Яркая звезда любви - Бейль Карен

— Как хорошо снова оказаться дома, — проговорила она, проходя к очагу.

— Я согрею воды для чая, — предложила Проливающая Слезы, ставя медный котелок на огонь. — Есть хочешь?

— Да. — Сандрин развязала капор и положила его на стол вместе с сумкой. Сняла меховую пелерину, повесила ее на спинку одного из стульев, наслаждаясь домашним теплом.

— Ты совсем как леди, — проговорила Проливающая Слезы. — Как одна из тех, что мы видели в каталогах.

— Я все та же, мама, — возразила Сандрин. Она взяла стул и села.

Проливающая Слезы поставила какую-то тарелку на стол.

— Тебя не было с нами пять лет, и ты говоришь, что совсем не изменилась. Этого не может быть.

Сандрин вдруг стало стыдно. Мать с самого начала не хотела, чтобы она ехала во Францию, — боялась, что дочь уедет и не захочет возвращаться. Сандрин вспомнила, как обещала матери вернуться через год. Но вот прошло пять лет.

— Извини, мама, я не собиралась оставаться там так долго.

— Это не важно. Главное, чтобы ты была счастлива.

Проливающая Слезы налила горячую воду в чашку и передала ее Сандрин. Потом поставила на стол жестянку с чаем и вазочку с сахаром.

Сандрин сама положила чайные листья в чашку и взглянула на мать. Она все еще была красива, но в лице что-то изменилось — это была печаль, которой прежде Сандрин не замечала.

— У тебя все в порядке, мама?

— Все хорошо. Почему ты спрашиваешь? — Проливающая Слезы взяла другую чашку и села рядом с Сандрин. — Съешь пирога, перекуси, пока я остальное приготовлю.

— Ты что, мама?

Проливающая Слезы уставилась на стоящую перед ней чашку.

— Я боялась, что больше не увижу тебя. — Когда она снова взглянула на дочь, в глазах ее стояли слезы. — Я понятия не имею, каков он, этот Париж. Знала только, что ты далеко, и боялась, что умру, не увидев тебя.

Сандрин почувствовала в этих словах едва сдерживаемую печаль.

— Почему ты так думала, мама? Ты ведь знаешь, как я люблю вас с отцом.

— Я знаю, как сильно ты хотела повидать мир. Ты хотела увидеть этот Париж еще маленькой девочкой.

Проливающая Слезы держала в руках чашку, но так и не притронулась к чаю.

— Да, у нас здесь многого не хватает. Я понимаю, что тебе хочется там жить, Сандрин. — Она взяла руку дочери. — Я тебя понимаю…

— Но я же теперь здесь, мама.

— Да, но скоро ты вернешься туда снова. Выйдешь замуж. Не думаю, что твой муж будет чувствовать себя здесь удобно, так ведь?

Сандрин опустила голову, понимая, что мать права: Ален никогда не согласится жить в таком месте.

— Он хороший, мама.

— Я верю тебе.

— Он очень милый, благородный человек. Он меня многому научил.

— Не надо убеждать меня в этом, Сандрин. Ведь тебе с ним жить.

Сандрин настороженно взглянула на мать.

— Он тебе не понравился.

— Я его совсем не знаю, дочка. Откуда мне знать, нравится он мне или нет?

Сандрин откусила кусочек пирога, смакуя его. Потом она выпила из чашки.

— Ну а как живут дед и Маленький Медведь?

— Дедушка стар и болен, но еще держится. А Маленький Медведь… — Проливающая Слезы горько покачала головой. — Он изменился, Сандрин. Теперь он сам не свой.

— Что ты хочешь сказать?

— Он стал злым. — Проливающая Слезы помолчала, глядя на стену поверх головы дочери. — После того как ты уехала, он взял жену, и она родила ему сына. Они поехали к людям ее племени, чтобы показать им своего сына…

— Ну и что? Что же случилось?

— На них напали охотники из племени Воронов и убили жену и сына. Сам он чуть не погиб, вернулся едва живой.

— Нет! — закричала Сандрин и в ужасе закрыла лицо руками.

— С тех пор Маленького Медведя словно подменили. Однажды он ушел в горы, и о нем не было ни слуху ни духу. Я боялась самого худшего. После многих лун он возвратился. Но тот, кто вернулся, был не Маленький Медведь.

— Что ты имеешь в виду?

