В твоих пылких объятиях - Мур Маргарет

– Не так давно, впрочем, мне снова довелось пережить это чувство.

Элисса вспыхнула.

– Представляю, какое облегчение ты тогда испытал, – сказала она.

– Облегчение? Что ж, можно и так сказать. По крайней мере успех избавил меня от необходимости бродить по улицам, вымаливая подаяние.

– Ты не похож на человека, который что-то у кого-то вымаливает.

– Тебе надо было остаться солдатом, – безапелляционно заявил Уил, намекая на то, что Ричард упустил в своей жизни блестящую возможность, чтобы преуспеть.

– Жизнь солдата нравилась мне значительно меньше театральной жизни, – сказал с улыбкой Ричард. – К тому же мне приходилось сражаться и после того, как я стал сочинителем и постановщиком пьес.

Уил скептически скривил рот:

– Это все было понарошку. Невсамделишные сражения.

– На твоем месте я бы не стал утверждать это со всей ответственностью, – произнес Ричард. – Мне приходилось разнимать разъяренных актрис, которые претендовали на одну и ту же роль, а женщины, да будет тебе известно, существа куда более кровожадные, чем мужчины, особенно женщины самолюбивые и амбициозные. Взять хотя бы леди Кастльмейн. Я бы никому не посоветовал с ней ссориться.

– А кто она такая? – спросил Уил.

– Леди Кастльмейн – очень близкий друг нашего короля, – быстро сказала Элисса.

– Я бы сказал, и его тоже, – заметил Ричард.

Элисса бросила в его сторону предупреждающий взгляд.

– Леди Кастльмейн также близкая родственница герцога Бэкингема.

– Еще одного близкого друга короля.

– А они были твоими друзьями? – с любопытством спросил Уил.

– Господь свидетель, нет! – ответил Ричард. Придав лицу мрачное выражение, он добавил:

– Уж слишком высокое положение они занимают.

– Зато ты – хороший друг самого короля!

– Ну, не такой уж хороший, чему, признаться, я даже рад, – произнес Ричард. – Наш государь обладает многими прекрасными качествами, но он – увы! – человек непостоянный и с легкостью меняет своих фаворитов. Участь же низринутого фаворита печальна, и мне бы не хотелось оказаться на его месте.

– Да уж, чтобы оставаться в стане королевских любимчиков, необходимо иметь недюжинные дипломатические способности, – вступила в разговор Элисса. – Кстати, точно такие же способности требуются для улаживания конфликтов между актрисами, которые претендуют…

– На исключительное внимание со стороны постановщика, – закончил за нее Ричард и добавил:

– К счастью, теперь я человек женатый и далек от всей этой суеты.

– Леди Доверкорт, прибыл мистер Роутер, – объявил слуга, появляясь в дверях столовой.

– Почему ты стал таким мрачным? – спросил Ричард, заметив, что Уил свел брови на переносице. – Живот заболел?

– Пришел мой учитель, – буркнул Уил.

– И очень хороший учитель, надо сказать, – заметила Элисса.

– Нечего хмуриться, Уил, – сказал Ричард. – Радуйся, что мать предоставила тебе возможность получить образование. Я, к примеру, провел счастливейшие часы своей жизни, общаясь со своим учителем, и хочу тебе заметить, что его уроки очень мне пригодились.

– Наверное, он обучал тебя фехтованию?

– Ничего подобного! Латинскому, греческому, риторике и теологии.

– Теологии? – изумилась Элисса.

– А что в этом удивительного? – спросил Ричард, откидываясь на спинку стула и скрещивая на груди руки. – Чему я только не учился, в том числе и теологии, курс которой мне преподал мистер Элиот.

– Я и представить себе не могла, что ты получил такое разностороннее образование, – сказала Элисса, со значением посмотрев на Ричарда.

– Да, кое-чему я научился, но, к сожалению, в моем образовании есть пробелы. К примеру, я не имею ни малейшего представления, как управлять имением и вести хозяйство. Так что пока ты, Уил, будешь заниматься у себя в комнате со своим учителем, твоя мама преподаст мне начальный курс экономики.

