Рыжая проказница - Сэндс Линси

— Ступай, — сказал он наконец. — Но возьми с собой мальчишку, и если что-то будет не так, просто кричите, и я прибегу.

Эверилл кивнула, хотя и не сразу, а он наклонился и поцеловал ее в губы, после чего снова направился к столу.

Глава 10

— Вот это комната Мерри, — сказал Лэдди, открывая дверь.

Эверилл вошла в нее и остановилась. Это была четвертая комната, которую ей показывал Лэдди. Три предыдущих были в хорошем состоянии, если не считать паутины и пыли. Очевидно, подумала Эверилл, лорд Стюарт и его сыновья никогда не входили в другие спальни. Но в этой комнате все было по-другому.

— Т-тут беспорядок, — скривившись, констатировал Лэдди и вошел следом за Эверилл в комнату.

Заметив, что он снова заикается, Эверилл прошептала:

— А я думала, мы договорились, что со мной тебе незачем волноваться?

Лэдди вспыхнул и отвел глаза.

— Я испугался, ч-что вы рассердитесь, к-когда увидите в-все это.

— А я не рассердилась, — успокоила она мальчика. — А если бы и рассердилась, то не на тебя.

Лэдди кивнул и явно успокоился. Ему даже удалось едва заметно улыбнуться.

Эверилл улыбнулась ему в ответ, потом окинула взглядом комнату. Хотя подстилки из камыша не были свежими, но пол был не так грязен, как внизу в холле. Видимо, здесь не убирали с того момента, как сестра Кейда покинула замок. Но если не считать более-менее чистого камыша, сама комната выглядела так, будто кто-то ворвался сюда в приступе гнева и все порушил. У очага стояло солидное дубовое кресло, а от маленького столика, который когда-то, видимо, стоял рядом с креслом, остались одни обломки. Кровать уцелела, но все простыни и меховое одеяло были сброшены с нее и лежали грудой в углу, и кто-то умудрился сорвать с окна одну ставню. Эверилл не поняла, куда подевалась ставня, однако та, что осталась, висела криво, держась на одной-единственной петле.

Посторонний звук заставил повернуться, и она увидела в дверном проеме Бесс. Служанка держала в руке сумку с лекарствами, за которой ее послали, но явно забыла о ней, когда вошла в комнату. Широко раскрыв глаза, Бесс в ужасе озиралась.

— Ну и кавардак! — проговорила она, покачав головой.

— Да, — посетовал Лэдди, а потом сказал: — Это лэрд все наделал.

— Лэрд?! — в один голос воскликнули Эверилл и Бесс, поворачиваясь к нему.

Мальчик с важным видом кивнул:

— Он часто сюда приходит. Прямо-то он ходить не может, вот и натыкается на все по дороге. Он и его сыновья много чего сломали в замке таким вот образом, но сюда приходит только лэрд, — успокоил он женщин. А потом, скорчив гримаску, добавил: — Он здесь плачет.

Услышав это, Эверилл выпрямилась, ощутив проблеск надежды. Отец, который так сильно скучает по дочери, что плачет, не может быть дурным человеком, подумала она.

— Я сам слышал, — добавил Лэдди.

Судя по тому, с каким серьезным видом он это сказал, мальчик решил, что Эверилл ему не поверила. Она кивнула, желая убедить его, что верит ему. Тогда Лэдди немного успокоился и добавил:

— Неловко было смотреть на это, уж я вам скажу. Стыд и срам! Он плакал и стонал и натыкался на мебель. Потом упал и так и остался лежать, рыдая, кто, дескать, будет управлять домом, раз Мерри уехала.

Бесс с отвращением прищелкнула языком, а Эверилл разочарованно вздохнула, поняв, что старый лэрд скучает не по дочери, а по хозяйке замка.

Покачав головой, Эверилл подошла к двери и взяла у Бесс сумку.

— Здесь мои лекарства?

Служанка кивнула.

Эверилл принялась рыться в ней, и Бесс спросила с тревогой:

— Вы уверены, что хотите это сделать, миледи?

— Да, — твердо ответила та.

— Но…

Эверилл подняла руку, призывая служанку к молчанию, потом посмотрела на мальчика и сказала:

— Лэдди, не мог бы ты спуститься вниз и принести мне немного меда или сидра?

— М-могу, м-миледи, — с готовностью ответил он, и Эверилл слегка улыбнулась, увидев, что он бросился со всех ног выполнять ее просьбу. «Какой славный мальчуган!» — подумала она.

