Заморская невеста - Патни Мэри Джо

– А вот и еще один подарок. – Мериэл протянула Трот тяжелый браслет, обруч, образованный переплетенными извилистыми полосками золота.

Трот перевела взгляд на кольцо Кайла, которое сжали, чтобы она могла носить его.

– Он похож на… мое обручальное кольцо.

– Это традиционное кельтское плетение. И кольцо, и браслет раньше принадлежали шотландке, матери Доминика и Кайла.

Трот вгляделась в прихотливый узор.

– Вероятно, теперь они ваши?

– Фамильные драгоценности дарят в знак любви, а не передают по наследству. Кайл был бы рад узнать, что браслет достался вам.

Слезы навернулись на глаза Трот.

– Вы так добры!

– Мы многим обязаны вам, Трот. – Мериэл жестом отослала из комнаты горничную. – Мне пора одеваться. Я зайду за вами, когда наступит время сойти вниз.

Спустя короткое время графиня вернулась, обворожительная в своем нефритово-зеленом платье, подчеркивающем цвет глаз и лунный отблеск волос. Доминик, сопровождавший ее, обратился к Трот:

– Сегодня вы неотразимы. Мой брат всегда отличался превосходным вкусом.

С улыбкой он предложил Трот левую руку, правую подал Мериэл и повел двух дам вниз по широкой лестнице. В черном фраке он выглядел внушительно и казался точной копией брата.

Трот уже присмотрелась к Доминику и ни за что не перепутала бы его с Кайлом, но задумалась, каково было бы появиться на первом балу в жизни под руку с мужем. Когда Доминик смотрел на Трот, она видела в глубине его глаз затаенную печаль. А Кайл, наверное, смотрел бы на нее с многозначительной, ласковой улыбкой.

Судорожно сглотнув, Трот приготовилась к встрече с гостями. Вскоре имена и лица начали путаться у нее в голове: викарий с женой, генерал, баронет с женой, смуглый бородатый мужчина в чалме и прекрасно сшитом фраке… Гостей явно удивила необычная внешность Трот, но никто не выказал недовольства или презрения.

А кое-кто из мужчин поглядывал на нее с явным любопытством. Когда-то Трот мечтала о подобном внимании, но теперь оно только раздражало ее: она не могла представить рядом с собой никого, кроме Кайла.

Заиграла музыка, нервозность Трот улетучилась без следа. Тетушки Мериэл решили, что Трот не следует танцевать, ведь траур еще не закончен, и Трот охотно согласилась с ними. Она была не прочь потанцевать, но когда-нибудь потом, а сейчас предпочитала просто понаблюдать за гостями.

Бал продолжался, и через некоторое время Трот заметила, что рядом с ней постоянно находится кто-нибудь из Ренбур-нов, ненавязчиво поддерживая беседу и следя, чтобы Трот не стало скучно и тоскливо в одиночестве. Очевидно, Кайла очень любили в семье, если так усердно заботились о его вдове.

Через час к Трот подошла раскрасневшаяся от танцев Мериэл.

– Трот, я думаю, вам будет особенно приятно поговорить с нашей соседкой, Дженой Карри. – Представив свою спутницу Трот, графиня удалилась. Трот не сдержала улыбку, заметив, что Мериэл успела до дыр протереть подошвы шелковых туфелек.

Джена Карри оказалась рослой миловидной женщиной с темными волосами и черными глазами. Трот нравилось знакомиться с высокими женщинами, такими, как Джена и сестра Кайла, Люсия.

– Как поживаете, миссис Карри?

– Зовите меня просто Дженой, как все. Не хотите ли пройтись по оранжерее? Там не так душно.

Трот приняла приглашение. Ей самой давно хотелось улизнуть в тихую оранжерею, пахнущую цветами.

– Как я люблю это место! – Джена прикоснулась к ярко-алому бутону. – Когда-нибудь мы построим оранжерею у себя в Холливелл-Гранж, хотя это будет выглядеть странно. Гранжу далеко до Уорфилда: наш дом – просто большой коттедж.

– Ради того, чтобы видеть эту красоту круглый год, стоит рискнуть. Я часто прихожу сюда. Влажный воздух и растения напоминают мне о Южном Китае.

– А мне – об Индии. – Шурша юбками, Джена уселась на скамью, окруженную пышными кустами.

Трот присела рядом.

– Вы бывали в Индии?

