Обман Розы (СИ) - Лакомка Ната

Розе Дюваль не было места в этой роскошной комнате.

Я подошла к окну. Оно выходило во двор, и были видны окно и балкон в соседнем доме. На балконе стояла пожилая дама в старомодном капоре. Она стояла так прямо, и так гордо держала голову, словно была вдовствующей королевой. Она сыпала крошки на перила, и голуби слетались клевать их, толкая друг друга. Дама подняла глаза и увидела меня. Я машинально кивнула ей, приветствуя. Скорее всего, соседи здесь знают друг друга, и Розалин была знакома с этой величественной женщиной.

Помедлив, дама кивнула мне в ответ и удалилась, закрыв балконную дверь и опустив штору.

Я приняла ванну в смежной со спальней комнате, и, завернувшись в простынь, открыла один за другим все шкафы. Но кроме ночных рубашек – прозрачных, как полосы тумана, и откровенно-чувственных пеньюаров, не нашла ни одного домашнего платья.

Так. Надо думать, гардеробная у графини де ла Мар куда больше, чем в провинциальном доме. Вот только где она? Спросить у горничной: подскажите, где моя гардеробная? Бред. Спросить об этом у Этьена? Бред вдвойне. Отправляться на поиски самостоятельно? Я не была уверена, что не заблужусь в этом огромном доме.

Я запаниковала, но в это время в двери постучали. Я открыла с опаской, но это была всего лишь Мирей.

- Принесла вам платье, мадам, - сказала она, не поднимая глаз. – Вы захотите спуститься? Мадемуазель Попполи ждет вас в гостиной, принесли чай и печенье.

Попполи – это, наверняка, Дельфина.

Открыв дверь пошире, я пропустила горничную, которая внесла платье графини – нежно-розовое, на удивление простое, без обилия шнуровок и пуговиц – и домашние туфли, тоже розовые, с серебряными пряжками в виде змеек, свернувшихся клубком.

- Еще что-то, мадам? – спросила горничная ровно.

- Нет, благодарю вас, Мирей, - сказала я, улыбнувшись. – Передайте мадемуазель Попполи, что я очень устала и не выйду сегодня.

Горничная посмотрела на меня с удивлением, но тут же опустила ресницы.

- Хорошо, мадам, я передам ей, - произнесла она и удалилась.

Я заперла двери и оделась, потому что так чувствовала себя увереннее. Прошлая ночь была весьма бурной, и я понятия не имела, чего ожидать от этой ночи. Но эта спальня запиралась не на крючок, а на английский замок. Кроме того, изнутри была металлическая задвижка. Если графу не придет в голову ломать двери, мы с ним точно не встретимся.

Подумав об Этьене, я снова испытала разочарование.

Если бы между ним и мадемуазель Дельфиной были обыкновенные родственные отношения, они вели бы себя совершенно иначе. А так… получается, как будто эта девица имеет какое-то право на чужого мужа.

На чужого мужа – повторила я себе, чтобы не забыть, чьей собственностью является Этьен.

В двери снова постучали, и я поспешила открыть, думая, что пришла Мирей.

- Благодарю, ничего не надо… - начала я и замолчала, потому что на пороге стояла Дельфина.

В голубом платье с лентами, с золотистыми локонами, уложенными в изящную прическу, она походила на куклу. Только выражение лица у нее было не невинно-кукольное, и глаза у нее зло горели.

- Сказала, что плохо себя чувствуешь, но по тебе этого не видно, - заявила Дельфина. – Что же ты не захотела спуститься и поболтать со мной? Я думала, тебе интересно, как твой муж жил в твое отсутствие. Я могла бы многое рассказать… если тебе интересно.

Проще всего было ответить, что мне это совсем не интересно, и захлопнуть двери, но что-то словно подтолкнуло меня, и я произнесла совсем другое:

- Но ведь ты была в Ривьере, Делф. Откуда тебе знать, как вел себя мой муж? Или собираешься пересказывать сплетни?

Она презрительно скривила губы и прищурилась:

- Все та же Розалин? А если я расскажу Этьену, чем ты была занята, пока он не застукал тебя с любовником?..

Я молчала, впившись в нее взглядом. Господи, как я должна ответить? Рассмеяться ей в лицо? Попросить, чтобы молчала? А ей и правда известно что-то постыдное о графине? Судя по всему, они не подруги… хотя… Мне приходилось видеть подруг, которые с удовольствием ненавидели друг друга, ссорились, а потом мирились и с таким же удовольствием уже вдвоем ненавидели третью подругу.

