Пари с маркизом - Гурк Лаура Ли

– Стало быть, он был прямой противоположностью Лэнсдауну. – Николас отвернулся от окна и посмотрел на нее. – Во владениях отца по-прежнему сохранился средневековый замок и даже некоторые подлинные укрепления. Он такой же вытянутый, но спроектирован был не так. Просто каждое поколение добавляло к нему что-нибудь свое, а Лэнсдаун, будучи хранителем фамильных традиций, не снес ни единой детали. Даже те части, что уже разрушаются.

– А Хонивуд? – спросила Белинда. – Это ведь ваше имение? Какое оно?

– Отвратительное.

– Я вам не верю. В каком оно стиле?

– Тюдоровском. Сплошная белая штукатурка, красные кирпичи, ромбовидные окна и балки из темного дуба.

– Но звучит просто очаровательно.

– Снаружи все выглядит неплохо. Но интерьер просто ужасен. Видите ли, после свадьбы моих родителей Хонивуд стали использовать как склад самых кошмарных предметов мебели и картин Лэнсдауна. Отец, в отличие от большинства наших предков, обладает определенным вкусом, и, поскольку согласно брачному договору Хонивуд передавался по наследству от матери мне, Лэнсдаун, не испытывая ни малейших угрызений совести, свез туда самые отвратительные картины, скульптуры и мебель из всех прочих имений и обставил ими Хонивуд. Это мешанина худших предметов искусства каждой эпохи, начиная с королевы Елизаветы.

– Вы преувеличиваете.

– Нет. – Николас рассмеялся, тряхнув волосами. – Не верите мне, спросите Чалмерза. Он видел это славное местечко. А еще лучше, – добавил тут же, избавив камердинера от необходимости отвечать, – поедемте со мной в Кент, и вы сами все увидите.

Прежде чем Белинда смогла его заверить, что подобное приглашение заслуживает исключительно отказа, и успела задать ему еще несколько вопросов про его имение, карета повернула на широкую, посыпанную гравием площадку перед Хайклифом и остановилась. Эди и шеренга слуг уже стояли перед широкими каменными ступенями, ведущими к огромным дверям, готовые приветствовать гостей. С типично американской несдержанностью герцогиня кинулась вперед и крепко обняла Белинду, едва та успела выбраться из кареты.

– О, я так рада, что ты смогла приехать, – смеясь, сказала она, разжимая объятия. – Ты так давно не бывала в Хайклифе, и я очень хочу, чтобы ты получила как можно больше удовольствия!

– Уверена, так и будет. – Белинда показала на стоящего рядом мужчину. – Эди, позволь представить тебе маркиза Трабриджа. Лорд Трабридж, герцогиня Маргрейв.

– Герцогиня, – поздоровался Николас. – Благодарю вас за любезное приглашение.

Он склонился над протянутой ему рукой, и Эди кинула поверх его головы многозначительный взгляд на Белинду. Когда Николас выпрямился, она одарила его своей самой лучезарной улыбкой.

– Не стоит благодарности, лорд Трабридж. Я рада видеть на своих приемах любого знакомого Белинды, в особенности такого привлекательного мужчину, как вы.

Николас засмеялся, восприняв ее слова с непринужденностью, ясно дававшей понять, что он привык к подобным комплиментам.

– Вы мне льстите, герцогиня. У вас такой прелестный парк, – добавил маркиз, удачно меняя тему. – Надеюсь, вы не будете против, если я исследую его, пока нахожусь тут?

– Вовсе нет. Можете ходить куда вам захочется. – Она замолчала, взглянув на Белинду. – Хотите чего-нибудь освежающего или сначала проводить вас в ваши комнаты?

– Лучше сначала в комнату, если можно. Возможно потом выпьем чаю?

– Конечно. – Эди повернулась к слугам. – Это Уэлсли, дворецкий Хайклифа. И миссис Гейтс, экономка. Я вижу, вы привезли с собой камердинера?

– Да.

– Превосходно. – Герцогиня жестом подозвала дворецкого. – Уэлсли, проводите, пожалуйста, лорда Трабриджа в предназначенные ему комнаты. А вы, миссис Гейтс, покажите, пожалуйста, камердинеру его милости его комнату. О, и скажите Молли, что она побудет камеристкой ее милости. Я, – добавила она, взяв Белинду под руку, – сама отведу леди Федерстон в ее комнаты.

– Хорошо, мэм. – Уэлсли повернулся к Николасу. – Прошу вас следовать за мной, милорд.

