Обещание экстаза - О'Бэньон Констанс

Глава 10

День был необычайно знойным, и Виктория после обеда приняла прохладную ванну. Затем надела легкое ситцевое платье, собрала волосы в пучок, чтобы было не так жарко, и вышла на веранду.

– Иди сюда, малышка, посиди со мной, – раздался голос Бодайна. – Здесь немного прохладнее. – Он подвинулся, чтобы девушка могла присесть рядом с ним на верхней ступеньке.

– Как ты думаешь, бабушка вернется сегодня вечером? – спросила Виктория.

– Не думаю. Скорее всего до утра она не появится. Уезжая в Сан-Антонио, она обычно проводит там дня два. Тебе следовало бы поехать с ней и немного развлечься. Уверен, тебе бы там понравилось.

– Я поеду с ней в другой раз. В такую жару не хочется никуда ехать. Почему здесь так жарко, Бодайн?

– Главным образом потому, что давно не было дождей. Если в ближайшие дни ничего не изменится, жди беды.

Солнце уже клонилось к закату, и небо окрасилось в розовые, красные и оранжевые тона – словно кто-то плеснул на небосвод разноцветными красками.

– О таких вот закатах ты мне рассказывал в Джорджии, – проговорила девушка. – Мне представляется, что день сражается с ночью, не подпускает ее близко и не сдается, но тьма в конце концов берет верх.

– Я никогда об этом не думал, – ответил Бодайн с улыбкой. – Ты очень красиво говоришь.

Тут послышался топот копыт, и вскоре к дому приблизились всадники – Эдвард Ганновер и десять мексиканцев.

– Добрый вечер, мисс Фарради, – поздоровался Эдвард.

– Здравствуйте, мистер Ганновер.

Эдвард был вооружен; на поясе у него висела кобура с пистолетом, а за спиной болталось ружье.

– Собрались поохотиться? – спросил Бодайн.

Эдвард спешился и сунул ружье в чехол, притороченный к седлу. Затем подошел к крыльцу и пожал Бодайну руку.

– Мы охотимся на пуму. Я подумал, может, и вы захотите к нам присоединиться.

– Я уже забыл, когда в последний раз охотился на пуму, – усмехнулся Бодайн.

– Эта – на редкость крупная, – сказал Эдвард. – Лапы – с мою голову.

Бодайн присвистнул.

– На прошлой неделе она передавила у нас с дюжину коров, – продолжал Эдвард. – Но этим не ограничилась. Прошедшей ночью она забралась в загон к Паттерсонам и убила двух лошадей.

– Пума потеряла осторожность, если не боится подходить так близко к человеческому жилью, – заметил Бодайн. – Вы знаете, где ее искать?

Эдвард кивнул.

– Эстансио выследил ее. Логово на равнине, милях в десяти отсюда.

– Это во владениях Андерсонов, – сказал Бодайн.

– Поэтому я и решил узнать, не захотите ли вы к нам присоединиться.

– Собираетесь ночевать под открытым небом?

– Если мы сегодня не найдем зверя, то будем продолжать охоту, пока не добьемся своего. Так вы едете?

– Мне нужно несколько минут, чтобы собраться и оседлать лошадь, – ответил Бодайн и тотчас же направился к двери.

Эдвард повернулся к Виктории и с улыбкой проговорил:

– Для такого жаркого дня вы выглядите удивительной свежей, мисс Фарради.

– Пума – очень опасный хищник? – спросила девушка, проигнорировав комплимент.

– Эта – очень опасная. – Молодой человек снова улыбнулся.

В этот момент из дома вышел Бодайн с седельной сумкой. Оставив сумку у изгороди, он направился к конюшне.

– Так ли необходимо убивать животное? – спросила Виктория.

– Боюсь, что да. Пума стала серьезной угрозой. Мисс Фарради, вы все еще сердитесь на меня?

– Я не думаю об этом, мистер Ганновер.

– Когда подумаете, вспомните, пожалуйста, что я раскаиваюсь и прошу прощения. – С этими словами Эдвард отошел от крыльца и вскочил в седло.

Тут из конюшни вышел Бодайн с оседланной лошадью. Он подхватил свою сумку и приторочил к седлу. Виктория приблизилась к нему и тихо сказала:

– Береги себя.

Бодайн сунул ружье в чехол и повернулся к девушке.

– Не волнуйся, малышка. Уверяю тебя, мне никакая опасность не угрожает. – Запрыгнув в седло, он добавил: – Передай бабушке, что я поехал на охоту. Вернусь, как управимся. Доброй ночи, дорогая.

