Зима была холодной (СИ) - Милоградская Галина

Поднявшись на пригорок, Киллиан обернулся, наблюдая, как Алексис взбирается следом, устало убирая волосы с лица. Потом посмотрел вперёд, прикидывая, сколько примерно ещё идти до резервации. С холма лес сбегал вниз, образуя широкую чашу, окружённую такими же холмами. Пайкс-Пик была совсем близко, слева и чуть позади — они почти обошли её. В редкие прорехи облаков проглядывало голубое небо, и река внизу вспыхивала искрами в редких солнечных лучах. Тонкие столбы дыма стали гораздо ближе, но надо было пересечь долину и снова подняться наверх.

— Идти ещё около трёх часов, — сказал Киллиан, когда Алексис, тяжело дыша, остановилась рядом. — Мы можем передохнуть полчаса и…

— Нет, — отрезала Алексис. — Если только вы не устали.

Киллиан смерил её долгим взглядом, но не ответил. Конечно, она хочет как можно скорее попасть домой, как и он, впрочем. Но при мысли, что скоро придётся расстаться, остро кольнуло в груди. Солнце снова скрылось за облаками, начал накрапывать дождь, но ветви деревьев надёжно защищали, только сверху шелестели капли. Вскоре дождь усилился, и пришлось остановиться, укрываясь под раскидистой елью. Алексис прислонилась к стволу, стараясь не показать, как на самом деле устала за этот последний затянувшийся отрезок пути. Киллиан стоял рядом, совершенно не зная, куда себя деть: места под ёлкой было мало. В воздухе разливался густой аромат хвои, но на этом крохотном пространстве между ними он словно сгустился, загудел от нарастающего напряжения. Алексис молча наблюдала за ним, а внутри росли смелость, желание сделать первый шаг, несвойственные ей, но такие искушающие… Она тихо вздохнула, набирая полные лёгкие воздуха, как перед прыжком в воду, и, наконец, решилась.

— Слишком близко, правда? — спросила тихо, ловя его взгляд и удерживая его. — Неловко, неправильно, странно.

— Вы хотите это обсудить? — в тон ей ответил Киллиан, подходя ближе, опираясь одной рукой о ствол дерева.

— Я, кажется, хочу слишком многого, мистер МакРайан. — Алексис всё-таки опустила глаза, разглядывая его губы, мечтая о том, чтобы он прикоснулся к ней.

— Чего, например? — прошептал Киллиан, склоняясь ниже, скользя взглядом по лицу.

— Приличным леди не пристало говорить об этом вслух, — выдохнула Алексис, чувствуя, как сердце подпрыгнуло вверх и бьётся где-то в горле.

— Даже в неприличной компании? — Губы Киллиана были так близко, что Алексис почти чувствовала их жар. Она подняла на него взгляд, безмолвно давая разрешение, и он поцеловал её, кладя ладонь на щёку, заводя руку дальше, к затылку, мягко притягивая к себе. Алексис закрыла глаза, и чувства обострились, стали ярче, сильнее. По телу разлилось тепло, сладкое, щекочущее внизу живота. Она приоткрыла губы, чувствуя чужой язык, касаясь его своим; руки взлетели вверх, путаясь в его волосах, притягивая к себе. Вторая рука Киллиана нырнула под куртку, прижимая к себе за талию, дыхание сбилось, и кровь оглушительно зашумела в ушах, заглушая голос разума.

Поцелуи, горячие, жадные, обещали, завлекали, заставляли тело полыхать. Они обрывались на короткие мгновения, чтобы, набрав больше воздуха, снова погрузиться в поцелуй. Не позволяя себе большего, но безумно о большем мечтая. Киллиан с трудом заставил себя остановиться, дыша тяжело, прерывисто. Прижал к себе, словно боялся, что сейчас она заговорит и разрушит то хрупкое, только что зародившееся между ними. Но Алексис молчала, уткнувшись носом в ямочку между ключицами и мечтая о том, чтобы этот дождь как можно дольше не заканчивался.

Вскоре стало тихо, и только капли срывались вниз с веток. Алексис смущённо отстранилась, опуская глаза.

— Пора идти.

Киллиан кивнул. Рука Алексис нашла его руку, пальцы переплелись, делясь теплом. Дальше они шли молча, не спеша поднимаясь к выходу из долины. Впереди забрезжил просвет: лес заканчивался, начинались прерии. Алексис остановилась, со страхом посмотрев на Киллиана.

