Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
— Я подозреваю, мадам, что вам больше не с кем поделиться.
Джиллиан об этом как-то не думала, но он был прав. Она все рассказывала Киту и Робину, но говорить с ними о Ричарде было невозможно. Ей было неприятно их неизменное неодобрение, а других близких друзей у нее нет. В последние годы она все более отдалялась от собственной семьи, и хотя любила своих родных по-прежнему, о наследстве они не знали, и Джиллиан пока предпочитала держать это в секрете.
Кузина Пандора поняла бы ее, но, судя по слухам, дошедшим до Джиллиан, совершенно запуталась в какой-то собственной сложной интриге. И хотя Джиллиан полагала, что Эмма станет ей настоящей подругой, они еще недостаточно знали друг друга, чтобы вести столь доверительные разговоры. К тому же Эмма — сестра Ричарда и будет на его стороне.
— Вы проницательны, мсье, надо отдать вам должное, — спокойно проговорила она.
— И не болтлив.
— Надеюсь.
А что плохого в том, что она поговорит с ним? Самое худшее, что он расскажет об их разговоре, так сказать, всем и каждому, но он вряд ли так поступит. Предавать ее было бы глупо с его стороны, это сильно повредит его карьере. А Туссен, судя по всему, человек неглупый. Он дал ей слово, и ничто не свидетельствует о том, что он его не сдержит.
Джиллиан глубоко вздохнула.
— Да, есть мужчина.
— Ага, вот видите, всегда есть мужчина, — сказал Туссен и негромко рассмеялся.
— Я собираюсь выйти за него замуж.
— Вот как? Но вы утверждаете, что он не ваш возлюбленный, а поскольку вы не в таком возрасте, когда такие вещи уже не играют особой роли… я не понимаю.
— Это, я бы сказала… не совсем обычные обстоятельства. Я и сама все это не слишком хорошо понимаю. Дело осложнилось в куда более значительной степени, чем я ожидала.
— Осложнилось? Разве есть что-то более сложное, чем отношения между мужчиной и женщиной? И вместе с тем более простое?
— Начиналось все достаточно, просто… — Джиллиан как можно лаконичнее рассказала об условиях наследования, породивших список женихов, и о том, как она выбрала Ричарда (имени его она из осторожности не назвала), а также о том, какие условия поставил он. — Вот вам и вся история.
— История и в самом деле необычная. — Туссен замолчал, словно обдумывал ситуацию, потом сказал: — И вы решили стать ему такой женой, какую он хочет?
— Да. — Она тряхнула головой. — То есть нет. — В ней закипало недовольство собой. — Вернее, я не знаю. Бывает, что мне этого хочется, а в следующую минуту — нет. Это ужасно сбивает с толку.
— Сбивает с толку?
Джиллиан стала подыскивать подходящие слова.
— Вначале, как я уже говорила, все было очень просто. Брак только ради получения наследства, то есть брак лишь по названию, чисто номинальный. Потом этот человек не согласился на такой союз, а я, говоря по правде, поняла почему и не обвиняла его. Однако в процессе его обольщения…
— Я думаю, что это было ухаживание.
— Да, разумеется. — Она отмахнулась от его поправки. — Именно это я имела в виду. Даже не знаю, почему я сказала «обольщение». — Она отлично это знала — перед ее мысленным взором полыхнули темные, напряженные глаза Ричарда. — Во всяком случае, я испытываю странные чувства, когда нахожусь рядом с ним.
— Понятно. Так вы под влиянием этих чувств в конечном итоге приняли решение?
— Нет-нет, не такого рода чувства. Не вполне такие. — Джиллиан вскочила с кресла и направилась к художнику. — Когда я нахожусь рядом с ним, меня охватывает… смятение.
— Я не смогу работать, если вы не будете сидеть на месте, — проворчал он.
— Простите. — Джиллиан уселась, приняв прежнюю позу. — Пожалуйста, поймите меня правильно! Я вовсе не боюсь его, то есть не думаю, что боюсь. Я имею в виду, что он не из тех, кто способен ударить ребенка или дать пинка собаке…
— А! Я так и знал, что собаки появятся. Джиллиан пропустила это замечание мимо ушей.
— Он порядочный человек. Хороший человек.
