Три ночи - Маллинз Дебра

– Со мной?

– Да. – Он запнулся. – Вам понравился вчерашний бал у Портуорти?

– Да, понравился.

Герцог помедлил, словно ожидал от Эвелин продолжения. Когда стало ясно, что она не собирается этого делать, по его лицу пробежала тень недовольства.

– Вам нравится Лондон?

– Да, нравится. Ваша светлость, могу я чем-нибудь вам помочь?

– Вот как, прямо к делу?

Эвелин пожала плечами и взяла в руки свое вышивание.

– После вчерашнего вечера не вижу необходимости в утонченных обменах любезностями. Вы достаточно ясно дали понять, что презираете моего мужа и меня.

– Люсьен и я... ну, между нами произошла одна история. – Герцог поерзал, ему было явно неудобно. – Потом был шок от его женитьбы. Сначала мы думали, что Люсьен мертв, затем оказалось, что он жив. Затем обнаружилось, что он обрел жену.

– Довольно обычное происшествие.

– Обрести жену – да. Но то, что он жив, – нет.

Эвелин нахмурилась и опустила свою работу на колени.

– Не хотите ли вы сказать, ваша светлость, что вчера вечером вы впервые увидели Люсьена после его возвращения?

– Так и есть. – На высоких скулах герцога появился легкий румянец. – Я же говорил, что между нами кое-что произошло. Должен сказать, его вид несколько шокировал меня.

– Он выглядит иначе, – согласилась она, – но едва ли безобразно.

– Конечно, нет. Просто... он выглядит не таким, каким я его помню. – Герцог слегка улыбнулся Эвелин. – Мне сказали, что он хотел навестить меня, как только вернулся, но слуги не узнали его и прогнали.

– Как ужасно! – Эвелин покачала головой, ей было больно за мужа.

– Я не сразу узнал об этом, а узнав, стал искать Люсьена, но его было трудно найти. Когда он снял этот дом, я пришел сюда, но он уже уехал в Корнуолл.

– Понятно. – Эвелин сосредоточила внимание на стежках. Создавалось впечатление, что молодой герцог говорит искренне. Она не знала, как с этим разобраться. И что это за история, на которую он все время ссылается?

– Миссис Дюферон...

– О, пожалуйста. – Она бросила на него сердитый взгляд. – Ваша светлость, пожалуйста, называйте меня Эвелин. Я все же жена вашего сводного брата.

Казалось, он заметно расслабился.

– Тогда и вы должны звать меня Робертом.

– Очень хорошо... Роберт.

– Эвелин, – начал он снова. – Уверен, вы уже знаете, что моя семья никогда не принимала... Люсьена за... полноправного члена семьи. Это не то, чем я мог бы гордиться.

– Хм-м-м. – Эвелин не отрывала глаз от работы, но не пропускала ни одного его слова. – Продолжайте, Роберт.

– Я могу изменить это отношение, – продолжил он с отчаянной решимостью в глазах. – Несмотря на все наши прошлые проблемы, я хочу ближе узнать своего брата и полагаю, что вы могли бы сыграть в этом большую роль.

– Правда? – Эвелин затянула узел и отрезала нитку маленькими ножницами. – Какой интересный поворот.

Роберт напрягся.

– Вы сомневаетесь в моих словах?

– Если честно, то да. – Она ответила прямым взглядом, все еще не доверяя ему из-за его недостойного поведения накануне вечером по отношению к ней и Люсьену. – Люсьен прошел через такие испытания, которые сломили бы большинство мужчин. Я не хочу, чтобы ему снова причинили боль.

Лицо Роберта покраснело, глаза полыхали гневом. На какое-то мгновение он стал очень похожим на Люсьена, особенно из-за сердитого взгляда, которым он окинул Эвелин.

– Как вы смеете думать, будто я могу причинить вред моему брату. Я герцог Хантли, мадам!

– Я убеждена, вы простите меня за дерзость, ваша светлость, – ответила Эвелин. – Тем не менее, если принять во внимание ту вашу с моим мужем историю, вы должны признать, что такая резкая перемена вашего отношения к ней не может не вызвать подозрений.

– Единственное, что я должен признать, так это то, что у меня вызывает сомнение репутация женщины, на которой женился мой сводный брат.

– Значит, теперь он «сводный брат», в то время как до этого был просто братом? Должно быть, очень удобно отстраняться таким образом, используя различия в степени родства, когда это выгодно.