Мужчины скрылись в доме, Белинда пошла было следом, но герцогиня замедлила шаг.

– Дорогая, – пробормотала она, когда остальные уже не могли ее услышать, – ты от меня кое-что скрыла.

– Скрыла? Боюсь, я тебя не понимаю. – Однако Белинда ее прекрасно поняла.

– Ты сказала мне, что Трабридж – распутник, но не сказала, что на него смотреть одно удовольствие.

Белинда с укором взглянула на подругу.

– О человеке судят не по внешности, а по его делам.

– О, я терпеть не могу, когда ты начинаешь разговаривать, как дочь проповедника. А если учесть, что твой отец тот еще шалопай и повеса, не представляю, где ты такого нахваталась. Кстати, где сейчас этот старый мошенник?

– Где-то в Неваде. Серебряные копи или что-то в этом роде. – Белинда махнула рукой. – Признаюсь, я перестала следить за его проектами сто лет назад. И так часто видела, что он сначала наживает состояние, а потом его теряет, что уже счет этому потеряла.

– И все-таки ты его до сих пор любишь.

– Знаю. – Белинда вздохнула, опасаясь того, что страдает неизлечимой слабостью ко всем негодяям мира. – Непостижимо, но факт.

– Кстати о мошенниках. Полагаю, Трабридж будет иметь огромный успех у наших дам. Я пригласила девять незамужних женщин, и ты наверняка найдешь хоть одну подходящую. У них у всех большое состояние.

– Кто такие?

– Ну, во-первых, Розали Харлоу, но я знаю, ты не хочешь сводить ее с Трабриджем, потому что сэр Уильям…

– Что? – Белинда остановилась так резко, что Эди скользнула по гравию и с трудом удержала равновесие. – Розали здесь?

– Да. Они с матерью приехали утренним поездом. А что, с этим какие-то проблемы? – с любопытством спросила Эди.

Белинда застонала.

– Не проблемы, а катастрофа! О, Эди, почему ты мне не сказала, что пригласила Розали и ее мать? Ты же знаешь, что девушка – моя клиентка!

– Конечно, знаю. Как я начала говорить, мне известно, что ты пытаешься свести ее с сэром Уильямом Бевелстоком, поэтому я пригласила и его тоже.

– Это чудесно, но ничего не значит. Неужели ты не понимаешь?

– Прости, нет. Я в полном замешательстве. Мне казалось, это такая умная идея – пригласить их с сэром Уильямом на целую неделю, и я думала, что ты будешь рада. А не сказала тебе просто потому, что забыла. Со всеми этими сборами у меня просто вылетело из головы, что я хотела перед отъездом из Лондона послать тебе записку. Но почему это плохо? Миссис Харлоу заверила меня, что на неделю после Троицы ты не устраивала им никаких встреч, и я добавила их к списку гостей под влиянием момента. В конце концов, – добавила герцогиня со смехом, широко раскидывая руки, – если у тебя в доме пятьдесят спален и точно приедут сорок гостей, что значат еще несколько?

Белинда отмахнулась.

– Ну причем тут спальни? Ты упускаешь главное! Я пытаюсь не подпускать Розали к Трабриджу, боюсь, что она в него по уши влюбится.

– О! И все-таки, если она предпочитает его сэру Уильяму, так в чем сложность? Я хочу сказать, Трабриджу в самом деле нужна богатая жена, а Розали очень богата. И если он нравится ей больше сэра Уильяма, почему ты против?

– Я уже говорила, он женится только ради денег. Я не хочу такого мужа для Розали.

– О да, это верно. – Эди снова засмеялась. – Ты мечтаешь свести его с кем-нибудь ужасным. Думаю, несколько юных леди, что приедут на прием, как раз попадают под это описание. А на званые вечера будут приходить девушки из графства. Полагаю, у некоторых из них тоже есть неплохое приданое.

Все это Белинду не утешило.

– Просто поверить не могу, что я не написала тебе, чтобы уточнить окончательный список гостей! Как глупо с моей стороны совершить такую ошибку! – Она прижала ладонь тыльной стороной ко лбу. – Где были мои мозги? После того как я познакомилась с этим человеком, они меня окончательно покинули.

– Правда?

Белинда едва заметила задумчивое бормотание герцогини.

– Трабридж не может остаться, раз сюда приехала Розали. Ему придется утром уехать. Наверняка он сумеет придумать какой-нибудь повод. Важное дело в городе? Или, может, внезапная болезнь? Отравился чем-то во время чаепития, к примеру.