— Хороший человек? — язвительно переспросил Туссен. — Как это нудно! И как утомительно!
— Ничего подобного! — горячо возразила Джиллиан.
— Если он такой хороший, — последнее слово Туссен произнес так, словно оно было ругательством, — так чего же вы боитесь?
— Хотела бы я знать!
Он не отозвался, и Джиллиан не могла понять, то ли он обдумывает, что сказать, то ли увлекся работой.
— Туссен?
— Ведь вы вдова, не так ли?
— Да.
— В таком случае вы боитесь не самого акта любви.
— Конечно, нет, — ответила она с почти нескрываемым возмущением. — Я была замужем и знаю, что происходит между мужчиной и женщиной.
— Но если слухи верны, после смерти мужа у вас не было недостатка в поклонниках.
Джиллиан удержалась от резкого ответа, однако была возмущена и точностью светских сплетен, и той прямотой, с которой Туссен их передавал. Голос ее был холоден и слегка насмешлив, когда она сказала:
— Ваша дерзость отнюдь не так очаровательна, как вы полагаете.
— Ах, вы снова говорите неправду, мадам. Если бы вам не доставлял удовольствия мой дерзкий нрав, вы давно бы ушли.
— Я могла бы уйти прямо сейчас, — возразила она в точном соответствии со своим настроением.
— Могли бы, — произнес Туссен с оттенком пренебрежения, — но не уйдете.
— Это почему же, позвольте спросить?
— Вы уже сами ответили на этот вопрос, когда признали, что только со мной можете говорить доверительно. К тому же мы еще не решили, как вам поступить, и не закончили работу над портретом. По правде сказать, только начали и то и другое.
— Сомневаюсь, что вы можете разрешить мою дилемму. Тем более что я и сама точно не знаю, в чем она состоит.
— Быть может, вы все же боитесь акта любви. — Он помолчал. — Или самой любви.
— Чепуха! — вспыхнула Джиллиан. — И то и другое неверно. — Она выпрямилась в кресле, нашарила на полу туфли и надела их. — Но мне кажется, для одного вечера вполне достаточно, я ухожу.
— Вы просто страшитесь посмотреть правде в глаза.
Джиллиан встала.
— Какова же она?
— Вы намерены выйти замуж за человека, который никогда не держал вас в объятиях. Не возбудил ваши чувства своими прикосновениями, своей нежностью. Не целовал вас так, как следует целовать женщину, подобную вам.
— Я вовсе не говорила, что он меня не целовал! — огрызнулась Джиллиан.
— Так он целовал?
— Это вас не касается. Но наш разговор зашел слишком далеко.
Она направилась к двери.
— Быть может, вас пугает именно то, что вы ничего не почувствуете, когда он это сделает?
Джиллиан резко втянула в себя воздух. А если он прав и она боится именно этого? Нет, даже мысль об этом смешна! Джиллиан была твердо убеждена: когда Ричард ее поцелует, она почувствует очень даже многое.
— Достаточно. Разговор кончен.
Она быстро прошла по комнате, подхватила свой плащ, подошла к двери и решительным жестом распахнула ее. Но позади уже отдавались эхом шаги Туссена. Он протянул руку из-за спины Джиллиан и захлопнул дверь. Джиллиан ахнула, а Туссен взял ее за плечи и удержал на месте. Голос его прозвучал у нее над самым ухом:
— Не оборачивайтесь, моя дорогая.
Последние два слова он произнес по-французски: ma cherie.
— Я не votre cherie [12].
— Послушайте меня, — проговорил он низким, взволнованным голосом.
Джиллиан попыталась вырваться, но он держал ее крепко.
— Отпустите меня!
— Вы красивая женщина, которая слишком долго оставалась без мужчины.
— Я закричу, если выше отпустите меня сию же секунду!
— Я был бы рад услышать ваш крик. — Он тесно прижал ее к себе. — Вам нужен мужчина, который заставит вас кричать от наслаждения. Тот, кто овладеет не только вашим телом, но и вашей душой.
— Нет!
— Именно это и пугает вас, моя дорогая мадам.
— Нет! Или да?
— Нет? Тогда почему вы не боитесь меня? Мы вместе, одни, и сейчас уже ночь.
