Наложница тирана (СИ) - Квей Клик

— Ты полностью здорова, наложница господина Дауда, — заявила Локмания, собирая все инструменты. — Травы можно попить, чтобы укрепить женское здоровье, а вот мазь можно сменить на этот пузырек с маслом.

Алекса взяла предоставленную склянку с мутной жидкостью, открыла крышку и понюхала. Запах был схожий с ароматом духов, но жидкость в корне отличалась и имела более густой состав, нежели могли предложить духи.

— Это масло, — сообщила Локмания. — Оно абсолютно безвредно. Сабила уже получила свою порцию, эту будешь использовать ты.

— Но зачем? — принюхиваясь, спросила Алекса.

— Мы живем в пыльной империи. От песка и жгучего ветра кожа начинает портиться. Масло поможет избежать этих проблем. Оно так же омолаживает, хорошо влияет на организм, а кто-то заявляет, будто бы масло помогает крепче спать. Возможно, это тебе ни о чём не говорит, но оно вовсе не для тебя. Господин вскоре вернется и когда это случится, будь хорошей наложницей, намажься перед тем, как идти в его спальню. Господин Дауд купил тебя, поэтому ты должна быть совершенством.

Алекса не успела открыть рта, как дверь в спальню открылась. Разглядывать гостя, не было времени, ведь она избавилась от набедренной повязки и сидела на кровати по пояс голой. Ей пришлось соскочить с кровати, спрятаться за ней и стянуть на себя простынь, на которой сидела привратница.

— С возвращением, господин Дауд, — не обращая внимания на поведение наложницы, сказала Локмания.

— Закончила обследование? — спросил он.

— Осталось осмотреть ротовую полость, зубы…

— Я не об этом.

— Ваша наложница совершенно здорова, господин, — поклонилась Локмания.

Дауд отослал наложницу взмахом руки, а сам подошел к кровати и сел на край. Склонившись перед господином, Локмания так и вышла из комнаты, оставляя его наедине с наложницей, спрятавшейся за кроватью. Под напором горячего сквозняка дверь хлопнула за ней.

— Хочу тебя увидеть, — сказал он спокойным тоном.

Алекса выглянула из-за кровати и вскинула брови, не ожидая увидеть господина в таком потрепанном состоянии. Видимо, он только приехал, ещё не успел помыться, а сразу прошел в дом наложницы, чтобы увидеть Алексу. Сидя в кожаном жилете без рукавов и коротких штанах с разорванными штанинами, Дауд был грязным с головы до пят, испачканным какой-то черной сажей, в которой он, похоже, ковырялся на протяжении всей прошлой недели. Открытые руки были черны, словно он таким родился, ноги по колени испачкались в каком-то чёрном масле, к которому стал прилипать песок, а лицо…. Всевышние силы, молодой человек поранил щеку — теперь его лицо украшал глубокий шрам и из раны до сих пор сочился гной.

— Вы поранились, — промолвила Алекса, прикрывая нижние губы подушкой.

— Пустяки, — коснувшись грязной рукой раны на левой щеке, ответил он. — Издержки работы.

— Рану следует обработать, — посетовала Алекса. — Почему вы не попросили об этом Локманию?

Дауд с безразличием посмотрел в глаза наложницы, но его взгляд не удержался на лице и стал опускаться ниже, оценивая её уже с большим интересом. Алекса узнала этот взгляд. Сложно его не узнать, когда прожила пять лет с мужем. Карл ловко скрывал свои желания, однако в его суровых глазах читалось желание, присущие мужчинам, живущим с женщиной. Господин Дауд был более открыт в своих желаниях и не пытался скрыть любопытства. Да, его интересовало женское тело.

— Следуй за мной, наложница, — поднявшись на уставшие ноги, сказал он.

Несложно было догадаться, куда и зачем он пригласил наложницу. Он ведь знал, что Алекса не сможет ему отказать, даже если сильно этого захочет. Она оказалась в безвыходном положении, из которого уже не сбежать. Совсем одна на чужом континенте, в незнакомой империи, без шанса на спасение и без надежды на светлое будущее.

— Мне следует одеться, господин Дауд, — промолвила она.

— В этом нет необходимости, — заверил он.

— Господи, я ведь…

— Живо! — повысил голос Дауд.