Хотя Элиссе и нужен был помощник в делах, даже малейший намек на то, что она может передать бразды правления в другие руки и таким образом лишиться экономической независимости, несказанно ее пугал. Тем не менее отказать Ричарду в этой, в общем, невинной просьбе она не могла.

– Очень хорошо. Займемся с тобой экономикой.

Ричард ответил ей чувственной улыбкой:

– Примите мои благодарности, миледи. Обещаю, что буду ловить каждое ваше слово. – Он посмотрел на Уила:

– Надеюсь, ты поступишь так же, как и я? В классе за партой можно почерпнуть куда больше премудрости, нежели в гимнастическом зале.

Казалось, его слова о пользе учения Уила нисколько не убедили.

– Если ты будешь хорошо заниматься с мистером Роутером, возможно, твоя мама позволит мне научить тебя кое-каким фехтовальным приемам, – добавил Ричард.

– Вот здорово! – вскричал Уил и обернулся к матери:

– Мама, ты позволишь Ричарду учить меня фехтованию?

Элисса перевела взгляд на мужа, у которого мысль обучить своего пасынка фехтовальному искусству вызвала вспышку почти детского энтузиазма, что он безуспешно пытался скрыть.

На мгновение у Элиссы появилось искушение поддаться на уговоры сына и позволить ему немного помахать шпагой, но потом она подумала, что шестилетнему малышу еще рано играть с такой опасной игрушкой, как рапира.

– Разумеется, боевые рапиры мы использовать не будем, – сказал Ричард.

– Как это не будем? – разочарованно протянул Уил.

– Разве человек может бегать до того, как научится ходить? Для начала тебе надо научиться правильно вставать в стойку и быстро передвигаться по площадке. Многие начинающие дуэлянты погибли по той только причине, что не умели правильно двигаться.

– Если ты будешь учить его правильно двигаться, тогда я ничего не имею против ваших занятий, – согласилась Элисса. – Ну а теперь, Уил, тебе пора отправляться к мистеру Роутеру.

– Смотри учись прилежно! – крикнул ему вслед Ричард.

Когда мальчик вышел из столовой и в коридоре стихли звуки его шагов, Ричард предложил Элиссе руку и произнес:

– Ну а теперь, миледи, давайте проследуем в ваш кабинет и займемся постижением тайн бухгалтерского дела.

– Что ж, займемся изучением бухгалтерии, – сказала Элисса. – Хочу только тебе напомнить, что управлять имением и вести дела буду я сама – что бы ни случилось.

Ричард нахмурился:

– Что же, по твоему мнению, может случиться?

Элисса поняла, что проболталась, и стиснула зубы. Говорить Ричарду о том, что она будет управлять имением, даже находясь в положении, она не собиралась. Прежде всего потому, что никакой уверенности в том, что она беременна, у нее не было. Задержка у нее, конечно, была, но это могло ничего и не значить.

– К примеру, я могу заболеть. В жизни все бывает.

– В жизни все бывает, – повторил Ричард, выходя рука об руку с Элиссой из столовой. – Но если ты заболеешь, я впаду в такую глубокую печаль, что в любом случае не смогу управлять имением, не важно, позволишь ты мне это или нет. Поскольку при таких обстоятельствах имением управлять будет некому, то мы разоримся, имение пойдет с молотка, и я снова примусь за написание пьес. По той, однако, причине, что за годы жизни в провинции я потеряю ощущение того, что нужно публике, мои пьесы успеха иметь не будут, и я умру от голода в какой-нибудь лондонской ночлежке.

Она с любопытством на него посмотрела.

– И часто ты заглядываешь в такое далекое будущее?

– Значительно чаще, чем мне бы самому хотелось. Это издержки профессии сочинителя. Он должен уметь предвидеть все возможные последствия того или иного события или человеческого поступка.

– В таком случае мне следует сделать все от меня зависящее, чтобы не заболеть и не умереть.

Ричард внимательно на нее посмотрел.

– Да уж, ты постарайся, очень тебя прошу, – серьезно сказал он и тут же снова расплылся в улыбке. – Если с тобой что-то случится, король будет очень недоволен.

– А ты? – спросила она, стараясь следовать взятому им легкомысленному тону.

Глаза Ричарда блеснули, как два черных бриллианта.