Любовь викинга (ЛП) - Стайлз Мишель

Когда ее тело, соскользнув с лошади, мимолетно прошлось по его жестким мускулам, она остро осознала всю интимность обстановки. Биение жизни заполонило ее. Подобно природе, она словно очнулась от зимнего сна и возродилась в сиянии весны. Отстранившись, Эдит попыталась успокоиться и принялась с преувеличенным достоинством разглаживать помятые юбки.

— Я и сама справилась бы.

— Постараюсь это запомнить, — сказал он с обманчивой серьезностью, но она заметила, как в его темно-синих глазах заискрился смех.

Она продолжала сосредоточенно отряхивать юбки, стараясь прогнать засевшую в голове неприятную мысль — она полный профан в любовных играх. Даже несерьезный флирт давался ей с трудом, но если все зайдет намного дальше…

— Почему мы остановились именно тут? — спросила она, когда молчание стало невыносимым. — Вы по какой-то особенной причине выбрали эту прекрасную поляну?

— Эдит, я требую свою награду. — Звучание его голоса обволакивало ее словно шелковистый мех, согревая на свежем весеннем воздухе. — У меня есть полное право требовать ее здесь и сейчас, а не в каком-то там отдаленном будущем. Долги нужно отдавать сразу.

— Поцелуй? — непослушными губами вымолвила она, и кровь быстрее заструилась у нее по жилам.

— Один поцелуй. Здесь и сейчас.

— Что ж. Хорошо. Это не займет много времени.

Она привстала на цыпочки и прижалась губами к его щеке. Его мужской запах заполнил ее ноздри. Она знала, стоит лишь немного повернуть голову, чтобы их губы встретились в поцелуе, мечты о котором преследовали ее шесть ночей напролет.

Поборов искушение, она отстранилась. В памяти всплыли слова Хильды и увещевания матери — истинной леди не пристало испытывать физическое влечение. Желать большего попросту неприлично. Наперекор своей натуре, она должна вести себя скромно и покорно, а не стремиться постоянно выигрывать.

— Не такой поцелуй. Настоящий. — Его дыхание ласкало ее ухо. — Всякому терпению есть предел, кроха. Пришло время вплотную заняться вашим обучением.

Она взглянула на него, чувствуя, как слабеют колени. От волнения сердце бешено застучало. Сейчас он ее поцелует. По-настоящему. Он хочет поцеловать ее, несмотря на то, что мужчинам, по словам кузины, не нравятся женщины с норовом.

— Мне вовсе не требуется никакое обучение.

— Напротив. — Он обнял ее, прижимая к своему твердому телу. — Вами просто необходимо заняться. Учитесь и запоминайте. Целоваться нужно вот так.

Его рот накрыл ее губы. Поначалу легко, почти невесомо, подобно крыльям бабочки, а потом, почувствовав ее ответное движение, с быстро нарастающей страстью.

Очертив языком кромку ее нижней губы, он потребовал впустить его, и она подчинилась, позволяя вкусить свою сладость и лаская его своим языком в ответ. Поцелуй был свежим, точно весенний ветер. Он пробуждал ее к жизни, заставляя желать много большего. Содрогаясь в чувственном трепете, сносящем все на своем пути, она остро чувствовала ласку его губ, движения его языка глубоко внутри своего рта, его устремившееся к ней тело.

С тихим горловым стоном она прижалась к нему, стремясь почувствовать его твердость. Ее тело, словно отделившись от нее, перестало отзываться на голос разума.

— Теперь вы знаете, как правильно целоваться. — Его шепот ласкал ее губы. — Покажите, правильно ли вы запомнили мой урок.

— Вы хотите, чтобы я поцеловала вас так же?

— В противном случае ваш долг останется невыплаченным. Вы же не согласитесь отдавать его на глазах у всех?

— Не хотелось бы, ведь я совсем новичок в поцелуях такого рода.

Она обвила его шею руками и прильнула к его губам. Несколько долгих мгновений он не двигался, принуждая ее совращать его рот и добиваться ответа, как он совращал ее ранее. И когда она уверилась, что все ее старания бесполезны, его губы разомкнулись, впуская ее внутрь. Окунувшись языком в его рот, она провела им по кромке его зубов. На сей раз в их поцелуе не было нежности, лишь темная плотская жажда испытать продолжение. Ее охватило пьянящее чувство власти. Она сама начала этот поцелуй. Теперь она была главная. И именно от нее зависит, сколь долго он будет длиться.

