Плутовки - Смолл Бертрис

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102

Они сами не заметили, как очутились по ту сторону границы. Сначала пейзаж не слишком отличался от шотландского, но через несколько недель они прибыли в Куинз-Молверн, и там произошла первая встреча с бабушкой.

Дайана помнила, как тепло встретили их родные. И вскоре вновь прибывшие привыкли к чудесному английскому лету, так непохожему на лето в Гленкирке. Из поместья Кэтби приехал еще один дядя, Генри Линдли, маркиз Уэстли, чтобы повидаться с братом и его семьей. Он был старшим из пятерых сыновей бабушки. Дайана еще подумала тогда, до чего же трудно запомнить все имена и степень родства с каждым.

Они должны были пробыть в Англии весь июль, а в середине августа отправиться назад, на север. Тем летом у Дайаны появилась первая подруга, леди Синара Стюарт, которая была старше всего на два месяца. Все дивились тому, как похожи девочки, и показывали на портрет в любимой комнате бабушки, старом фамильном зале. С портрета смотрела бабушка их бабушки, леди Скай О'Малли.

Тут Дайана впервые узнала о метке Моголов, которая была у бабушки, Дайаны и Синары. Только родинка Дайаны была слева над губой, а у Синары – справа. Синара знала все семейные истории и сплетни и была более чем счастлива поделиться ими с Дайаной.

Как раз перед одиннадцатым днем рождения Дайаны, появившейся на свет в один день с бабушкой, случилось чудо. Бабушка объявила родителям, что желает оставить внучку в Куинз-Молверне. Отец, естественно, воспротивился, но мать согласилась. Дайана впервые услышала от нее столь длинную и образную речь. В отличие от благородных женщин Лесли, бывших ее предшественницами, Фланна, урожденная Броуди, считала себя простой, необразованной сельской женщиной. Но когда она закончила говорить, Жасмин Лесли объяснила, что при отсутствии элегантных манер у Фланны есть то, чего не купишь никакими деньгами: благородство духа. И она рада, что у ее сына прекрасная и добрая жена.

И летом 1663 года судьба Дайаны решилась.

Леди Дайана Лесли – ибо таков был ее законный титул и с этого момента посторонние были обязаны обращаться к ней именно так – долго смотрела вслед удалявшимся каретам, которые уносили ее семью на север, в шотландское нагорье. Она стояла на подъездной аллее перед домом, махала рукой и думала о том, что тесные туфли жмут, но придется привыкать носить их каждый день. Она уже привыкла говорить «матушка», вместо «ма», «нет», вместо «не-а» и «не могу» вместо «невмочь».

Кареты исчезли в облаке пыли, поднятой ветром.

– Не могу дождаться, когда меня представят королю! – воскликнула леди Дайана Лесли, и бабушка громко рассмеялась.

Начался первый день новой жизни. Четыре лета спустя леди Дайана Лесли и ее кузина леди Синара Стюарт вместе с герцогом и герцогиней Ланди и бабушкой снова стояли на подъездной аллее, ожидая прибытия еще одной кузины. Когда она вышла из кареты, все были поражены ее необычайным сходством с девушками. Только вот метка Моголов отсутствовала, а глаза казались чудесными бирюзовыми озерами.

Синара, унаследовавшая от матери ярко-голубые глаза, даже расстроилась немного в отличие от Дайаны, весьма довольной своими, зелеными.

– Мне нравится такая разница, – пояснила она Синаре. – Она придает каждой из нас некое своеобразие! В противном случае мы были бы все одинаковыми, как горошины в стручке.

– Ты всегда умудряешься находить хорошее в самой безнадежной ситуации, – проворчала Синара. – А мне кажется, ее глаза настолько поразительны, что все придворные джентльмены даже не заметят нас! Так и умрем старыми девами.

– Придется нам утешать друг друга, – поддразнила Дайана, задорно усмехаясь.

– Кровь Христова! – выпалила Синара любимое ругательство короля. – В жизни не слышала подобного кошмара!

Как оказалось, Фэнси Деверс сразу подружилась с девушками. Дайана заметила, что кузина грустит, и припомнила придворные сплетни. Правда, она не верила им, поскольку успела узнать и полюбить Фэнси. А кроме того, полагалась на суждение бабушки. Дайана знала, что Фэнси не было бы в их доме, узнай бабушка про нее что-то нехорошее. Значит, Фэнси порядочная девушка, и можно не волноваться по этому поводу.