- Все еще не хочешь выпить со мной чаю перед сном? – спросила Дельфина и сладко улыбнулась, угадав мои колебания.

- Идем, - сказала я, точно так же улыбнувшись ей в ответ. – Думаю, чашка чая мне и правда не помешает.

Мы прошли в гостиную, где нас ждал очаровательно сервированный столик, на котором сияли белизной чайные чашки, сахарница и молочник, и рассыпчатое песочное печенье золотились на широком блюде линцского фарфора.

- Как отдохнула в деревне, дорогая? – спросила Дельфина, разливая чай, будто она была хозяйка в этом доме, и придвигая ко мне сахарницу.

- Замечательно, - ответила я ей в тон. – Попробуй печенье, наша кухарка готовит замечательно.

- Раньше ты говорила иное, - чуть усмехнулась Дельфина.

- В этом доме сейчас многое изменится, - заметила я со значением.

Боже, как же трудно играть роль, когда ты не знаешь слов. Я как будто брела впотьмах, лихорадочно нашаривая каждый выступ, бросаясь на каждый огонек. Еще один персонаж вышел на сцену, и сюжет пьесы, которую я до этого играла более-менее удачно, усложнился. А я по-прежнему играла экспромтом, не зная слов. Хорошо хоть граф поработал суфлером, и я не села в лужу при встрече с куколкой Делф.

Скорее бы приехал Этьен…

Этьен…

С каких это пор в его присутствии я стала чувствовать себя увереннее? Разве быть разоблаченной перед ним – это не самое страшное для меня?..

Дельфина отвлекла меня, хрустнув печеньем и спросив:

- С чего это ты решила вернуться? Я думала, больше не увижу тебя в этом доме.

- Почему бы мне не вернуться? – поинтересовалась я, взяв печенье, и тоже откусила кусочек. – Это мой дом, если ты помнишь.

- Надолго ли, дорогая? – пропела Дельфина, заботливо придвигая молочник. – Добавь сливок, они чудесны – пахнут грушами. Этьен ведь подал прошение о разводе. Как бы ты ни упорствовала, рано или поздно попадешься. Так что мне остается только подождать, – она ослепительно улыбнулась мне.

Несомненно, она ждала не свободы Этьена. Она ждала, когда сможет лишить его свободы сама. Иными словами – хотела за него замуж. Я знала мадемуазель Попполи всего пару часов, но не могла не отметить ее сходство с графиней Розалин. Сходство не внешнее – Розалин была брюнеткой, а Дельфина – голубоглазой блондинкой, но что-то гадкое сквозило в улыбках обоих, и взгляд был одинаковым – насмешливый, презрительный, выдававший абсолютную уверенность в своих силах, в своем превосходстве.

Похоже, графу везло на женщин определенной природы. Моя неприязнь к Розалин возросла стократно, и, помноженная надвое, перенеслась на Дельфину.

У этой тоже было все – богатство, красота, возможности. Но ей было мало и хотелось большего. Розалин искала любовников, а эта – чужого мужа.

«Но разве ты сама не делаешь того же? – мысленно осадила я себя. – Ты ничем не лучше этой девчонки».

На последний выпад я не ответила, и во взгляде Дельфины промелькнула тень удивления. Девушка явно ждала не моего молчания.

Как бы повела себя Розалин, окажись в такой ситуации? И надо ли мне вести себя так, как повела бы себя Розалин?

- Надеешься, что он разведется со мной и женится на тебе? – спросила я небрежно, откусывая еще кусочек.

- Разве такой мужчина, как Этьен, сможет долго быть один? – прищурилась она, как кошка на солнышке.

- Вряд ли после меня он захочет снова попасть в ту же ловушку, - сказала я вежливо.

- Попадет, - уверенно заявила Дельфина. – Чем еще заниматься в столице, как не любовью?

Услышать подобное из уст юной девушки из высшего общества было странным. В этот момент Делф напомнила мне актрисок из нашей труппы – тех, которые надеялись, что их молодость и свежесть дадут им право если не на богатых любовников, то на первые роли. Я была старше Дельфины всего года на три, но интуитивно чувствовала, что между нами огромная пропасть.