Под счастливой звездой - Хауэлл Ханна

— Ты этого не сделаешь. Он твой брат.

— И что же? Почему ты пыталась меня остановить?

— Ну, я думала, что ты забьешь его до смерти, сам того не желая. Не хочу, чтобы ты совершил поступок, о котором будешь впоследствии жалеть.

— Признаться, мне до сих пор не верится, что я смогу простить Артайра, что перестану злиться на него — ну и конечно, на себя.

— На себя?

— Артайр — самая большая неудача в моей жизни.

Прижимаясь к Парлану, Эмил, однако, ухитрилась при этом отрицательно покачать головой. Мужчина изобразил на лице подобие улыбки и провел рукой по ее волосам. Девушка успокаивала его и заставляла вновь верить в свои силы.

— Некоторые люди просто-напросто слабы, Парлан. И с этим ничего не поделаешь. Человек не всегда знает, что побуждает его действовать тем или иным способом. Он в состоянии контролировать лишь то, что замечает или о чем имеет представление.

— Лаган говорит то же самое.

— Что ж, он прав.

Когда Парлан собирался сообщить ей свою точку зрения на этот вопрос, послышался стук в дверь. Он улыбнулся, заметив, как Эмил мгновенно исчезла под одеялом, и предложил нежданному визитеру войти. И совершенно не удивился тому, что ночным посетителем оказался Лейт.

— Не следует ли тебе, больному — если, во всяком случае, ты хочешь им казаться, — давно уже быть в постели?

Не обратив внимания на вопрос Парлана, Лейт, в свою очередь, осведомился:

— Как Эмил?

— Все хорошо, — отозвалась девушка из-под одеяла.

— Что, стыдно показаться?

Приоткрыв лицо, она сказала:

— До сих пор тебе не приходилось видеть на моем лице отметин, оставленных рукой мужчины. — Заметив, что при виде ее синяков улыбка брата исчезла, Эмил торопливо добавила:

— Это не так больно, как может показаться со стороны.

— Мне бы, честно говоря, не хотелось видеть тебя с синяками. Хотя они появляются у тебя так легко… Мне и в самом деле трудно определить, насколько ты страдаешь.

— Он дважды хлестнул меня по лицу, прежде чем мне удалось его остановить.

Кивнув в знак того, что принял это к сведению, Лейт выслушал рассказ о том наказании, которому подверг брата Парлан. Потом он сказал:

— Жаль, мне не удалось понаблюдать за поркой. Ну а теперь мне пора отправляться в постель. — Тут он напустил на себя томный вид и произнес слабым голосом:

— Знаешь, я до сих пор так легко утомляюсь…

Когда Парлан отсмеялся этой шутке, он вдруг сделался серьезным и проговорил:

— Я хотел бы, чтобы Артайр походил на Лейта.

— Твой брат молод. Он еще может измениться, — возразила Эмил.

— Судя по его образу жизни, он умрет раньше, чем это произойдет. Впрочем, это не в моей власти. Давай-ка лучше спать, дорогая моя. Тебе необходимо отдохнуть от всего пережитого, мне же надо избавиться от гнева. Боюсь, я так сердит, что могу — сам того не желая — тебе навредить.

Она свернулась в клубочек, прижалась к нему и отдалась сну. Ничего другого ей не оставалось.

Несколько часов Парлан разглядывал потолок спальни, поглаживая волосы Эмил. Горечь разочарования опустошила его.

К тому же Парлан тяжело переживал собственные неудачи. Он еще раз был вынужден признаться себе: его ярость была вызвана тем, что Артайр посягнул на Эмил. Он решил подождать несколько дней, прежде чем снова позволит себе видеть Артайра. Приняв такое решение, Парлан наконец забылся сном.

Глава 9

— Что ты думаешь по этому поводу, Лейт?

Лейт еще раз окинул сестру взглядом. Костюм, который был на ней, выглядел странно, но не уродливо. Чей-то плед она превратила в хорошенькую юбочку, а мужская рубашка, которую Эмил по-прежнему приходилось носить, была почти скрыта безрукавкой, стянутой на боках шнуровкой, чтобы обозначить талию.

— Должен сказать, все это очень плохо — слишком подчеркнуты твои формы. Но по крайней мере эта одежда послужит до тех пор, пока отец не пришлет твоих платьев.

