он. — Ты же современная женщина, умная, сильная. Я думаю, в школе ты играла в баскетбол, правда?
Джессика кивнула:
— Да, играла, пока не появилось постановление девяносто шестого года. Они испугались, что это может причинить вред нежному женскому организму, — насмешливо сказала она.
— Теперь смотри. Сегодня у тебя есть шанс. Я не волнуюсь за твой нежный женский организм. Просто я хочу, чтобы мы воспользовались самыми потрясающими способами, которые только можно себе представить.
Джессика выглядела совершенно растерянной.
