Обещай мне эту ночь - Линдсей Сара

— Привет, Иззи! — Голос его прозвучал хрипло. Она не ответила, но по тому, как она напряглась, Джеймс понял, что она его слышала.

Иззи осторожно положила ребенка в колыбельку и повернулась к нему. Лицо ее было смертельно бледным, губы сложились в тонкую белую линию. Все, как он и предполагал. Ни тени приветливости, «а которую он так надеялся. В любом случае она представляла собой самое прекрасное зрелище, которое он когда-либо видел.

— Я и не знал, что леди Шелдон снова вышла замуж, — сказал он, кивая на колыбельку.

Изабелла широко раскрыла глаза, в которых застыло недоверие.

«Хм… Наверное, «Я люблю тебя» или «Я был дураком, что тебя оставил» было бы значительно уместнее».

— Она этого не делала.

Может быть, следовало просто заключить ее в объятия и поцеловать? Джеймс никак не мог решить, не слишком ли поздно он спохватился.

— Не делала чего? — растерянно спросил он.

— Она не выходила замуж, — взволнованно ответила Изабелла.

— Тогда чей это ребенок?

Изабелла посмотрела на него так, словно он сбежал из Бедлама.

— Твой! — воскликнула она. — Я хотела сказать — мой! — Затем добавила уже тише: — Наш.

Добавлять, по его мнению, не было необходимости. То, что он потерял ее расположение, вовсе не означает, что он полный идиот. И тут до него дошло, что она сказала, и…

— О Господи, — прошептал он и выронил пакет; ему потребовалось опереться о стену, ноги не держали его. Джеймс медленно осел на пол, а потом, когда комната перестала вращаться, поднял на жену затуманенный взгляд.

Изабелла стояла перед колыбелью. Ее поза напомнила ему о том, как самки животных яростно бросаются на защиту своих детенышей. Не хватало только острых когтей!

— Ты выжила! — выпалил он.

Она изумленно на него посмотрела:

— Джеймс, с тобой все в порядке? Ты что-то неважно выглядишь.

Все ли с ним хорошо?

Когда он оправится от потрясения, с ним все будет чертовски прекрасно! Джеймс поднял трясущиеся руки и обнаружил, что все еще сжимает в онемевших пальцах букет.

— Это тебе, — сказал он, протягивая цветы. Иззи не шевельнулась, поэтому он положил букет на пол возле свертка с детским одеяльцем. — Подарок тоже предназначался тебе, но теперь тебе придется разделить его с… — Вот дьявольщина, он даже не знает пол собственного ребенка! — С младенцем.

Иззи всем своим видом старалась показать, что никакие подарки ее не интересуют. Но все же она ответила на занимавший его вопрос:

— Тебе повезло. Судьба графства все еще в твоих руках.

Девочка. У него, вернее, у них девочка. Он стал отцом.

Его сон не был предзнаменованием, а если и был, это уже не имело значения, потому что и Изабелла, и ее дитя живы. Они живы! Джеймс поднялся и подошел к колыбели. Сердце замерло у него в груди при виде малютки, и, наблюдая за тем, как поднимается и опадает ее маленький животик с каждым вздохом, он вознес благодарственную молитву Всевышнему.

— Можно… я… Можно мне подержать ее?

Изабелла прикусила губу, но достала ребенка из колыбели и осторожно передала в руки Джеймсу. Он ласково посмотрел на дочь, нежно прижимая ее маленькое теплое тельце к груди.

Вот так Джеймс Шеффилд еще раз влюбился.

— Как ты назвала ее?

— Бриджет, — произнесла Иззи, устремив взгляд на малютку. — Леди Бриджет Кэтлин Шеффилд.

— В честь моей сестры и матери? — Голос у него дрогнул.

— Я была очень измучена и впала в сентиментальность, — огрызнулась она. — Ты, естественно, не выходил у меня из головы, но было бы несправедливо наградить ребенка одним из тех имен, которыми я тебя называла.

Джеймс оставил без внимания ее нападки. Мысли его обратились к маленькой сестренке, которая умерла, так и не вдохнув ни глотка воздуха, не ощутив ласки солнечных лучей на своем лице. Он всегда старался представить ее себе на разных этапах жизни, задумывался, какой бы она стала. И хотя он в действительности совсем ее не знал, он горевал о жизни, которую она должна была прожить. Теперь ему казалось, будто она получила второй шанс. Тяжесть потери, которую он так долго носил в себе, стала легче. Она не ушла совсем — он знал, что это невозможно, — но ему стало легче.