— А как тебе моя прическа? Во всем замке не нашлось ни единой души, кто бы помог мне справиться с волосами. — Эмил сдвинула брови, разглядывая свое отражение в зеркале. С облегчением она отметила, что синяки уже прошли.

— Я тебе помогу — и нечего смотреть на меня с таким удивлением. В конце концов у меня три сестры и в детстве мне приходилось играть с девчонками. Короче, можешь на меня положиться.

Когда брат закончил работу, Эмил была весьма удовлетворена результатами его деятельности. Ничего особенно изысканного он, разумеется, не создал, но прическа отличалась безупречным вкусом и аккуратностью и придала всему облику Эмил более респектабельный вид. Девушка улыбнулась Лейту, подхватила его под руку, и они вместе направились в главный зал замка.

Когда они спускались по ступеням, в зале возникло замешательство. Заметив Эмил, Парлан улыбнулся и направился ей навстречу, и в этот момент в зал вошла еще одна дама. Она была хороша собой и держалась с достоинством особы королевской крови.

Все хорошее, что Эмил когда-либо думала о женщинах, мгновенно вылетело у нее из головы. Они все сделались для нее презираемыми соперницами, когда вошедшая дама остановила Парлана и наградила поцелуем, который оказался более долгим, чем того требовали приличия. Эмил пришлось собрать всю силу воли, чтобы не броситься на незнакомку и не оттащить ее от Парлана силой.

Именно в этот момент Эмил осознала, что любит Парлана, — и это заставило ее побледнеть. Другого объяснения ярости, охватившей вдруг все ее существо по отношению к женщине, которую ей не доводилось видеть прежде и которую теперь обнимал Парлан, не могло быть. Неожиданно пленнице захотелось убежать прочь, спрятаться. Она боялась, что в каждом ее взгляде и жесте будет читаться ревность, и более всего боялась, что это заметит Парлан.

Тем временем он вежливо, но решительно высвободился из объятий Кэтрин. Она была последним человеком на свете, кого он желал бы видеть у себя в замке. Парлан надеялся, что она раздумает и не приедет к нему. Он сделал глупость, поддавшись чарам Кэтрин и согрешив с нею, и теперь, заметив остановившийся взгляд Эмил, сожалел об этом всем сердцем.

Протянув руку Эмил и устремив на нее пронзительный взгляд своих черных глаз, он произнес:

— Хочу познакомить тебя со своей гостьей, ее имя Кэтрин.

Эмил неохотно приблизилась к Парлану и позволила ему взять себя за руку. Женщина, появившаяся в замке, судя по всему, чувствовала, что имеет право объявляться у Парлана без приглашения, а также целовать его, презрев приличия. У Эмил, признаться, не было желания так или иначе участвовать во всем этом, и ее потянуло к брату.

Лейт внимательно следил за сестрой. Ему тоже не хотелось, чтобы она приближалась к этой волчице в образе женщины, особенно после того как юноша заметил смертельную бледность сестры. Тем не менее он считал, что со стороны Эмил было бы неумно покидать застолье. И не только потому, что ей следовало бороться за мужчину, которого она любила, но и потому, что с приездом незнакомки относительная безопасность Эмил как подруги хозяина замка ставилась под сомнение. Как ни крути, она оставалась пленницей Макгуина, причем ее не особенно торопились выкупить.

— Кэтрин, рад представить тебе Эмил Менгус и ее брата Лейта. Эмил — это Кэтрин Данмор, кузина Лагана.

— Сразу скажу, я нечто большее, чем просто кузина Лагана, — заявила дама нежным голосом, хотя ее глаза смотрели на Эмил, как дула пары аркебуз.

— Неужели? — с иронией спросил Парлан, беря ее под руку. — Мы собираемся обедать. Не желаешь ли умыться и привести себя в порядок, Кэтрин?

Эмил заметила, что любезное предложение хозяина привело женщину в ярость. Когда Кэтрин проводили в предназначавшиеся для нее покои, Эмил пришла к выводу, что гостья согласилась на это скорее чтобы успокоиться, нежели желая помыться после долгой дороги. Позволив Парлану проводить себя к креслу, стоявшему от него по левую руку, Эмил пришла к выводу, что предстоит долгий изнурительный вечер. Она подумала, что стоит отыскать достойный предлог, чтобы удалиться.