Таинственный граф - Бэйли Элизабет

— Боже мой, если б тебя слышал твой отец… — потрясенно проговорил Анри.

Жан-Марк презрительно скривился.

— Мой старорежимный папаша? Все они в прошлом, и жалеть о них нечего.

Анри почувствовал такое омерзение, что ему захотелось замолчать и не говорить больше ни слова. Но нет, надо было все-таки кое-что выяснить.

— Скажи, как тебе удалось переманить на свою сторону Этьена и Огастена? Шантажом? Или скажешь, что они тоже переменили свои взгляды? Уж не их ли надо благодарить за наши провалы? Мы тогда еще головы ломали, каким образом о наших планах становится известно.

Жан-Марк расхохотался.

— Ты ошибаешься, за это можешь поблагодарить меня. Этьен с Огастеном, поняв, что я работаю на Робеспьера и собираюсь обвинить тебя в пособничестве роялистам, быстро сообразили, к кому им выгоднее примкнуть.

Господи, да эти двое еще хуже, чем Жан-Марк! Этот хотя бы верит во что-то, а они пекутся только о своей шкуре.

— Ладно, Жан-Марк, давай поговорим откровенно, — сухо сказал Анри. — У Робеспьера и в мыслях не было подозревать меня в чем-то, пока ты не намекнул ему. Ты объяснил, почему так поступил, только я тоже кое-что соображаю.

— Да ну? — хохотнул Жан-Марк. — Продолжай.

— Мы все были роялистами и пробрались наверх, чтобы спасти как можно больше людей от гильотины.

Дуло пистолета уставилось на Анри.

— Я такого не припомню.

— Да ладно тебе! Я же тебя знаю с детства, мы сто лет знакомы, Жан-Марк!

— Повторяю, — с угрозой произнес Жан-Марк, — я такого не помню.

— Не хочешь помнить, потому что боишься! Ты сделал меня козлом отпущения. Ты выдал меня Робеспьеру, чтобы спастись самому! Ну что ж, живи, дружок, за мой счет, и пусть твоя совесть тебя не мучает!

Анри внезапно бросился на Жан-Марка, и они, сцепившись, рухнули на пол. Жан-Марк не ожидал нападения, и Анри удалось схватить его за руку, в который был зажат пистолет. Он придавил ее к полу, Жан-Марк, охнув, разжал пальцы, пистолет отлетел в сторону.

Анри понимал, что ему не одолеть Жан-Марка. Тот вцепился ему в волосы, и тогда он, продолжая прижимать вторую его руку к полу и не давая ей дотянуться до пистолета, изо всей силы ударил его подбородком в лицо.

Жан-Марк дернулся, сбросив его с себя. Анри уцепился за него двумя руками, оттаскивая подальше от пистолета. Боль в плече становилась все сильнее.

— Ко мне! Огастен, ко мне! — закричал Жан-Марк.

Чувствуя, что времени больше не остается, Анри,

внезапно выпустив руку Жан-Марка и зажав в ладонях его голову, с силой ударил ею об пол. Жан-Марк обмяк, пальцы его разжались.

От двери послышался шум, Анри бросился в угол, куда, как ему казалось, упал пистолет. Лихорадочно шаря по полу руками, он поднял глаза и, увидев, что к нему приближаются, прижался к стене, выставив перед собой кулаки. Так просто им его не взять!

— Не надо со мной драться, — произнес по-английски знакомый голос.

Вуфертон?! Как он здесь оказался? Анри опустил руки.

— Вот так-то лучше, сэр. И не дергайтесь, вторым тоже занимаются.

Анри взглянул поверх плеча Вуфертона — Жан-Марк, бледный, прижимая пальцы к виску, стоял, обхваченный крепкими руками Меиберри. Чувствуя, что последние силы покидают его, Анри, шатаясь, подошел к кровати и рухнул на нее. Несколько мгновений он провел в полубеспамятстве. Смутно слышались какие-то голоса, все тело ныло, раненое плечо страшно дергало.

Кто-то приподнял его ноги и положил на постель. Анри открыл глаза.

— Merci.

У кровати стоял Вуфертон и хмуро смотрел на него.

— Надо было прийти раньше, — проговорил он извиняющимся тоном.

Анри слабо улыбнулся.

— Это я первый напал, монсеньор.

— Ага, — пробурчал Вуфертон.

— А вы разве не напали бы? Он же пришел меня убить.