— Спасибо тебе, — хрипло произнес он, задыхаясь от переполнявших его чувств, и в глазах его блеснули слезы. Очевидно, он правильно выбрал слова, потому что Иззи это несколько обескуражило.

— Зачем ты приехал? — спросила она настороженно, протянув руки за Бриджет.

Нехотя Джеймс отдал девочку, но продолжал смотреть на нее, не в силах отвести глаз, пока Изабелла укладывала ее в колыбельку.

— Зачем я приехал? — машинально повторил он, вспоминая личико дочурки: золотистые полумесяцы ее ресниц и бровей, кнопочку носа, розовый бутон рта…

Затем слова Изабеллы проникли в его затуманенное сознание, он резко поднял голову и посмотрел на жену. Сдавленный смешок вырвался из его горла. Она хочет знать, почему он здесь?

— Потому что ты моя жена.

— Как мило с твоей стороны, что не забыл, — проворчала Иззи.

Джеймс заметно помрачнел, губы его напряженно сжались. Это ничуть не походило на воссоединение которое он рисовал в своих мечтах. Но с другой стороны он был бы счастлив заставить ее осознать, что она действительно его жена. Глаза его вспыхнули.

— Я-то прекрасно это помню. Мне кажется, это тебе требуется напоминание, — сказал он, протягивая к ней руки. — Иди сюда, жена.

Изабелла попятилась:

— Нет! Не прикасайся ко мне!

Горячность ее реакции поразила Джеймса.

— Прежде тебе нравилось, когда я к тебе прикасался, — пробормотал он.

— Да, прежде. Прежде, чем ты уехал, прежде, чем у меня появилась Бриджет, и прежде, чем я поняла, что не нужна тебе — и никогда не буду нужна, — хотя я думала, я надеялась, что нужна. — Она судорожно втянула в себя воздух и медленно выдохнула, стараясь успокоиться. — Но это было прежде. А теперь ты мне не нужен. Ты нам не нужен. У нас все хорошо — я имею в виду, нам и так хорошо, и тебе здесь нет места. Мы научились жить без тебя. Нет, нет, нет и нет. Уходи! Пожалуйста, уходи.

Джеймс попытался поймать ее, но Изабелла вытянула руки, не подпуская его к себе. Он не обратил на это внимания и заключил ее в объятия, крепко прижав к груди. Он гладил ее по спине широкой ладонью, а она приникла к нему, мгновенно утратив свой боевой запал.

— О чем ты говоришь, любимая? — прошептал он.

Изабелла почувствовала, как глаза ее наполнились слезами. Она так устала. Тело ее уже оправилось после родов, но силы ей еще не удалось полностью восстановить. Вот почему она плачет — потому что обессилела. А вовсе не из-за этого невыносимого мужчины, который так ласково держит ее в объятиях, словно там ей самое место. И уж вовсе не потому, что она чувствует, будто принадлежит ему.

Она снова судорожно вдохнула, и это не имело никакого отношения к тому, что она просто соскучилась по его запаху — этой изысканной смеси свежести, лошадей, теплого мужского тела и чего-то особого, присущего только Джеймсу. Рождение ребенка делает женщину сентиментальной, убеждала себя Изабелла, поэтому-то она и склонна ко всем этим смехотворным чувствам и желаниям.

Она не знала, сколько времени простояла в его объятиях, положив голову ему на плечо, упиваясь его запахом. В те страшные первые недели после его отъезда и потом, когда она поняла, что ждет ребенка, она мечтала о нем. Мечтала, что он вернется, обнимет и утешит ее.

Однако надежды на его возвращение и уверения в вечной любви рассыпались в прах, когда она узнала, что он служит во флоте. Когда первое потрясение прошло, гнев и возмущение охватили ее. Затем ее ярость сменилась печалью и горько-сладкой тоской по тому, что могло бы быть, но, увы, не сбылось.

Пока Джеймс продолжал успокаивать ее, уткнувшись лицом ей в волосы и шепча нежные слова, снова ворвавшись в ее жизнь, словно никогда и не уходил, ярость в душе Изабеллы вспыхнула с новой силой. Да как он посмел?! Она с трудом сдержалась, чтобы не отвесить ему пощечину. Но она только отстранилась от него.