Изумрудный лебедь - Фэйзер Джейн

Имоджин нахмурилась, по-видимому, не слишком обрадованная таким оборотом дел, но логика брата была безупречна.

— Я не пущу обезьяну в зеленую спальню, — сказала она наконец, пытаясь хоть в чем-то настоять на своем.

— Чип останется со мной. — Гарет протянул руки, и Миранда с неохотой отдала ему зверька. — Я прикажу подать ему блюдо орехов, яблок и изюма, — пообещал граф.

Миранда все еще колебалась. У нее было ощущение, что сейчас появилась последняя возможность отказаться от предложенной роли. Она посмотрела на графа и выдержала его спокойный взгляд.

— Очень хорошо, мадам, — сказала она, — я в вашей власти.

И последовала за Имоджин.

Имоджин бросила на брата возмущенный взгляд, но он и ухом не повел. Сжав тонкие губы, она пошла вперед, указывая дорогу Миранде.

Гарет налил вина в два бокала и передал один зятю.

— Похоже, твое дело удалось, — заметил Майлз, усаживаясь в резное деревянное кресло и критически разглядывая свои кружевные манжеты, — иначе зачем тебе нужен двойник Мод?

— Чрезвычайно любопытная догадка, братец, — ответил Гарет, потягивая вино с непроницаемым видом.

Зеленая спальня была просторной, скудно обставленной комнатой в восточном крыле дома. Она казалась огромной и мрачной, с тяжелыми дубовыми балками и кроватью в алькове, отделанном деревянными панелями.

Сначала Имоджин почти не обращала на Миранду внимания, она надзирала за служанками, наливавшими воду в медную ванну, хлопотала, чтобы на пол, под ванну, подостлали достаточно толстые полотенца — его было необходимо защитить от влаги. Имоджин то и дело бранила и распекала девушек — ей все казалось, что они недостаточно расторопно выполняли ее приказания.

Сами служанки с трудом скрывали свое любопытство. Миранда улыбнулась, встретившись взглядом с одной из них. В глазах девушки она прочла явное недоверие, будто та увидела существо из другого мира. Девушка робко и нерешительно улыбнулась в ответ, но улыбка ее тотчас погасла под злобным взглядом леди Дюфор.

— Ты… девушка… как там тебя зовут? Миранда? Сбрось эти грязные тряпки! — скомандовала Имоджин, когда ванна наконец была готова.

Миранда ничего не ответила, сбросила одежду и вошла в воду. Вода оказалась не слишком горячей и пахла розовыми лепестками и вербеной, плававшими на поверхности. Она неуверенно села. Ванна, полная теплой воды, была для нее неслыханной роскошью. Она привыкла мыться обычно в ручьях и озерах или в прудах, расположенных у дорог, где они путешествовали, и пользовалась самым простым мылом, изготовленным из говяжьего сала. Мыло, которое ей подали теперь в маленькой фарфоровой мыльнице, было белым, пахло лавандой и хорошо пенилось.

Она откинулась на спинку ванны, наслаждаясь новым ощущением и позволяя девушкам-служанкам мыть ее волосы, стараясь при этом не замечать недобрых взглядов сестры графа.

Оглядывая девушку в ванне, Имоджин задумчиво постукивала пальцем по своим плотно сжатым губам. Что задумал Гарет? Он пока не объяснил ей всего, но она была уверена, что его путешествие в лагерь короля Генриха Четвертого принесло плоды, и то, что он привез эту девчонку, так поразительно похожую на Мод, было следствием его успешных переговоров.

И все же в поведении Гарета она заметила какие-то перемены. Вернулась его прежняя живость. И это могло значить только одно — Гарет нашел себе дело по вкусу. У него появился план. А незнакомая девушка, почти скрытая мыльной пеной, была частью этого плана. Наконец невероятные усилия сестры окупились, и брат пришел в себя.

Глядя на девушку, Имоджин прищурила свои маленькие глазки; Физическое сходство этой девушки с Мод было не только неслыханным, но и пугающим. Если нарядить ее в подобающую одежду и научить себя вести должным образом, она легко сойдет за придворную даму. Одежда сложности не представляла. Но как быть с манерами? Откуда взялась эта девица? И что заставило Гарета вообразить, будто эта оборванная бродяжка сможет сыграть роль дамы из высокородного семейства д'Альбаров?