Алекса вздрогнула, но все равно последовала за ним. Ей пришлось оставить подушку в комнате, а нижние губы прикрывать руками, стараясь не стыдиться своей бестактной наготы. Что бы сказал Карл, увидев свою жену в таком откровенном виде? Алекса боялась, что дядюшка уже ничего ей не скажет. Он сидит в тюрьме, закованный в цепи, а она стала наложницей тирана, оказавшись на другом материке.

***

Баню заволокло густым паром, а бассейн был наполнен до краёв горячей водой. В помещении не было никого, да и никто не сможет увидеть голую девушку, разглядывая её промежность сквозь плотный туман, собравшийся у основания каменной головы.

Промешкав пару секунд, думая о своих насущных проблемах, Дауд быстро пришел в себя, скинул запыленные сапоги у порога, прошел босыми ногами к старой скамье, на которую бросил кожаную куртку без рукавов, расшнурованную по мере приближения к бассейну. В этом густом тумане Алекса заметила очертания его темной фигуры, пытающейся снять грязные штаны и избавиться от ненужных украшений, чтобы, наконец, зайти в воду и расслабиться. Так Дауд и поступил, задержавшись лишь на несколько минут, пытаясь совладать со шнурком на штанах. По мере того как он заходил в воду, из бассейна стала вытекать лужа воды, вытесненная молодым человеком, весящим не так уж и много, учитывая его рост, физическую форму и внешний вид. Похоже, его тут и вправду очень любят, раз до краёв набирают воду в бассейнах, подумала Алекса.

Вскоре господин Дауд вошел в воду по пояс, развернулся спиной к холодной стенке, обратив внимание на наложницу, и скрылся в тумане, усевшись на ребристое дно. Из воды торчали только очертания головы, обращенной в сторону двери, где до сих пор стояла Алекса.

— Долго ещё будешь там стоять? — раздался его голос, отозвавшийся эхом в пустом помещении бани. Эхо было настолько грозным и строгим, что Алекса восприняла это за команду и в два шага добралась до бассейна, задержавшись перед водой лишь на миг. — В чём дело, Алекса? — спросил Дауд более спокойным голосом. — Я тебя пугаю?

— Простите, господин Дауд, — промолвила она, непонятно зачем исполнив реверанс. — Я родилась в королевстве Шарджа и была воспитана привилегированной семьей, в которой меня и сестру научили, что наши тела принадлежат только мужьям. Мне неловко находится в вашем обществе… совершенно голой.

— Я все понимаю, — спокойно отреагировал Дауд, погладив ладонью поверхность горячей воды. — Не сочти за труд, принеси со второго этажа целебную мазь, оставленную привратницей. Я хочу промыть и обработать рану.

Алекса исполнила услужливый реверанс и быстро направилась к лестнице, стараясь удержать равновесие на мокрых и скользких полах. На втором этаже пара было не так много и дышалось намного свободнее, из-за чего она сначала отыскала стеклянный флакон с мазью, а потом уселась в гамак, чтобы перевести дух и собраться с мыслями. Пока она была в одежде, господин Дауд воспринимался несколько иначе. Теперь же она стоит перед ним, словно открытая книга, которую только возьми и прочти.

«Соберись! — приказывала она себе. — Ты герцогиня Алекса Масур, дочь графа Роберта Холла и законная жена великого полководца Карла Масура! Ты должна быть сильной, чтобы отомстить за тех, кого забрал Ивар Остин!»

— Алекса, у тебя все хорошо? — вновь раздался эхом голос Дауда, ожидающего свою мазь в бассейне.

— Уже бегу! — Она встала с гамака и неспешным шагам, стараясь не упасть, спустилась на первый этаж, подошла к воде и протянула флакон господину, который смотрел на неё снизу вверх. Возможно, сначала его взгляд смотрел прямо в голубые глаза, но потом стало понятно, что прекрасное лицо наложницы его вовсе не волновало.

Он стал открывать флакон, не отводя взгляда от промежности наложницы, чем вызывал у неё неподдельный стыд. Она хотела прикрыться руками, сбежать из бани, сверкая пятками, чтобы закрыться в своей спальне и забыть весь этот ужас, но здравый смысл подсказывал правильное решение. Будет лучше остаться, лишь бы не разгневать господина.