— Прежний Маленький Медведь ушел, а вернулся совсем другой человек. — Проливающая Слезы погладила пальцами серебряный браслет, который носила много лет. Это был браслет, который сделал Маленький Медведь. — Он увел нескольких молодых воинов в поход против Воронов. Они вернулись со множеством лошадей и скальпов.

Сандрин глубоко вздохнула.

— По законам твоего народа это правильно, мама.

— Я слышала, что он убивал не одних только воинов.

— Что ты хочешь сказать? — спросила Сандрин напряженным голосом, вся подавшись вперед.

— Маленький Медведь убивал женщин и детей…

— Нет, он не мог этого сделать! — ответила Сандрин дрожащим голосом.

— Тебя здесь долго не было, Сандрин. Ты забываешь, что теперь все иначе. Многое изменилось.

Проливающая Слезы встала и подошла к печке положить еще несколько поленьев.

Сандрин смотрела на мать и чувствовала себя неловко. Неужели мать дает ей почувствовать, что она теперь здесь чужая?

«— Ты сердишься на меня, мама?

— Да нет, дочка, — возразила Проливающая Слезы, возвращаясь обратно к столу. — Но ты совсем не ешь сладкого пирога. Тогда я сделаю что-нибудь еще…

Сандрин встала.

— Мне не хочется есть. Я хочу, чтобы ты со мной поговорила.

— Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? Сандрин взяла ее руки, в свои.

— Скажи, что ты на меня не сердишься. Пожалуйста.

Проливающая Слезы нежно погладила дочь по щеке.

— Я не могу сердиться на тебя, Яркая Звезда. Ты моя дочь. Я люблю тебя. Не твоя вина, что ты принадлежишь двум мирам.

— Я не собиралась оставаться там так долго. Я знаю, что тебе здесь нужна моя помощь. Извини. — Она крепко обняла мать не в силах сдержать слезы.

— Не для того я произвела тебя на свет, дочка, чтобы ты делала мою работу. Ты — дитя нашей любви. — Проливающая Слезы положила руки на плечо дочери. — Твоя жизнь — это твоя жизнь, Сандрин, и она никому, кроме тебя, не принадлежит.

— Мне хотелось бы быть здесь, чтобы помочь тебе и Маленькому Медведю.

— Ты ничего не можешь сделать для него.

— А для тебя, мама?

— Тоже ничего. — Проливающая Слезы поцеловала руки дочери и снова села за стол. — Твой чай остынет.

— Ты сердилась на отца за то, что он отослал меня в Париж, да? — Сандрин села рядом с матерью. — Ты была против того, чтобы я ехала.

— Это уже не имеет значения.

— Нет, имеет. Мне важно знать, что ты думаешь. Я теперь взрослая, и будь откровенной со мной.

— Я сердилась на твоего отца за то, что он отсылает тебя, потому что знала — если ты уедешь туда, то никогда не вернешься к нам.

— Мама…

Проливающая Слезы остановила ее жестом.

— Но было бы не правильно удерживать тебя здесь, ограничивать тебя только нашим небольшим мирком.

— Но я же вернулась, мама.

— Да, ты вернулась, и ты счастлива. Ты взрослая женщина и вправе сама все решать.

Сандрин чувствовала в словах матери недовольство, которого раньше никогда не замечала. Ей казалось, что это она была тому причиной. Послышались голоса отца и Алена. Ей же хотелось побыть подольше с матерью.

Дверь распахнулась.

— На улице холодает, — проговорил Люк, подходя к Сандрин. Он наклонился и поцеловал ее в щеку. — Сразу видно, что мое решение послать тебя в Париж было самым удачным в моей жизни. — Он распрямился. — Не затопить ли камин, жена?

Сандрин поймала выражение неудовольствия на лице матери. Она встала и направилась к камину.

— Я тебе помогу, мама. — проговорила она, доставая поленья из ящика.

— Ну уж нет, молодая леди, — проговорил Люк, отбирая у нее поленья. — Ты слишком хорошо одета для такой работы. Мы не хотим, чтобы ты испортила такое хорошее платье.

— Но это всего лишь платье, папа, — возразила Сандрин, нагибаясь к ящику. Она отдала поленья матери и отказалась отойти.

— Ваша дочь очень упряма, месье Ренар. Она меня совсем не слушается. Люк засмеялся.

— Она вообще никогда не отличалась послушанием.

Сандрин обернулась.

— Будьте любезны в моем присутствии говорить со мной, а не обо мне, — проговорила она раздраженно. — И не приказывай матери, что ей надо делать, словно она твоя рабыня, папа. Если ты хочешь произвести впечатление на Алена, то лучше не надо.