Мальтийское эхо (СИ) - Саврасов Игорь Фёдорович

Андрей, обалдевший от синонимов на его трость, особенно от «жезла с герлыгой», и вновь поражаясь «матрице» памяти этой изящной, удивительной молодой женщины, лишь смог пошевелить губами по-рыбьи и еле подать голос:

— На твой вкус… У меня «отшибло» аппетит… А как будет «аппетит»?

— «Алчба, тоща, алкота, выть», — выпалила Верочка, насмешливо и победно наблюдая за мужчиной.

— Нет, мне определенно… захотелось «выть», — он пришел все-таки в себя.

— Тогда так: пицца «Маргарита», — она уже говорила подошедшему официанту, — La bistecca, il formaggio, Il prosciutto, Vino bianco…. naturale…. il caffe…, il gelato…

— Мы здесь в кафешке и проведем все три дня? Ты взяла еды на это время…

— Здесь так принято, — равнодушно ответила Вера. — И Бог знает, что нам понравится? Вот что ты можешь рассказать о достоинствах и отличиях сортов российского окорока и ветчины, или испанского хамона, или итальянского прошутто?

Андрей Петрович пропустил последнее мимо ушей и спросил в свою очередь:

— Хотелось бы узнать о наших планах.

— Сначала поедим немного.

И лишь когда весь стол был заставлен тарелками большого размера, бутылками, фужерами и бокалами, и первый бой эти яства проиграли Вере Яновне, та расслабленно и удовлетворенно начала говорить.

— Я сейчас вспомнила Тартуский университет. В 95-ом я проходила там стажировку по семиотике в школе Лотмана. И эта годовая стажировка перевернула мою жизнь. Исследования свойств знаков и знаковых систем (и не только в языках) — теперь моя профессия. И запоминаю, и исследования веду… по знакам, системно. Могу пояснить: это же слово «семиотика» в медицине означает признаки болезней, синдромы. А это все — «знаки». Славянские языки в этом смысле, как и санскрит, отличаются строго нормализованной грамматикой. Корень слова — корень смысла — знак!

— Ну и где же общие корни в словах «аппетит» и «алкота»?

— Это, Андрей, отдельный, очень специальный разговор. О транскрипции, — она засмеялась, — в биологии «транскрипция» — первый этап передачи генетической информации.

— Ты «увела» разговор о планах.

— Нет, дорогой. На втором, другом плане своего сознания я, пока говорила с тобой о знаках, как раз и думала о наших планах в Сиракузах. И рассчитывала на подсказку с того… другого плана. Так вот. Сегодня я планирую посетить катакомбы San Giovanni (Св. Евангелиста Иоанна Богослова). Мы сейчас вернемся в гостиницу, я заказала через портье машину напрокат на 3 дня. Она должна быть у гостиницы в 14:00. Завтра съездим в местечко Palazzolo Acreide, тут недалеко. Это по следам Св. Павла. Вот два главных пункта. Есть еще соображения насчет мумий Сицилии, гротов вдоль побережья. Но вероятность следов Павла там ничтожна. А вот третий день будем планировать по результатам первых двух. И, конечно же… «пакет» туристических радостей!

— За удачу! За великолепный город Сиракузы и его древний центр, чудесный, сказочный Ортиджиа. Кстати, Ортиджиа Цицерон назвал самым благородным и красивым среди греческих городов — произнес тост Андрей Петрович.

— Да, за удачу! За Сиракузы! — Они выпили вина. — Но, по-моему, Цицерон говорил с таким же пиететом о рядом расположенном городке Ното, — неуверенно заметила Вера.

— Возможно. Но нет, вряд ли. Подождите… — Андрей задумался, опять «уйдя в себя» и прикрыв глаза. — Да, точно, вспомнил!

И радостно продолжил:

— Я вспомнил строчки из одного курса по истории Европы (а может это из лекции Г.Н.): «Хоть Мальта и микрокосм Средиземноморья, но шествие цивилизаций, эпох и культур по Сицилии, и более всего по Сиракузам, можно рассматривать как… наиболее полную картину… развития Европы. Это подлинный Алеф!»

— Отлично, Андрей Петрович! Дядя бы расцеловал тебя сейчас, — она смотрела на мужчину простым детским взглядом удивления и восторга.

Затем Верочка решила приправить этот взгляд и лучиком своей эрудиции:

— Алеф — это первая буква в алфавите священного языка.

— Не только. Еще это такая точка в пространстве, в которой собраны все другие точки, место, где собраны все места земного шара…

Они уже приближались к гостинице, и Вера увлеченно философствовала на тему Алефа.