Им предстояло отправиться ко двору. Дайана и Синара уже были там в прошлом году, правда, недолго, но герцог Ланди представил их королю и королеве. Потом они отправились домой, ибо хотя некоторые семьи и соглашались позволить своим четырнадцатилетним дочерям остаться при дворе, герцог и герцогиня Ланди, а также вдовствующая герцогиня Гленкирк были против такой вольности. Синара ужасно злилась.

– Ехать домой и целыми днями сидеть над французским и поэзией, в то время как мы могли бы танцевать, флиртовать и веселиться на маскарадах! Невыносимо! – жаловалась она.

– А я с удовольствием проведу еще год дома, – запротестовала Дайана. И вот теперь год закончился. Бабушка выбрала для каждой свой цвет нарядов, портные трудились над платьями, и, честно говоря, Дайана была в таком же нетерпении, как Синара. Они отправились в Лондон, обосновались в Гринвуд-Хаусе, принадлежавшем семье. Их прекрасная и таинственная кузина Фэнси немедленно привлекла внимание короля и стала его фавориткой. Леди Дайана Лесли, которая еще накануне была всего лишь одной из многих девушек, являвшихся каждый день ко двору, неожиданно оказалась в привилегированном положении, окруженной такой толпой поклонников, о которой не могла и мечтать. Синара, однако, была в восторге:

– Люди, желающие с нашей помощью подружиться с Фэнси, станут приглашать нас на лучшие вечера и балы.

– Вы будете принимать приглашения только с моего согласия! – отрезала Жасмин, к великому облегчению Дайаны.

Итак, Фэнси взлетела на самый верх, а обе кузины вращались в кругу им подобных: молодых джентльменов и дам, из тех, кого бабушка посчитала достойными компаньонами для Синары и Дайаны. Трое из них оказались родственниками, о которых девушки раньше не знали. Старшая сестра Синары, Сабрина, была замужем за таким родственником, Джоном Саутвудом, графом Линмутом. Предками Джона была сама легендарная леди Скай и ее второй муж, прозванный за красоту Ангелом. Их обоих хорошо знали при дворе великой Ел изаветы Тюдор.

Кэтрин Блейкли, прозванная Притти Китти [6], тоже была кузиной. Родство со Скай шло по линии ее второй дочери, Дейдре Берк, и ее мужа, сэра Джона Блейкли. Китти с ее зеленовато-карими глазами и каштановыми локонами по праву считалась красоткой. Сесили Берк, известная как Сеси, была потомком Патрика Берка, брата Дейдре, и его жены, Валентины Сент-Майкл. Сеси, шестнадцатилетняя фея с рыжевато-золотистыми волосами и фиалковыми глазами, слыла неотразимо прекрасной. Все они дружили еще с двумя девушками, Дру-силлой Стентон, пепельной блондинкой с небесно-голубыми глазами, прозванной Уайли [7] за необычайный ум, и Коралин Мамфорд, тоже блондинкой, только с серыми глазами, иначе говоря, Слим [8], поскольку она была высокой и тоненькой.

Гринвуд находился рядом с Линвуд-Хаусом, принадлежащим семейству Саутвуд. Последние предоставляли кров и стол любому родственнику, пожелавшему появиться при дворе. Сейчас там жили Китти и Сеси, а также красивый молодой джентльмен, Джейми Эдвардс, молодой граф Олстер, происходивший из семьи старшей дочери Скай, леди Уиллоу и ее мужа, Джеймса Эдвардса. По прибытии в Лондон семейства герцога Ланди он немедленно отправился выразить свое почтение Жасмин, ибо хорошо знал ее историю.

– Видите ли, я ищу жену и надеюсь в этом отношении на ваш совет, – признался он.

– Будьте уверены, что получите его, как только понадобится, – ответила герцогиня и, покачав головой, добавила: – Страшно подумать, но я так стара, что знала вашу прапрабабку. Уиллоу Эдварде, моя тетка, была гораздо старше моей матери, самой младшей из детей бабушки, но я была хорошо знакома и с ней, и с графом, в чью честь вас назвали.

– До меня было три Роберта, – сообщил он с улыбкой. – Я первый Джеймс после того графа. Мой отец и дед оба погибли при Вустере. Мне было всего шесть, когда я вступил в права наследования. Моя мать оказалась достаточно мудра, чтобы не вмешиваться в политику, и жила тихо, пока король не взошел на трон, так что поместья остались в целости.