Под лунным светом (СИ) - Згама Наталия Николаевна "НаталиГриценко"

Толпа разразилась всплеском поздравлений и рукоплесканий. Грейс стояла, чуть не плача, с трудом соображая, что происходит. А Алекс не мог ничего поделать. Он смотрел своей возлюбленной в глаза, ведь не мог даже остановить наглого жениха. Он не имел права целовать леди, если та не хотела. А мисс Уолкер не хотела. Томпсон, как побитая собака, опустил голову, пряча гнев и раздражение. Когда волна поздравлений утихла, снова заиграла музыка, и начались танцы.

Луи пытался вытащить невесту в круг танцующих снова.

— Оставьте меня. Слишком много эмоций за день. Голова начала болеть.

— Что-то я не заметил этого, когда вы так весело плясали со своим слугой. — Луи держал Грейс за руку, а ей хотелось просто побыть теперь одной и сбежать от этого кошмара.

— Прошу вас, милорд, оставьте меня. Мне нездоровиться.

— Вы подумали над тем, как быстро будут протекать наши отношения? — Грейс проглотила ком в горле.

— Милорд. Меня воспитывает благородная семья, где молодой леди до свадьбы даже нельзя думать о таких развратных вещах. Прошу простить меня.

Ей удалось отнять руку, и взбежать по ступеням вверх. Леди зашла к себе в спальню, специально затворив дверь на засов. Она боялась, что Луи последует за ней, ведь такие, как он не понимают отказа.

Девушка крепко зажмурила глаза, и стала быстро расшнуровывать свой корсет. С трудом справившись с задачей, она стянула платье, облачившись в чистую рубаху. Ей не хотелось сейчас никого видеть, даже слуг. Поэтому она не стала звать, чтобы набрали воды для купания.

Грейс легла, укрылась с головой, пытаясь забыть сегодняшний день. Снизу доносились громы музыки, которые начали раздражать.

Под самое утро, когда всё стихло и все заснули, девушка не могла до сих пор забыть слова жениха, ласки Алекса, настойчивость родителей. На улице ещё было темно, но вскоре должно светать. Всё сильнее и сильнее становилось раздражение и чувство отчаянья. И тут, она вновь услышала эту мелодию. Несмотря на то, что лютнист почти не изменял своим привычкам, Грейс успела влюбиться в него по-своему. Не так, как в Алекса. Просто этот воздыхатель внедрял в её жизнь частичку сказочных видений. Наслаждаться этими звуками становилось просто необходимо перед сном.

Девушка решила слегка разрушить планы музыканта. Она накинула плащ, и выскользнула из комнаты. Когда добралась до угла поместья, за которым скрывался таинственный лютнист, Грейс глубоко вздохнула. Затем, аккуратно неспешно направилась к воздыхателю. Но тот, заметив неожиданно явившийся сюрприз, ниже натянул капюшон, перестал играть. Деваться было некуда, ведь вокруг находилось три глухие стены, а на месте четвёртой стояла девушка.

— Кто вы? — приближаясь к незнакомцу, спросила Грейс.

Но воздыхатель не ответил. Свет луны скрылся за тучей, и он, воспользовавшись тем, что при таком освещении его не узнают, приблизился к девушке. Низко надвинутый капюшон позволил леди рассмотреть только тень от него на подбородке незнакомца. Она не успела задать новый вопрос, как мужчина сладко поцеловал её в губы, придерживая за талию одной рукой. Затем он поспешно удалился.

Грейс стояла на месте, как вкопанная. Она узнала этот поцелуй! И раньше подозрения подкрадывались в душу, но теперь она была уверена, что это Алекс. Улыбка засветилась на лице, и леди кинулась догонять своего возлюбленного. Она направилась к его спальне, стараясь никого не разбудить и не попасться страже на глаза. Ей удалась маленькая шалость, и поспешно войдя в комнату Алекса, она закрыла тихонько двери.

Алекс сидел на кровати, всё с так же, низко надвинутым капюшоном. Он знал, что Грейс последует за ним, как поймёт, что этот поцелуй смог подарить лишь он. И не ошибся. Девушка стояла на месте, словно боялась подойти. Но, набравшись смелости, шагнула к нему.

Нежная рука стянула капюшон. Алекс поднял глаза, и, несмотря на темноту глухой ночи, заметил, как Грейс ласково смотрит на него.

— Я знала, что это ты, Алекс.