Внезапно он стиснул ее в объятьях, привлекая ее еще ближе, яростно вжимаясь в нее своим твердым телом, и она почувствовала, как сильно он возбужден. Отпустив ее губы, он проложил огненную дорожку поцелуев к мочке уха, и она, задохнувшись, вцепилась в его волосы.

— Тише, тише, — прошептал он. Его акцент стал заметнее. — Расслабься, моя маленькая птичка, и получай удовольствие. У нас впереди масса времени.

— Птичка? — Взглянув на него, она утонула в его бирюзово-синих глазах. — Вы говорите так, будто я какое-то нежное существо. Уверяю вас, я совсем не такая.

— Хватит бить крыльями по клетке. Совсем скоро ты взлетишь. — Чуть улыбаясь, он пробежал пальцами по контуру ее лица. — Вижу, теперь вы знаете, как правильно целоваться. Вы прилежная ученица.

Она кивнула и, решив немного подразнить его, откинулась назад в кольце его рук.

— Что ж… Я вас поцеловала. Долг уплачен. Пожалуй, нам лучше вернуться в замок. У вас наверняка много дел.

— Такой поцелуй заслуживает достойного ответа.

— Мне нужны еще уроки?

— Много, очень много. — Он прикусил зубами мочку ее уха и потянул на себя, даря ей необычайно приятное ощущение. Она считала, что неспособна испытать наслаждение от прикосновения мужчины, но Бранд доказал, насколько сильно она заблуждалась.

Его руки запутались в ее волосах, освобождая их от вуали и позволяя свободно упасть на плечи. Поймав несколько блестящих черных локонов, он поднес их к губам.

Горячая волна желания затопила ее. Поцелуев ей было мало. Она захотела слиться с ним воедино всем своим существом. Ее груди внезапно отяжелели, и она всем телом устремилась ему навстречу. Наедине с этим мужчиной она ожила. Он пробудил в ней нечто новое, заставил почувствовать себя красивой и желанной в его глазах.

— Скажи мне, — хрипло прошептал он ей на ухо, — чего ты хочешь?

— Тебя, — просто ответила она. Ее руки, уступив искушению, взметнулись вверх по его плечам и пробежали по горлу. Красная полоса шрама больше не пугала ее. Она была его неотъемлемой частью. Эдит прижалась к его шраму губами в том месте, где бешено бился пульс. — Пожалуйста.

— Хорошо. Ты получишь меня. — Он поцеловал ее в уголок рта. — Раз уж ты так вежливо просишь.

Отстранившись, он снял плащ и расстелил его на траве, а потом сбросил тунику и нижнюю рубаху. Его кожа сияла в лучах весеннего солнца. Она увидела, что его торс и плечи покрывает сетка белых шрамов — свидетельство того, какую тяжелую жизнь он вел до того, как она его встретила. Он был истинным воином, и приручить его было невозможно. Изумленная, она заметила на его шее золотой крест и, протянув руку, коснулась его.

— Откуда это?

— Подарок от императора за то, что спас ему жизнь.

— Значит ты… — Она не закончила фразу.

— Я привык считать, что главное в человеке — сила его меча, а не его вера. Никого не касается, какому богу я молюсь, и уж точно в это дело не стоит лезть всяким надменным неграмотным священникам.

— Я должна была догадаться, когда узнала, что ты умеешь читать.

— Моя мать была ирландкой. Она рассказывала мне много чудесных историй. А вот отец и его жена верили в старых богов. Так что определиться с верой было легко.

— Вот как?

Он приложил палец к ее губам.

— Хватит об этом. Пора заняться более важными вещами.

Он распустил шнуровку на штанах, и она забыла, как дышать. Его возбуждение, красноречиво свидетельствующее о том, как страстно он желает ее, выпрыгнуло наружу.

Шагнув к нему, Эдит провела ладонями по его теплой податливой коже, чувствуя, как под ее прикосновением напрягаются мышцы. Кончиками пальцев она исследовала его шрамы, зарываясь в золотистую поросль волос на груди и притрагиваясь к его твердым соскам. Каждая ее ласка было искушеннее предыдущей, и она захотела познать его полностью. Эдит закусила губу, сдерживая улыбку. Матушка определенно не одобрила бы ее! Но она не могла противостоять желаниям своего тела.