Вуфертон взглянул на него со скептицизмом.

— Убить? И каким же образом?

— Как — не знаю, но точно не из пистолета.

— Какого пистолета?

Анри показал неуверенной рукой.

— Должен быть там, в углу, он его выронил, когда я на него напал.

— Не надо было этого делать, сэр. Вы нам всю игру испортили. Ага! — Он исчез из поля зрения Анри.

Анри задумался. Что за игра? Вуфертон появился снова, в руке у него был пистолет. Уж теперь-то он поверит, что Жан-Марк приходил с недобрыми намерениями?

Это пистолет Лорио?

— Да, его, только он не глуп и не стал бы стрелять здесь.

Вуфертон, ухмыляясь, сунул пистолет в карман.

— Но и не настолько умен, как ему кажется. Сэр Джеймс меня предупредил, что этот малый наверняка постарается добраться до вас, убивать он вряд ли станет, а вот увести с собой попытается.

— Да, таков был его план. Но как вы обо всем узнали?

— Французы сунули деньжат одному из моих слуг, чтобы принес пива со снотворным моему человеку, который дежурил у вашей двери. А слуга, естественно, все мне рассказал.

— Понятно. Вы решили таким образом поймать Жан-Марка на месте преступления?

— Скорее вывести его на чистую воду. Слуга принес это пиво дежурному, а француз наблюдал за ними из-за угла. Ну, мой человек представился эдаким простофилей, сделал вид, будто пьет, потом уронил голову на грудь, вроде как уснул. Тогда француз ставит возле двери своего приятеля и входит. Тут мой человек внезапно вскакивает, хватает этого у двери и уволакивает. А мы с Мейберри встаем под дверью и ждем, что будет. Тут вы сцепились, пришлось нам поторопиться, — продолжал акцизный инспектор.

— И слава богу, что поторопились, — недовольно пробормотал Анри. — Я бы с ним не справился.

Вуфертон покачал головой.

— Как бы я тогда оправдывался перед мисс Грейс, если бы вас избили, да еще в запертой комнате!

Анри вдруг охватила тоска. Если бы Грейс была с ним, он не лежал бы в таком беспомощном состоянии. Придется просить помощи у Вуфертона, сам он даже руку поднять не может, чтобы сунуть в перевязь.

— Если вам не трудно, скажите кому-нибудь, пусть поможет мне переодеться на ночь.

Акцизный инспектор пообещал прислать официанта, который сделает все, что надо, сказал, чтобы Анри не беспокоился — за дверью будут дежурить двое, — и вышел. Послышался скрежет замка.

Выходило, что Анри по-прежнему заключенный.

С растущей тревогой Грейс выслушала рассказ Джо Пайпера. Тот так увлекся, что даже не замечал испуганного вида своей дочери.

— Один из этих французов, вроде тот, что по-английски говорит, пролез в комнату, где его держат, — рассказывал Джо. — Все бы ничего, но у француза был при себе пистолет, который мистер Вуфертон потом забрал. Мистер Вуфертон говорит: если б он знал про это, не дал бы ему войти в комнату.

Грейс с замиранием сердца слушала, как Лорио подкупил слугу, чтобы тот напоил отравленным элем часового, стоявшего у двери Анри. Слава богу, что слуга оказался порядочным человеком и сообщил обо всем Вуфертону. Но как можно было вообще позволить Лорио войти в номер? Неужели они не понимали, что он замышляет недоброе?

— Ну, а когда они схватились, мистер Вуфертон и мистер Мейберри быстренько заскочили в комнату.

Хотя первый вроде полез драться сам мистер Генри. Так и катались оба по полу.

— Анри ранен? — не вытерпела Грейс.

Джо мотнул головой.

— Да нет, ничего такого, с плечом, правда, стало хуже, но иначе и быть не могло.

Ничего такого! Неужели снова открылось кровотечение?

— Но сейчас-то хоть он в безопасности? Они присматривают за французами?

— Еще как! Поставили людей у их номеров, чтобы вообще выйти за дверь не могли! С самого начала надо было это сделать, вот что! Все из-за этих документов, которые они показали… как их там?

— О дипломатическом иммунитете, — сказала Грейс. — Но это не значит, что они могут нападать на людей!

— Так-то оно так, — согласился Джо, — но напал-то сам мистер Генри. Я слыхал, сегодня все предстанут перед сэром Джеймсом, тот еще не решил, выдавать его французам или не выдавать.