— Эта тема «многое в малом» дисциплинирует и даже успокаивает меня в моей работе. Я понимаю, что «целое не больше, чем какая-то из его частей». Как в прочитанной хорошей книге я возвращаюсь к пяти-десяти фразам, сжимая сферу восприятия до точки, так и в работе. Но затем я «расширяю» эту точку в бесконечность, плетя нити паутины смыслов, накаляя их узорами времени и пространства.

Андрей шел рядом в задумчивости. Он, кроме принципа «20–80», исповедовал принцип «непривязанности». Правда, он сожалел порой, что эта «непривязанность» употреблялась им порой некорректно, обедняя эмоциональную сторону жизни. С одной стороны, хорошо, что сквозь бытийное, множественное, малое видно сущностное, целое, большое. С другой стороны, по прошествии времени все вспоминаешь реже и реже, если нити плетения брал из клубка мозгов, не окропляя кровью сердца. Вот и три насыщенных дня на Мальте уходят в прошлое, гаснут в памяти и через буквально месяц будут казаться давними событиями жизни. Это потому, наверное, что не было глубоких эмоций, нет и ясных результатов. «С глаз долой — из сердца вон!».

Возле гостиницы их ожидал крохотный, напоминающий «божью коровку» автомобиль. «Фиат», ярко-красного цвета.

— Это что? Игрушечный автомобиль? Он может двигаться? — «прикололся» Андрей.

— Еще спасибо скажите, что я такой запросила. Здесь у многих такие «крошки». Улочки очень узкие, да и парковаться крайне сложно.

Вера Яновна зашла на Reception, заплатила за прокат, там же ей выдали карты по Сицилии, по Сиракузам и навигатор.

— Лучше иметь навигатор, уже опробованный на месте. Названия пунктов «забиты» точные, на итальянском, голосовые подсказки — на английском, — прокомментировала она и стала внимательно рассматривать карту Сиракуз.

— Нужно проложить тропу! — «фельдмаршал» поднял кверху указательный палец. — А у меня свой «навигатор — биолокатор», — он любовно погладил трость.

Вера завела машину, включила кондиционер и путешественники тронулись в путь.

Автомобиль двигался медленно: женщина привыкала к особенностям управления. Но более сейчас ее беспокоило другое: сумела ли она разговорами о планах, об Алефе «зарядить» умения Андрея? Да ведь это загадка. Вряд ли он сам понимает технологию этого. Вот говорит опять что-то назидательное. Может он сам «заряжается» от своих философствований?

— ….да, конечно, древняя греческая культура на Сицилии намного глубже и распространенней… ярче следы римлян, арабов, норманнов…

— Приехали, — сказала Вера Яновна, — я ехала медленно, потратили на дорогу почти час. Это так, на будущее…

На просторном удобном «пятачке» припаковали машину. Буквально в ста метрах базилика, построенная над катакомбами. Удивительно повезло! И людей странным образом вокруг мало! Рядом была детская площадка и небольшой сквер.

— Диспозиция весьма удобная. Не правда ли, фельдмаршал? — загадочно утвердила женщина.

— Для чего? Попасть ночью в катакомбы? — странно ухмыльнулся Андрей.

— Посмотрим… Меня беспокоит, что помимо современных экскурсий эти катакомбы в 5–9 веках несколько раз подвергались нападению вандалов, готов, сарацин. Однако, если наши «клады» перевезены сюда рыцарями-иоаннитами в конце 18 века, то покопаться здесь могли лишь современные историки-археологи.

Пока группа экскурсантов собиралась, Андрею удалось купить небольшой буклет о катакомбах на русском языке и выслушать кое-какие указания Веры Яновны.

Экскурсовод, итальянка небольшого росточка с очень выразительными миндальными большими глазами, представилась Федерикой и повела группу туристов из семи человек, рассказывая на итальянском и английском языках.

В первую очередь они осмотрели крипту. Вход в нее имел решетчатую металлическую дверь, открытую. Андрей, присмотревшись, заметил, что замочная скважина проржавевшая, и близ этой щели не было характерных светлых потертостей от ключа. Это свидетельствовало о том, что дверь не запирается. Однако пройти в крипту можно лишь через закрывающуюся базилику, минуя небольшой дворик. Дворик окружен каменными стенами высотой не менее трех метров. А что за этими стенами? Ясно лишь, что территория базилики со стороны скверика огорожена простой проросшей «рабицей».