Виктория подняла глаза на Эдварда, смотревшего на нее с улыбкой.

– Мы привезем вам шкуру в качестве охотничьего трофея, – сказал он.

– Не нужно, мистер Ганновер. Главное – верните мне Бодайна живым и здоровым.

Мужчины пришпорили лошадей и ускакали. Виктория вздохнула и пошла в дом. Было по-прежнему жарко и душно, но девушку била дрожь.

Бодайн сидел у костра с кружкой кофе в руках. Мексиканцы собрались в лагере, а Эдвард Ганновер пошел проведать лошадей. Уже два дня они выслеживали пуму, но безрезультатно.

Вернувшись, Эдвард сел напротив Бодайна.

– Лошади волнуются, – сообщил он. – Похоже, кошечка где-то поблизости.

– Она ставит меня в тупик, – признался Бодайн. – Такое впечатление, что эта кошка прекрасно знает, что мы собираемся делать.

– Если Эстансио, лучший в штате следопыт, не может ее найти, значит, это никому не по силам, – пробормотал Эдвард.

– Тогда пусть она сама нас ищет.

– Она и сейчас наблюдает за нами, – сказал Эдвард. – Я нутром чую…

– Может, и наблюдает, – кивнул Бодайн.

Какое-то время оба молчали. Эдварду вспомнилась Виктория, вспомнилось, с каким беспокойством она смотрела на Бодайна, когда провожала его. Он взглянул на великана, сидевшего напротив.

– Похоже, мисс Фарради тебя очень любит. Я прав?

Бодайн кивнул.

– И я ее люблю. Люблю как родную дочь.

– Расскажи мне о ней, – попросил Эдвард.

Бодайн внимательно посмотрел на собеседника. За два дня, проведенных на охоте, он проникся к молодому человеку симпатией. Бодайн видел, как Эдвард общался со своими людьми, и знал, что они очень его уважают.

– О Виктории трудно рассказывать, – пробормотал великан. – Она совершенно не похожа на других женщин. Она может быть бесконечно женственной… и может тут же измениться, прямо на глазах. Она храбрая и бесстрашная и ненавидит любую ложь. Эта девушка стойко перенесла все трудности войны и долгого пути. Она способна скакать на лошади дни и ночи напролет. Думаю, что в этом и моя заслуга, – с гордостью добавил Бодайн. – Я впервые посадил ее в седло, когда ей было всего два года. С другой же стороны, она очень начитанная и образованная…

– Пол О’Брайен, о котором она говорила… Он жив или погиб, как ты думаешь?

– Трудно сказать. – Бодайн пожал плечами. – Но если жив, то в один прекрасный день он непременно здесь объявится.

– Она выйдет за него замуж?

– Они вместе росли и были неразлучны. – Бодайн внезапно умолк, потом вдруг спросил: – Кто будет первым нести караул – ты или я?

Эдвард поднялся на ноги.

– Начинай ты. Разбудишь меня часа в два, и я тебя сменю.

Бодайн молча кивнул и погрузился в раздумья. Почему Эдвард проявлял к Виктории такой интерес? Только потому, что она ему понравилась? Или имелись еще какие-то причины?

Прошел час. В лагере царила тишина, временами нарушаемая лишь заунывным воем койотов. Бодайн поднялся, потянулся… И вдруг услышал нервные всхрапы лошадей, привязанных поодаль. Немного помедлив, Бодайн пошел выяснить, что происходит. Осмотревшись, он, однако, ничего необычного не заметил. «И все же Эдвард прав, – подумал Бодайн, – пума где-то поблизости». Он повернулся и направился обратно к костру. Несколько секунд спустя над головой раздался какой-то подозрительный шорох, и тотчас же треснула ветка. Бодайн мысленно выругался – конечно же, он свалял дурака, отлучившись из лагеря без оружия.

Окинув взглядом кроны ближайших деревьев, Бодайн увидел над головой огромную пуму. Желтые глаза хищника грозно сверкали – пума приготовилась к прыжку. Бодайн не пошевелился, он ждал неизбежного…

В следующее мгновение зверь прыгнул – и тотчас же прогремел выстрел. Огромная кошка рухнула в метре от Бодайна и, дернувшись несколько раз, замерла. Бодайн издал вздох облегчения и повернулся к своему спасителю. Им оказался Эдвард Ганновер. Он подбежал к лежавшему на земле хищнику и осмотрел его. Затем пнул пуму кончиком сапога. Убедившись, что кошка мертва, Эдвард опустился на корточки, чтобы получше рассмотреть зверя. Бодайн присел рядом.