Дерзкая пленница - Хенли Вирджиния

Ги решил приступить к стрижке овец как можно раньше, чтобы отвезти в Лондон вместе с тканями и зимнюю овечью шерсть. Когда же он вернется, придет пора подумать о весеннем севе.

— Я так боюсь ехать в Лондон, Ги! Я ведь никогда не бывала там раньше, — сказала Лили.

Ги изумленно посмотрел на нее:

— Милая, с чего ты взяла, что едешь со мной в Лондон?

— Ги, неужели ты оставишь меня одну? — умоляюще спросила она.

Он покачал головой.

— Нет, любовь моя. Во время путешествия нам придется ночевать прямо на дороге. Разве тебе, жене милорда, это пристало?

Лили не могла поверить, что Ги ей отказывает — такого со дня свадьбы еще не было! Подойдя к нему, она стала на цыпочки и обняла за шею.

— Я так ждала этого, Ги! Ведь мы впервые сможем побыть вместе где-то за пределами Годстоуна! Ну, пожалуйста!

— Не изображай из себя соблазнительницу, Лили, это не твоя роль. Поездка будет небезопасной для тебя, поэтому я повторяю: нет! — Его зеленые глаза гневно сверкнули.

Лили ушла, разочарованная и обиженная. Но потом, обдумав, решила уехать из Годстоуна потихоньку от Ги. Если ей удастся проделать часть дороги незамеченной, он, обнаружив ее, уже не отправит домой. Лили уложила свои и его вещи и отнесла их в повозку, где лежали походный шатер, тюки с шерстью и свертки тканей, провизия для людей и фураж для лошадей.

Лили узнала, что Ги берет с собой троих самых закаленных воинов. Рольфа он не взял, поскольку тот только что женился, вместо него ехал Николя. Лили обрадовалась, решив, что юноша ей поможет: даст своего коня и оружие, а сам останется дома.

— А что я получу за то, что лишаюсь поездки в Лондон? — двусмысленно подмигнул Николя.

— О, Ники, не смейся надо мной! Я говорю очень серьезно. Это будет сюрприз для Ги.

— Еще бы! — ухмыльнулся Николя. — Ей-богу, ты сыграешь с ним славную шутку. Но помни: когда все откроется, меня не впутывай! А впрочем, зрение у Ги, как у ястреба, — вряд ли у тебя что-нибудь получится.

— Получится! — твердо ответила молодая женщина.

Вечером накануне отъезда Лили положила в сундук рейтузы, кольчужную рубаху и шлем Ника вместе со своими кожаными сапожками и перчатками. Когда Ги улегся, он понял по ее молчанию, что впал в немилость. Сначала он решил не обращать внимания на ее фокусы и потянулся к ней, но Лили тут же отодвинулась и повернулась к нему спиной. Со дня свадьбы это была их первая любовная размолвка. Ги слегка нахмурился и подумал: «Не сломить ли сопротивление?» Разумеется, он может сделать это легко… «А может, все-таки взять ее с собой? Но ведь она только и ждет, чтобы я капитулировал. Нет, не позволю девчонке командовать!»

Ги поднялся до рассвета. Лили спала подле него таким мирным и невинным сном, что ему не захотелось ее будить. К тому же он боялся, что она заплачет и ее слезы его растрогают. На прощание Ги провел губами по ее лбу и ушел, тихонько взяв с собой меч. Лили выждала целых две минуты, потом вскочила и начала лихорадочно натягивать доспехи Николя. Завтракать она не стала и крадучись пробралась в конюшню, где Николя обещал ее ждать.

— Не забудь сказать Ги, что ты поедешь сзади, с повозкой. Спасибо, что оседлал коня, я бы в жизни не управилась в этой тяжеленной кольчуге.

— Она действительно тяжеловата для тебя, ты не удержишься в седле.

— Сколько-то миль удержусь. Они идут! — шепнула она. — Я спрячусь!

Не обращая внимания на сонных конюхов, она присела за стойлом и затаила дыхание. Раздался громкий голос Ги:

— Ник, а почему ты не в кольчуге и без шлема? Ты что, решил пуститься в дорогу в домашней одежде?

— Да я только что проснулся, — извинился юноша. — Оденусь, конечно, как подобает. Поезжайте, а я следом за вами, с повозкой.

Ги и воины отбыли, и Лили вышла из укрытия.

— Быстро давай мне свой плащ! Я буду держаться позади повозки, и никто ничего не заметит — еще довольно темно. Пожелай мне удачи.