Мокрые волосы девушки прилипли к ее прекрасно вылепленной головке, обнажая длинную белую шею и подчеркивая красоту черт лица. Полные губы, маленький прямой носик, умеренно округлый подбородок. Но внимание Имоджин привлекли именно ее глаза. Они были удивительно яркими и глубокими, ослепительно синими, оттененными густыми и длинными ресницами, а выражение их было упрямым, вызывающим и своевольным. Это-то и обеспокоило Имоджин. Выражение ее глаз не оставляло сомнений: девушкой этой управлять будет нелегко.

И все же это были глаза Мод. Сколько раз Имоджин видела такое же выражение небесно-синих глаз своей юной кузины. И взгляд этот совершенно не соответствовал болезненной и слабой с виду девушке. Но в незнакомке не было ничего болезненного. Цвет лица был здоровый. Теперь, когда с нее смыли грязь, кожа приобрела цвет густых сливок, и ее портили только несколько царапин. Будучи стройной, девушка вовсе не производила впечатления хрупкости. В ней чувствовалась сдержанная сила.

Может, Гарет увлекся ею? У них завязались какие-то отношения? Когда Миранда поднялась из ванны, красота ее тела и привлекательность стали очевидны. Она ни капли не походила на Шарлотту, во всяком случае внешне. Но в ней чувствовалось какое-то физическое притяжение, некое тревожное биение жизни, отчего по коже Имоджин побежали знакомые мурашки страха и дурного предчувствия.

— Кто ты? — спросила Имоджин. — Откуда?

Миранда взяла из рук служанки полотенце и завернулась в него.

— Я познакомилась с милордом в Дувре, — объяснила она. — Я из труппы странствующих комедиантов.

В ответ леди Имоджин зашипела, как разъяренная кошка. Она судорожно сглотнула, а глаза расширились и застыли.

«Бродяжка! Гарет привез в дом бродяжку! И скорее всего преступницу! Воровку! Теперь дом в опасности!»

Пока Имоджин исходила яростью, Миранда вытирала волосы другим полотенцем, потом спокойно встретила взгляд леди Дюфор.

Имоджин повернулась и выбежала из комнаты. Эта девчонка была подзаборной шлюхой, а Гарет носится с ней, как с принцессой. Правда, при всем своем отвращении к Миранде Имоджин не могла не заметить в девушке что-то никак не вязавшееся с ее низким происхождением.

Имоджин распахнула дверь спальни Мод и влетела в комнату. Мод, закутанная в шали, сидела в кресле у незажженного камина. Она была одна. Имоджин, обрекшая ее на лишения, разрешила Берте прислуживать девушке только два раза в сутки — утром и вечером. Несмотря на то что день был теплый, Мод выглядела озябшей. Под глазами ее легли голубые тени, губы были бледными. Но она твердо выдержала взгляд своей тюремщицы, хотя и не сделала попытки подняться ей навстречу.

— Добрый день, мадам, — приветствовала она ее голосом, столь же невыразительным и вялым, как и ее внешность, но достаточно твердым.

Имоджин оглядела комнату. Обед Мод — каша и ломоть черного хлеба — остался нетронутым.

Имоджин пришла сюда, чтобы выбрать из туалетов Мод подходящее платье для Миранды. И теперь, глядя на бледное, но упрямое лицо кузины, вспыхнула от гнева. Она была в воинственном настроении и решила, что не позволит себе спасовать перед этим неблагодарным отродьем. План Гарета с переодеванием этой бродяжки не понадобится, потому что она заставит Мод подчиниться.

— Лорд Харкорт вернулся, — объявила она. — Сегодня вечером ты появишься за обедом и поздороваешься со своим опекуном.

— Конечно, мадам, я никогда не позволю себе неучтивости по отношению к лорду Харкорту, — сказала Мод. теребя бахрому своей шали.

— Ты проявишь покорность, — продолжала Имоджин, подходя ближе к креслу Мод. — Твой опекун привез предложение руки одного из придворных французского короля, и ты подчинишься воле моего брата.

Мод подняла голову, и Имоджин отшатнулась при виде торжествующего блеска в ее глазах.

— Нет, мадам, не подчинюсь. Я приняла католическую веру на прошлой неделе. Ни один гугенот из придворных короля Генриха теперь не пожелает на мне жениться.