— Я знаю, что прошу о многом, но, может, вы всё-таки пойдёте со мной?

Несмотря на всю свою браваду, она вдруг поняла, что больше не может относиться к индейцам так же, как до похищения. Умом она понимала, что они действительно разные, но оставаться среди них в одиночестве не хотела. Киллиан задумался. Ему самому претила мысль о том, чтобы передать Алексис в руки очередных дикарей, пусть даже, по её уверениям, настроенных вполне мирно. С другой — находиться в окружении краснокожих почти без оружия, с численным превосходством казалось форменным безумием.

— Я не могу вас уговаривать, зная, сколько боли причинили вам индейцы, — снова заговорила Алексис, — но если вы откажетесь, я пойму и пойду с вами.

Киллиан нахмурился. Это было нечестно. Лишать Алексис отдыха, возможности выспаться, нормально поесть и добраться до дома с комфортом он не хотел. И если это будет зависеть только от него…

— Хорошо, — наконец вздохнул он, отнимая свою руку от её. — Я пойду вместе с вами.

Алексис поёжилась: то ли от того, что без его ладони стало холодно, то ли от тона, который вдруг стал ниже на несколько градусов. Но Киллиан уже пошёл вперёд, и ей ничего не оставалось, как последовать за ним.

Вскоре им стали попадаться первые признаки человеческого присутствия: вырубленные здесь и там кусты, протоптанные тропинки, а вскоре показались и столбы дыма, совсем близко, в нескольких десятках ярдов за деревьями.

— Стойте, — предостерегающе поднял руку Киллиан. — Кто знает, как они отнесутся к чужакам на их территории. Давайте подождём, если они не слишком глупы, то наверняка в ближайшее время заметят нас сами.

И правда, не прошло и четверти часа, как между деревьями замелькали фигуры, и вскоре им навстречу вышли двое мужчин с ружьями наперевес. Высокие, смуглые, черноволосые, они настороженно смотрели на пришельцев. Алексис, поначалу прятавшаяся за спиной Киллиана, глубоко вздохнула и вышла вперёд, поднимая руки ладонями вверх.

— Мы пришли к вашему вождю, Золотому Ястребу! — громко сказала она, надеясь, что её поймут. — Мы — друзья отца Колума. Я была у вас несколько недель назад.

Воины молчали несколько мучительно долгих секунд, переглядываясь, будто обменивались мыслями. Потом один из них шагнул вперёд и мотнул головой, призывая следовать за собой. Киллиан чуть слышно цокнул, но ничего не сказал, только быстро посмотрел на Алексис, которая едва заметно кивнула.

Через несколько ярдов лес начал редеть, и вскоре они вышли на открытое место. Вдалеке виднелись знакомые Алексис хоганы, и она чуть не заплакала от облегчения, разглядев впереди два дома: школу и церковь. Значит, они не ошиблись и действительно достигли резервации! Их провели мимо куполообразных домов, и взгляды, которыми провожали индейцы, заставляли сжаться, вызывая желание укрыться от них. Хоган вождя высился впереди, и перед ним воины остановились, коротко сказав что-то на своём языке.

Полы жилища распахнулись, и Алексис не смогла сдержать улыбки — пусть она видела этого человека лишь раз, но он точно внушал доверие.

— Маленькая скво? — Вождь не скрывал своего удивления, разглядывая Алексис и оценивая её потрёпанный вид. — А это кто?

— Это брат отца Колума, Киллиан, — поспешно ответила Алексис, надеясь, что дружелюбие вождя простирается и на брата отца МакРайана.

— Брат? — Золотой Ястреб внимательно смотрел на Киллиана, который отвечал ему тем же, хорошо, хоть, молчал. — Я слышал про тебя. — Вождь покачал головой и снова перевёл взгляд на Алексис: — Ты устала. Иди, моя жена, Белая Сойка, поможет тебе.

— А он? — встревожилась Алексис, боясь оставлять Киллиана одного.

— А с ним я поговорю. Не волнуйся, маленькая скво, его никто не обидит. — Вождь тонко улыбнулся, давая понять, что разговор окончен.

— Подождите! — снова вмешалась Алексис. — Можно отвести нас к солдатам? Они же стоят здесь, неподалёку?

— Все солдаты ушли, маленькая скво, — сурово ответил Золотой Ястреб, и взгляд его потяжелел. — Четыре дня назад они снялись с места, оставив нас. Не знаю, когда вернутся.