Хотя Лили волновалась, тем не менее, она была в восторге от собственной смелости. Ник покачал головой: он надеялся, что Ги не скоро откроет обман…

Путешественники ехали уже час, стало светать. Ги заметил, что его спутники бросают на него вопросительные взгляды. Оглянувшись на повозку с поклажей, он удивился, увидев, что всадник, едущий позади повозки, старается не попадаться ему на глаза. Ги сразу же определил, что, судя по росту, это не Ник. «Лили!» — догадался он.

Ги так рассердился, что готов был ударить ее, но представив себе, что может из этого получиться, несколько поостыл. В конце концов, Лили знала, на что шла, и, рискуя разгневать его, поступила по-своему. Но ведь для того, чтобы быть с ним! Он немного смягчился. Что же делать? Приказать вернуться домой? Она бросит ему вызов прямо в присутствии его людей, а это недопустимо. Что ж, сама заварила кашу — пусть сама и расхлебывает.

Вскоре случилось то, что рано или поздно должно было случиться: колесо повозки завязло в глубокой колее, и быки, как ни старались, не могли ее вытащить. Подъехав к повозке, Ги крикнул:

— Ник, ты как-нибудь исправишь все сам, хорошо? Наверное, придется снять всю поклажу, помочь быкам вытянуть воз, а потом опять все уложить. А мы пока отдохнем. Когда все закончишь, приезжай к нам, выпьем.

Ги ускакал прочь, велев своим людям следовать за ним.

— Напрасно вы оставили ее там! — с упреком проговорил Хью.

— Когда она придет просить у меня прощения и помощи, я ей помогу, но не ранее того! — заявил Ги.

И откинулся назад, предвкушая потеху.

Лили почти падала в обморок под тяжестью шлема и кольчуги, а работа, которая ей предстояла, была огромной. Она с трудом стащила с повозки несколько вещей, но разгрузить всю поклажу ей было не под силу. Сняв с головы шлем, Лили вытерла лоб. Итак, настал миг, когда нужно встретиться лицом к лицу с мужем. Потом вдруг ее осенило: «Он уже догадался, что это я! Неужели он оставил бы брата одного мучиться с повозкой, а сам уселся бы выпивать под деревьями? Конечно, нет! Он ждет, чтобы я попросила у него прощения». Стянув с повозки тюк шерсти, Лили легла на дорогу и надвинула тюк на себя. Потом негромко вскрикнула, закрыла глаза и стала ждать. Но не успела она почувствовать его тяжесть, как Ги уже опустился перед ней на колени.

— Боже милостивый, сделай так, чтобы она не покалечилась!

Сквозь ресницы Лили увидела, что Ги страшно побледнел. Ей стало его жаль.

— Не бойся, любимый, я не покалечилась. Сними с меня этот противный, вонючий тюк. В нем, наверное, блох полно, — капризно протянула она.

— Ах ты, маленькая негодяйка! — засмеялся он. — Вот возьму хорошую палку и попробую ее на тебе.

— Ты этим и так часто занимаешься, — двусмысленно проговорила она.

— Лили, ты иногда просто ошарашиваешь меня! — Помоги мне снять кольчугу! Не понимаю, как вы носите на себе такое.

— А знаешь, дорогая, у нас только один шатер, и ты не сможешь уединиться ночью.

— Ты тоже, — злорадно заметила Лили.

— Мне посторонние не помешают, — съязвил Ги.

— А я и не сомневаюсь в этом! — И тут она поняла, что Ги просто дразнит ее.

Прибыв в Лондон, Ги нашел удобный постоялый двор и занял две просторные комнаты с очагом. Он оставлял Лили одну, пока отвозил ткани ко двору Вильгельма и занимался продажей шерсти. Его люди охотно согласились отвезти остальные ткани в Беркхэмстед Роберу — что дало Ги возможность показать Лили город.

Глава 21

Выехав из Годстоуна, Хью затосковал по Эделе. И чем дальше от дома он отъезжал, тем неотступнее думал о ней, беспокоясь, что в его отсутствие она может подвергнуться нападению, хотя он и предупреждал ее несколько раз, чтобы она никуда не ходила одна, даже днем. Сейчас, вспоминая Эделу, Хью размышлял о том, что годы идут и пора жениться. К этому решению его, закоренелого холостяка, подтолкнул счастливый брак Лили и Ги.

А далеко в Годстоуне Эдела, занимаясь делами и напевая, снова и снова вспоминала Хью Монроза. Когда же он вернется, ее мужчина? Теперь она этого не боится. Пожалуй, стоит отблагодарить еще раз Мораг за то, что она напомнила о веревке в перине, и отнести ей варенье из терна. А заодно расспросить о других старинных обычаях, о том, что надо сделать женщине, которая хочет, чтобы ее возлюбленный предложил ей выйти за него замуж…