Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
Анна насмешливо взглянула на графа:
— Продолжай, Маркус. Мы с тобой старые друзья. Мы оба прекрасно знаем, что ты не способен потерять голову из-за женщины. Неужели ты действительно вынес на руках из залы эту миссис Брайт?
— Она лишилась чувств.
— Но ты никогда не связывался с истеричками, Маркус. Ты всегда требовал безукоризненного поведения от своих любовниц.
— Миссис Брайт вовсе не моя любовница, — холодно поправил ее Мастерс. — Она мой очень хороший друг. Она упала в обморок, и я вынес ее на свежий воздух, только и всего.
— У тебя сегодня очень странное настроение, — вздохнула Анна и опустила вуаль. — Прости мою бестактность. Твои отношения с миссис Брайт касаются только вас обоих.
— Вот именно.
— Мне пора. Я сказала Сэндсу, что отправилась по магазинам.
— Постарайся не беспокоиться из-за вымогателя, Анна. — Голос Мастерса потеплел. — Я обо всем позабочусь.
— Спасибо. — Она печально улыбнулась. — Я счастлива считать тебя своим другом.
Она дернула поводья — и карета покатила по усыпанной гравием дорожке. Маркус еще какое-то время любовался сверкающим фонтаном, а затем развернул Зевса и поехал к западным воротам парка.
— Но мы же считали его мертвым! — причитада леди Гатри. — Почему, ну почему он жив?
— Тише, тетя Зоя! — Ифигиния быстро оглядела демонстрационный зал небольшого мебельного салона «Хорнби и Смит». К счастью, никто из многочисленных посетителей не услышал горестных жалоб Зои.
— Но, разве это не радостное известие?
— Если тебе интересно мое мнение, то это лишь запутывает дело, — заявила Зоя.
Амелия, одетая в одно из своих любимых бледных бумазейных платьиц, одобрительно кивнула:
— Твоя тетя абсолютно права, Ифигиния. Все совершенно перепуталось. Мне это не нравится.
— Пожалуйста, говорите же тише! Обе! Нас могут услышать.
Ифигиния снова встревоженно огляделась. Владельцы салона стояли у стойки в самом конце зала. Широкоплечий полный мистер Смит был одет в вызывающе розовый жилет и сшитые по последней моде плиссированные бриджи. Тощий, сутулый и лысый Хорнби носил тесный пасленовый жилет, резко контрастировавший с его пурпурным сюртуком.
Хорнби задержал взгляд на Ифигинии, Зое и Амелии, старательно делавших вид, будто внимательно рассматривают каталог. Несомненно, он только и ждал возможности вскочить и подбежать к ним. Уже дважды они отсылали его обратно, но Ифигиния видела, что он вот-вот предпримет новую попытку предложить свои услуги.
Стены длинной комнаты были увешаны эскизами и чертежами, наглядно демонстрировавшими, как следует украшать свой дом по самой последней моде. Длинный ряд новомодных столов и стульев тянулся вдоль всего зала.
Три заговорщицы притворялись, будто изучают оформление библиотеки, соединенной с залом скульптуры. На самом деле они собрались в салоне Хорнби и Смита, чтобы обсудить последние события.
— Теперь ясно, вымогатель лгал, говоря об убийстве Мастерса, — продолжала Ифигиния. — Он просто хотел запугать тебя, тетя Зоя, и заставить расплатиться.
— В чем и преуспел… Вытянул из меня пять тысяч франков! — простонала леди Гатри. — Это уж слишком! Мне наконец-то удалось заполучить свои собственные деньги — после стольких лет, когда я могла лишь смотреть, как ничтожный Гатри тратит их на лошадей и женщин! И что же?! Тут же появляется какой-то мерзкий вымогатель и пытается набить свой карман.
— Я все прекрасно понимаю, тетя. Мы найдем его и положим конец всей этой истории, обещаю тебе, — сочувственно шепнула Ифигиния. Она очень любила свою тетушку и всеми силами пыталась вырвать ее из когтей шантажиста.
В свои сорок пять леди Гатри была очень энергичной, подвижной женщиной, склрнной к некоторой артистичности и мелодраматическим эффектам. Ее когда-то каштановым, как у Ифигинии, волосам очень шли серебристые нити седины. Четко очерченный властный профиль выдавал принадлежность к семейству Брайтов.
Двадцать пять лет назад Зоя была не только очень красива, но и считалась богатой наследницей. Именно солидное приданое, которое состоятельные родители давали за своей единственной дочерью, и привлекло внимание лорда Гатри. Когда же выяснилось, что у жениха нет ни пенни за душой, было уже слишком поздно. К тому времени Зоя вышла замуж, и супруг приобрел законные права на ее приданое.
Гатри стремился к приданому и, получив деньги, сразу потерял всякий интерес к юной жене. К счастью, он все же оказался не полным идиотом и ухитрился не промотать все до последнего пенни. Однако он успел нанести значительный урон капиталу, прежде чем неожиданно умер от удара.
Как однажды призналась Зоя Ифигинии, лорд Гатри и тут остался верен себе, умудрившись унизить жену даже собственной смертью, скончавшись в борделе.
Тетушка Зоя давала понять всем и каждому, что единственной радостью в этом несчастном браке стало рождение ее дочери Марианны. Она пришла в восторг от помолвки дочери с красивым и богатым Шеффилдом. В последнем, наученная горьким опытом, Зоя постаралась убедиться своевременно и досконально.
На самом же деле долгие годы брака с омерзительным Гатри Зое скрашивала лишь любовная связь с лордом Отисом. Отис влюбился в нее с первого взгляда — в тот миг, как их представили друг другу. Он никогда не был женат… То, что именно Отис являлся настоящим отцом Марианны, Зоя хранила в глубочайшей тайне, — но вот кто-то еще, оказывается, прознал об этом…
Марианна — очаровательная, нежная и добрая юная леди — обожала Отиса. Она относилась к нему как к любимому доброму дядюшке, а тот, в свою очередь, безумно любил ее.
После смерти мужа Зоя, подобно большинству великосветских вдовушек, наконец-то стала сама себе хозяйкой. Первым делом она собрала все, что осталось от ее состояния, и вложила деньги в первое крупное рискованное предприятие Ифигинии — строительство площади Утренней Розы. В прошлом году она получила хороший доход и смогла отложить солидную сумму в приданое Марианны.
Наконец-то мать с дочерью получили возможность сменить свои тусклые, невзрачные, давным-давно устаревшие платья на новые модные наряды, сшитые у лучших французских модисток. Когда приготовления были закончены, Марианна появилась в обществе. Предложение от Шеффилда последовало вскоре после ее первого же бала.