Она сладко поцеловала мужчину. Томпсон усадил красавицу к себе на колени и стянул с неё плащ.

— Мне хотелось, чтобы ты чувствовала себя в сказке.

— Тебе это удалось. Но, как ты мог играть почти каждую ночь, если тебя иногда не было в поместье, например, когда ты неделю был у графа, или когда болел?

— Это не составляло труда, любимая, — он стал целовать тонкие пальцы девушки.

— Ты будешь ещё дарить мне эту сказку?

— Только, если захочешь.

— Да. Я очень хочу.

— Иди к себе, родная.

— Ты меня выгоняешь?

— Нет. Боюсь поддаться своей самой большой слабости, — он продолжал целовать руки возлюбленной.

— А я не боюсь.

Алекс тяжело вздохнул.

— Я был дураком, когда так халатно отнёсся к тебе, дорогая. Нам нужно быть осторожными. Ты можешь забеременеть.

— Я всем сердцем этого желаю!

— Грейс, ты будешь опозорена. Не глупи, прошу! Я и так виню себя во всём вреде, который причинил тебе.

— Нет, никакого вреда…

— Тише. Прости меня, сладкая Грейс.

Алексу удалось убедить возлюбленную вернуться к себе. Девушка послушалась, но теперь не могла спокойно провести оставшуюся ночь. Столько эмоций, накативших волной в один день не давали уснуть. Значит, она была права. Томпсон — лютнист. Она лежала в постели и улыбалась. Как хорошо, когда тебя любят. Так искренне, нежно, безмерно. Пусть уходят прочь все ненавистные люди, нежеланные женихи! Ну и что, что отныне она помолвлена!? Это ещё не брак. Она сможет разорвать помолвку, пусть и со скандалом. Если Алекс не обманул, и до сих пор пытается добиться расположения де ла Поля, то и она не должна сидеть сложа руки. Свадьбе с Луи Савуази никогда не бывать! С этими мыслями, прекрасная Грейс погрузилась в сладостный сон.

Глава 17

Генри Уолкер ходил по своему кабинету, улыбаясь. В его любимом кресле сидел Савуази, а напротив устроился Джозеф.

— Если я правильно понял, вы хотите сыграть свадьбу, как можно быстрее. Но к чему такая спешка? — хозяин поместья обратился к будущему зятю.

— Я так очарован вашей дочерью, что не смогу более ждать. Мы сразу же после веселий направимся ко мне во владения, и очаровательная леди Грейс станет их хозяйкой. Клянусь, что от такого райского цветка, не скрою ни одной своей золотой монеты!

Джозеф засмеялся, и стал потягивать вино из серебряного бокала.

— И когда вы желаете сыграть свадьбу? — поинтересовался Генри.

— Я бы хотел сразу поговорить со своей невестой об этом.

— Что ж, Грейс у себя. Можете пройти к ней. Бесси вас проводит.

Окликнув служанку, Генри отдал распоряжение проводить Луи Савуази в комнату леди Грейс. Та повиновалась и шла впереди Луи по коридору, пряча испуг за свою госпожу. Остановившись перед дверью, Бесси развернулась к Луи.

— Милорд, я предупрежу миледи.

— Не стоит.

Луи вломился в комнату девушки, когда та стояла с расшнурованным платьем, а Холи ей помогала одеваться. Грейс вскрикнула.

— Выйдите вон, милорд. Как вы посмели ворваться без предупреждения? — Луи улыбнулся, но не соизволил отвернуться от леди.

— Прошу прощения, миледи. Выйдите все вон! — отдал распоряжение Савуази.

Грейс не на шутку испугалась. После слов этого мужчины на балу, после его изучающих взглядов, он теперь ворвался в её спальню. К тому же она стояла практически раздетой. Служанки вышли, а леди пришлось отступить к стене, прикрывшись накидкой.

— Это неприлично, милорд! Леди вообще не может находиться наедине с мужчиной.

— С мужчиной нет, а с женихом, который вскоре станет мужем, может, — он пробежал взглядом по всему росту девушки. — Думаю, вы гораздо привлекательнее без одежды, моя дорогая невеста.

— Луи, прошу вас, выйдите! Это неприлично! — девушка его боялась, но пыталась собраться с мыслями, спрятав испуг.

— Ох, Грейс, дорогая! Не бойтесь меня.

— С чего бы мне вас не бояться, если вы не слушаете того, что вам говорит невеста!?