Роберт посмотрел на нее свысока.

– Я пришел сюда с намерением заключить мир с Люсьеном. Однако теперь...

– Мама! – Герцог замолчал, когда Хлоя вбежала в комнату. Девочка обняла ноги Эвелин, зарывшись лицом в ее юбку. – Мама, противная леди уколола меня булавкой!

Эвелин отметила, что Роберт поражен таким поворотом событий. Она погладила дочь по голове.

– Ну-ну, Хлоя, я уверена, что это вышло случайно.

В дверях появилась взволнованная и запыхавшаяся служанка. Увидев происходящее, она растерялась, но затем быстро присела в реверансе.

– Прошу прощения, миссис Дюферон. Она так быстро убежала, а я не смогла поймать ее!

Эвелин рассмеялась.

– Поверь, Марта, я знаю, как быстро бегает моя малышка. Переведи немного дух, прежде чем отведешь ее назад в детскую.

– Спасибо, мадам.

Собравшись с духом перед неизбежным осуждением, Эвелин повернулась к герцогу. Он озадаченно хмурился и переводил взгляд с нее на Хлою, затем опять на Эвелин.

– Извините, что вас прервали, ваша светлость, – начала пояснять Эвелин. – Моей дочери шьют обновки, и нам, по всей видимости, не повезло с портнихой.

– Ваша дочь? Так вы были вдовой?

Эвелин не отвела взгляда, когда ответила:

– Нет, не была.

– Понимаю.

Суровый приговор читался во всем его облике, но Эвелин решила не обращать на это внимания. Вместо этого она наклонилась к Хлое и отцепила руки ребенка от своей юбки.

– Хлоя, это герцог Хантли. Подойди и поздоровайся с ним.

Хлоя оторвала голову от юбки матери, чуть повернула ее в сторону герцога и подозрительно посмотрела на него одним глазом. Затем, подчинившись требованию матери, она повернулась к нему и неловко присела.

Роберт с шумом втянул воздух в легкие, когда рассмотрел лицо девочки.

– Но она очень похожа на...

– Она очень похожа на своего отца, – сказала Эвелин, гордо подняв голову.

– Сколько ей лет?

– Почти пять.

Хлоя подтвердила это кивком и демонстрацией пяти растопыренных пальцев.

– Будем знакомы, Хлоя, – обратился к ней герцог. – Я твой дядя – Роберт.

Прежде чем девочка ответила, Эвелин жестом поторопила служанку.

– Иди с Мартой, Хлоя. Я подойду через несколько минут, и помогу тебе с примеркой.

– Обещаешь? – спросила Хлоя, вкладывая свою ручку в ладонь Марты.

Эвелин потрепала Хлою по щеке:

– Обещаю.

Роберт проводил взглядом маленькую девочку, удалявшуюся со служанкой. Только когда девочка ушла, Эвелин снова обратилась к нему:

– Что вас побудило сказать ей это?

Роберт вскинул голову, явно задетый ее требовательным тоном.

– Сказать ей что? Что я ее дядя?

– Похоже, вы вспоминаете о вашей семье только тогда, когда вам это удобно, ваша светлость.

– Мы же договорились, что вы называете меня Робертом.

– Привилегия подобного обращения распространяется лишь на моих близких родственников и друзей, а вы не входите в их число, – заявила Эвелин. – И не надо сбивать с толку Хлою. Вы, похоже, еще не решили для себя, хочется ли вам объявлять Люсьена своим братом или нет, и, пока вы не определитесь с этим, вы будете для Хлои только герцогом Хантли.

Надутое высокомерие портило красивое лицо Роберта.

– Ее общественное положение заметно улучшилось бы, объяви я ее своей племянницей.

– Слава Богу, ей еще рано беспокоиться об общественном статусе.

– Но вам не рано.

Эвелин почувствовала подвох в произнесенных вкрадчивым тоном словах.

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы не беспокоитесь о будущем Хлои? У меня есть глаза, дорогая невестка, и я вижу, что это дочь Люсьена. Поскольку вы вступили в брак совсем недавно, она, должно быть, родилась вне брака. И я уверен, что я не единственный, кто придет к такому же выводу.

– Это не ваша забота, ваша светлость.

Категоричность ее тона остановила его лишь на миг.