— Насчет ваших намерений, миледи… — тревожно сказала Бесс, как только Лэдди исчез за дверью.

Эверилл вздохнула и повернулась к служанке.

— Мои намерения не изменятся, Бесс, — твердо сказала она. — Ничто не обескураживает человека так, как это делает неприятный результат.

— Если бы дело было в этом, похмелье, от которого, уж конечно, мучаются лорд Стюарт и его сыновья после попойки, отбило бы у них охоту пить уже сто лет назад, — заметила горничная.

— Существует огромная разница между головной болью, которая проходит, если ты начинаешь пить снова, и невозможностью удержать что бы то ни было, в том числе и напиток, в своем желудке, — уверенно сказала Эверилл. — Поверь, если лорда Стюарта и его сыновей будет страшно рвать каждый раз, когда они напьются, они бросят пить. Это говорит обычный здравый смысл.

— Да, а вдруг они поймут, что это вы даете им лекарство? — обеспокоенно спросила Бесс.

— Они этого не узнают. Мы дадим им первую дозу, пока они пребывают в бессознательном состоянии, вольем им в глотки, пока они спят, как кормили Кейда бульоном, пока он лежал без сознания.

— Бульоном вы кормили его совсем понемногу, и в них, ясное дело, не сможете влить больше столовой ложки, — мрачно пробормотала Бесс.

Эверилл нахмурилась, поняв, что это правда. Быть может, придется изменить тактику и не подливать питье в мед, а просто капнуть всего несколько капель неразбавленного снадобья прямо им в горло. Да, решила она, это прекрасно подействует.

— Пошли, — сказала она и вышла из комнаты.

— Куда мы идем? — с шипением спросила Бесс, когда они пошли по коридору.

— Мы идем дать настойку отцу и братьям Кейда.

— Я думала, для этого нужен мед.

— Будет проще, если мы капнем по нескольку капель настойки им в рот, — объяснила Эверилл. — И если мы поторопимся, то все успеем сделать до того, как вернется Лэдди.

— О Боже, — прошептала Бесс, но молча пошла за своей госпожой, которая вскоре нашла комнату отца Кейда.

— Господи, как он это выдерживает? — пробормотала Эверилл, окидывая взглядом спальню лорда Стюарта.

Комнату не освещали ни свечи, ни огонь в камине, но была еще середина дня, и поскольку ставни были открыты, в окна попадало достаточно солнечного света, чтобы было видно и саму комнату, и ее обитателя. Здесь царил такой же хаос, как и в главном холле: на полу валялась одежда и остатки пищи, сломанная мебель и сорванные со стен шпалеры. Более того, в комнате стояла такая вонь, как будто в ней кто-то умер.

Кривясь, Эверилл повернулась к служанке и увидела, что та исчезла. Нахмурившись, она вернулась к двери. Бесс стояла в коридоре, прижавшись к стене.

— Что ты делаешь? — прошипела Эверилл.

— Я подожду здесь. Посторожу, — быстро ответила Бесс.

— Нет, мне понадобится твоя помощь. Ты откроешь ему рот, а я волью настойку.

— Ах, миледи, прошу вас, — заныла Бесс. — Я не могу…

— Можешь, — твердо сказала Эверилл, хватая ее за руку и увлекая за собой в комнату.

— Право, не стоит этого делать. Я думаю, вам нужно…

— Замолчи, ведь мы его разбудим, — прошептала Эверилл раздраженно, доставая настойку и откупоривая пузырек.

— Да его не разбудишь до второго пришествия, — с отвращением заметила Бесс, посмотрев на бесчувственное тело.

— Тогда чего ты боишься? — сухо осведомилась Эверилл. — Открывай ему рот.

Бесс нагнулась к лэрду Стюарту. Как только она схватила его за подбородок и разжала губы, Эверилл принялась капать в рот настойку.

Когда все было закончено, Бесс отпустила лэрда Стюарта и поспешила к двери. Эверилл злила трусость служанки, но она ничего не сказала. Она заткнула пузырек и стала наблюдать за лицом Эхана Стюарта. Когда тот принялся облизываться и сглатывать капли, она вздохнула с облегчением. Удовлетворенная, Эверилл быстро оглядела его, заметив, что он очень схож с Кейдом, разве только старше и у него красный и похожий на луковицу нос. Это, должно быть, результат пьянства, решила она, слегка покачав головой.