– Я родилась там. Мой отец, офицер, служил в Индии. Перебрав в памяти гостей, Трот вспомнила высокого мужчину с проницательным взглядом и военной выправкой.

– Ваш отец – генерал Эймс?

– Да. Первые двадцать пять лет жизни я провела в Индии. Моя мать – индианка, принадлежащая к высокой касте.

У Трот от волнения перехватило дух.

– Так вот почему Мериэл предложила мне поговорить с вами! – Она вгляделась в лицо собеседницы. – Но ваша смешанная кровь не так очевидна, как моя.

Джена улыбнулась.

– Если бы вы увидели меня одетой в сари и стоящей рядом с мужем, а он чистокровный индус, вам и в голову не пришло бы, что я наполовину англичанка. Но вы правы: в европейской одежде я выделяюсь только смуглотой. Ваше китайское наследие гораздо заметнее.

Трот живо придвинулась к ней.

– Как вам живется среди британцев?

– Положение отца надежно ограждает меня от предубеждений. – Джена поджала губы. – Мне пришлось нелегко только после первой свадьбы, когда мой муж узнал, что я полукровка, и пришел в ужас. Это привело к… серьезным неприятностям. Я уже добивалась развода, когда он умер.

Трот догадалась, что Джена многое вынесла, но не хотела об этом вспоминать.

– Ваш муж – тот рослый джентльмен в чалме?

– Да. Карри – англизированная форма его родового имени. – Джена усмехнулась. – Камаль решил провести остаток жизни в Англии и потому перенял некоторые местные обычаи, но его борода и чалма напоминают мне, что я не просто англичанка. Впрочем, я ничего не хочу забывать.

– А вы никогда не думали о том, что было бы проще стать или индианкой, или англичанкой?

– Проще – может быть, но при этом я перестала бы быть собой. – Джена окинула Трот взглядом больших темных глаз. – Самый простой путь не всегда бывает лучшим. Наверное, вам в Кантоне жилось нелегко, и все-таки не стоит забывать, что вы наполовину китаянка. Старательно подражая англичанам, вы будете обделять саму себя.

Джеке было легко давать советы: внешне она ничем не отличалась от европейских женщин, она жила под защитой высокопоставленного отца. Правда, с первым мужем ей не повезло, зато второй производил впечатление умного человека, и местное общество приняло его, несмотря на чуждую кровь. Джена понятия не имела, что значит быть изгоем, скрывать даже собственный пол.

– С такой внешностью мне ни на минуту не удастся забыть о своем происхождении.

Джена вгляделась в ее лицо, но заговорила о другом:

– Местные жители консервативны, особенно крестьяне, но им хватает терпимости. Вы вошли в семью, которая будет защищать вас, как мой отец защищает меня. А когда кончится траур, вас ждет беззаботная и радостная жизнь в Англии.

– Надеюсь, – невесело отозвалась Трот. – В Китае у меня ничего не осталось.

22

Тропа резко вывернула из-за выступа скалы, и взглядам путников открылся Хошань. Кайл замер, ошеломленный красотой храма, возвышающегося впереди. На рисунке он видел возле храма воду, но не сообразил, что храм стоит на острове посреди озера. Небо отражалось в воде, Хошань казался парящим в вышине.

Трот, стоящая по другую сторону от осла, пробормотала еле слышно:

– Он прекрасен, правда? Голубой черепицей кроют только крыши храмов.

Голубая черепица – символ неба. Кайл жадно разглядывал храм и окружающие его строения, не в силах поверить, что через пару часов он наконец-то прибудет в Хошань. Ощущая странную смесь возбуждения, грусти и предвкушения, он снова зашагал по узкой тропе, вьющейся по склону горы и крутыми петлями спускающейся к озеру. На тропе виднелись вереницы паломников.

Кайл напомнил себе, что должен шаркать ногами и брести с опущенной головой, как старик. Но это было нелегко: сейчас он чувствовал себя юношей, впервые познавшим ни с чем не сравнимое плотское наслаждение.

Кайла так и подмывало запеть или броситься бежать вниз по склону, выплескивая ликование.

Ему хотелось без конца благодарить Трот, поскольку вместе с ней он заново открыл для себя жизнь. Страстная и податливая, она была неотразима. В то утро, уничтожив следы своего пребывания в пещере и напоследок заглянув в святилище, они двинулись вниз по холмам, навстречу полям, среди которых пестрели деревни. В сумерках они остановились на деревенском постоялом дворе, как две капли воды похожем на тот, где они провели первую ночь.